...И дай умереть другим - Фридрих Незнанский

А вот завтрашний президиум федерации очень кстати. Наверняка там будет большой сбор: можно встретиться со знающими людьми, поиметь интересующие сведения и, не отходя от кассы, застать врасплох виновника торжества – Олейника. А с Решетовым нужно встретиться сегодня, немедленно, постановил слегка окрыленный перспективами Турецкий, иначе завтра к нему не пробьешься.

Решетов согласился принять его в течение пятнадцати минут, поскольку его ожидало торжественное заседание по случаю юбилея нескольких футбольных ветеранов. Зная способность президента Федерации футбола растекаться мыслью по древу и уходить от прямых ответов, Турецкий прикинул: за отведенное время он не успеет получить ответа ни на один вопрос. Оставалось надеяться, что Решетов постесняется гнать «важняка» в шею и визит продлится столько, сколько потребуется.

Дюжий парень, как оказалось решетовский референт и, вполне возможно, телохранитель, пригласил Турецкого в кабинет своего шефа. Первое, на что обратил внимание следователь, – это большая модель вертолета на столе футбольного президента. На вертолете было написано: «Аэроклуб имени Матиаса Руста». Решетов перехватил удивленный взгляд Турецкого и усмехнулся:

– Да, есть такой в Москве, остроумное название. Это, знаете ли, мое внеслужебное увлечение. Люблю высоту и резкие перемещения в пространстве. Так, чтобы дух захватывало. Что вас ко мне привело?

– Катанян был своевольным человеком, он часто оспаривал мнение федерации, специалистов, ваше лично? – начал Турецкий без предисловий, экономя время. Вопрос подразумевал, что он, Турецкий, как бы находится на стороне Решетова и потому последний не должен вилять.

– Борис Николаевич рулил сборной по собственному разумению, без оглядки на кого бы то ни было. Иногда очень крутые виражи закладывал. На мой взгляд. Был бы результат – никто бы не возражал, знаете, как у нас это бывает, все стали бы рассуждать «об особом тренерском даре», «суровом, но справедливом наставнике нашей футбольной дружины». Особенно некоторые комментаторы старой школы. Это между нами… Но результата нет. В силу целого ряда причин – как объективных, так и субъективных.

– Хорошо, – перехватил инициативу Турецкий. – Как бы вы прокомментировали историю с переносом матча «Буревестник» – «Спартак»?

– Вы уже, наверное, десятитысячный задаете мне этот вопрос. Один из центральных матчей первенства, что ж его, вовсе отменить? До игры с Германией все футболисты успели восстановиться, времени было предостаточно. В той ситуации Катанян занял чересчур собственническую позицию. Футбол не исчерпывается играми сборной, все должны идти на компромиссы.

Турецкий подумал, что, с одной стороны, хорошо, что Решетов вышел на тему компромиссов: можно свести разговор к тому, с кем конкретно и по какой причине Катанян конфликтовал. Но лучше, пожалуй, судьбу не искушать: не стоит ставить Решетову проблемных вопросов.

– Александр Сергеевич, а что вы скажете по поводу самодеятельных проектов Катаняна по «обустройству» сборной и поиску спонсоров. Насколько мне известно, он заручился поддержкой Михаила Кирсанова.

– Здесь изначально была инициатива самого Кирсанова. Все это предвыборные трюки… Он, как действующий лидер регионального масштаба, стремящийся выйти на всероссийский уровень, в таких делах поднаторел. Посудите сами: Кирсанов – деятель от футбола весьма далекий, но у него, как у человека власть имущего, тем более в его медвежьем углу, где он царь и бог, весьма широкие возможности. Финансовые в первую очередь. Раскручивается центральным телевидением как «демократичный и дальновидный политик из глубинки». Захотелось ему стать еще и президентом Федерации футбола. Каким образом, спрашивается? Да самым классическим способом: подмазать достаточно сторонников, а претендентов столкнуть лбами. Если у Рыбака были определенные шансы занять кресло вашего покорного слуги… – Решетов слегка распалился, вспоминая недавние обиды. – Рыбак – тот вытащил на свет божий все наши недуги и объявил: «Решетов виноват! Я принципиально не согласен с заведенными им порядками!» И по пунктам: от первого до двести первого… Можно подумать, вина Президента России, что у нас перед фасадом грунт проседает! Хотя, будь я кандидатом от оппозиции, я бы его за это покритиковал. Кирсанов, знаете, и нашим и вашим, каждому из своих соперников обещал поддержку… Его интересы лежат вне пределов футбола. Если об этом не помнить постоянно, то и действия его разумно истолковать невозможно, вот, собственно, и все, что могу вам сказать по этому вопросу. – Пятнадцать минут истекли, и Решетов безо всякого стеснения выпроводил Турецкого.

Кирсанов – самая неясная фигура в деле, но заниматься им вплотную пока рано, рассуждал Турецкий, выходя из здания на Лужнецкой набережной. На него указывают два факта, причем весьма косвенно. Катанян имел с ним дела и встречался накануне собственной гибели. Кроме того, Кирсанов находится в одной весовой категории с Яриловцом. Что, кстати, вполне объясняет нежелание последнего играть в открытую, не имея на руках неопровержимых доказательств! Да, но что радоваться-то, дела из этого не сошьешь…

Повторная патологоанатомическая экспертиза, проведенная по требованию Турецкого, подтвердила его подозрения. «…Причиной смерти, как установлено ранее, является остановка сердечной деятельности в результате поражения электрическим током. Кроме характерного ожога на указательном пальце правой руки, в результате контакта с оголенным токоведущим проводом, имеется обширный малозаметный след в области шеи, внешне напоминающий хроническую кожную аллергическую реакцию на соприкосновение с шерстяной тканью… В указанной области обнаружены следы глубокого воздействия электротока напряжением порядка 1000-2000 вольт. Имевший место газоразрядный контакт и напряжение характерны для устройств типа „электрошок“ (имеется в виду не реанимационный прибор, а самооборонительный, компактный). Однако все производимые типы подобных устройств, несмотря на высокое напряжение, вызывают лишь непродолжительный паралич и не могут стать причиной смерти взрослого человека вследствие незначительности поражающего заряда (иными словами – кратковременности воздействия). В данном же случае заряд превосходил обычный по крайней мере в десятки раз…»

Он буквально валился с ног, и Зина это видела. И только успела ему сказать:

– Антон! Здесь два входа в квартиру. Так что, если снова будешь от кого-то убегать, можешь воспользоваться.

– А соседи? – спросил практически засыпающий Рыбак.

– Остальные комнаты занимает профессор какой-то. Кислых щей. Химик, короче. Да его вечно нет дома. Торчит в своем НИИ.

– Надо же, – вяло удивился Рыбак, – «кислых щей». Еще есть, оказывается, такое выражение.

– А ты что, думал, совсем уже старенький? – Она ласково потерла ладошкой его выпирающую грудную мышцу.

– Ну не так чтобы очень… Кто с ним еще живет? – совсем уже во сне пробормотал он.

– Да один он. И вообще, странный какой-то тип. От женщин шарахается. Сама видела.

Не так давно Зина узнала, что кошки, как и люди, делятся на «сов» и «жаворонков». Кошки-"совы", ну надо же!