Чтобы встретиться вновь - Джулиана Грей

Его руки скользнули ей на спину.

– О, милая…

– Еще раз. – Она обцеловывала его лицо, каждую любимую черточку, пробивающуюся жесткую щетину. Она не могла перестать его целовать, до сих пор не могла до конца поверить, что он настоящий, что он принадлежит ей. – Я хочу еще раз ощутить тебя внутри. Соединиться с тобой, стать частью тебя. Пожалуйста, Роланд.

– Ты и так часть меня, милая. И всегда была. – Он все еще пытался устоять, все еще хотел заняться решением возникшей проблемы.

– Ш-ш-ш. Ты знаешь, о чем я. – Она поцеловала его в ухо, скользнула руками к ягодицам и притянула к себе. – Знаешь, что мы чувствуем, когда сливаемся воедино. Разве нет?

Он застонал.

– Господи, да!

– Завершение. Слияние. Словно наши души каким-то образом разговаривают друг с другом. И не говори, что это чепуха. Ты знаешь, что это правда. – Она взяла его руку, положила себе на грудь. Его сильные пальцы казались темными на бледной коже. – Пожалуйста. Соверши надо мной свое волшебство, Роланд. Я хочу снова прочувствовать все эти дивные ощущения. Снова хочу тебя.

Из его горла вырвался низкий рык – Роланд капитулировал. Он осторожно положил ее на спину.

– Здесь? Но это всего лишь старая скучная кровать. Как ты сказала, для супружеских пар.

– Ну что ж. Придется смириться, раз уж поблизости нет озера.

Лилибет закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении его губ, скользящих от горла к груди.

– Зато конюшня недалеко.

– Слишком поздно. – Она запустила пальцы ему в волосы. – Я хочу тебя сейчас.

Он любил ее с мучительной нежностью, и в конце концов не осталось ничего, кроме ощущений, сотканных из света и воздуха, и тела Роланда, содрогающегося от наслаждения. «Запомни это, – думала она. – Запомни навсегда». Что бы ни принесло будущее, что бы ни случилось завтра, в это бесконечное мгновение они были единым целым – перед лицом Господа. Это физический факт, и никто не сможет его изменить. Никто не сможет стереть.

Даже Сомертон.

Роланд еще долго оставался в ней, оставался с ней единым целым, и тишина, окутавшая их, казалась благословением.

И когда он перегнулся через нее, чтобы задуть свечу, Лилибет заметила блеснувшие у него на руке волоски за мгновение до того, как их поглотила тьма. Позже она вспоминала, какой сильной показалась ей эта рука, какой неуязвимой, полностью способной защитить ее.

Роланд проснулся внезапно – вот он еще окутан коконом сна, а вот уже сидит в постели, каждый нерв натянут, сердце выбивает о ребра быстрое стаккато.

За окном серовато-желтый рассвет только выползал над вершинами гор. Самое позднее – пять утра. Он обвел взглядом комнату, не упуская ни малейшей детали, и не увидел ничего подозрительного.

Взгляд упал на придавленную ямку в матраце рядом.

Лилибет исчезла.

Разумеется, вернулась в свою комнату. Вернулась к Филиппу до того, как мальчик проснется и начнет искать мать. И, конечно, собирает вещи. Готовится в дорогу.

Он выпрыгнул из кровати. В голове копошились смутные тревожные опасения, заставляя кровь энергичнее бежать по жилам, заставляя работать мышцы. Нужно было собрать свои вещи ночью, пока она спала! Он и намеревался, но тело так отяжелело, так опьянело от блаженства, что он просто провалился в сон.

Уже рассвет. Время бежит неумолимо. Нужно одеться, собраться и мчаться в комнату Лилибет, забрать ее и Филиппа. Возможно, оставить в кухне записку, чтобы остальные не беспокоились.

Роланд схватил брюки и рывком натянул. Ноги сразу запротестовали, не желая двигаться. Ничего удивительного, после такой-то ночки. Страстная Лилибет! Вся ее скованность исчезла, осталась только захватывающая красота в его объятиях. Как она выгибала спину, как кричала на пике восторга! Как потом прижалась, сплетясь с ним пальцами, ее дыхание успокоилось, и она уплыла в сон.

Роланд решительно запретил себе вспоминать об этом, запретил думать обо всем, кроме того, что ему сейчас предстояло. Любовь, страсть и наслаждение связаны с лунным светом. Этим утром ему нужен холодный острый рассудок.

Он снял со спинки стула рубашку. На воротничке не хватало пуговицы, слишком быстро он снимал ее ночью на озере. Роланд уставился на торчащую нитку, на пустое место на ткани, пытаясь понять, откуда взялась такая тревога.

Выругавшись, он метнулся к двери и распахнул ее.

Роланд побежал вдоль по коридору, за угол, мимо грубой каменной стены, пол под босыми ногами был холоден и тверд. Он только глянет. Только убедится, что она с Филиппом в комнате, готовится к отъезду. Только успокоит противоестественный страх, сотрясающий все тело.

Роланд завернул за последний угол и увидел ее дверь. Толстые доски на месте, молчаливые и неизменные. Он поднял руку, собираясь постучать, но передумал и взялся за ручку. Если Филипп еще спит, его лучше не будить. В дороге мальчику потребуются все его силы.

Дверь распахнулась легко. За долю секунды до того, как переступить порог, Роланд услышал негромкий звук, проникший прямо в его колотящееся сердце. Сдавленный тоскливый звук, очень похожий на…

Всхлипывание.

– Лилибет? – прошептал он.

Но Лилибет в комнате не было, и Филиппа тоже. На узкой кровати сидела Франческа в пугающе белом шарфе на черных волосах, уткнувшись лицом в ладони. Роланд влетел в комнату, она подняла голову.

– Синьор… – Голос ее дрогнул. – О, синьор!

– Франческа, что…

Она вскочила с кровати и кинулась ему на шею.

– Perdonami[5], синьор! О, синьор!

– Да в чем дело? О Боже! Где они? – Роланд схватил ее за плечи, отодвинул и отчаянно уставился в заплаканное лицо. – Говори же, ради Бога! Где они?

– Мужчина, он пришел ночью, в середине ночи. Он взял мальчика! О, синьор! Я ничего не мочь! Он большой мужчина, злой. Я бежать искать синьора. Я знать, она… она…

– Со мной.

– Да! Я войти, будить ее, сказать ей.

– Боже милостивый! – Роланд, почти обезумев, запустил пальцы в волосы. – Боже милостивый! А меня, значит, не разбудила? Боже мой!

– Синьора сказать нет. Синьора идти за мной, взять ее… ее платья, ее вещи.

– Боже милостивый!

– Она сказать мне сидеть здесь. Ждать синьор Пенхэллоу. Говорить ему… – Снова сдавленное всхлипывание. – Говорить ему не ехать следом. Ждать здесь. Она вернуться.

– Боже милостивый! Боже мой! Ты должна была мне сказать! Должна была меня найти! – Он едва удержался, чтобы не схватить ее за плечи и не тряхнуть хорошенько.