Чтобы встретиться вновь - Джулиана Грей

Ублюдок.

Теперь оставалось только молиться, чтобы не причинить вреда нерожденному ребенку, чтобы крохотная драгоценная жизнь, растущая у нее во чреве, не пострадала во время этой бешеной скачки.

Оставалось только надеяться, что Сомертон увез Филиппа во Флоренцию, а не в противоположную сторону. Оставалось лишь повторять себе снова и снова, что Сомертон грубое животное, но он не дьявол, он по-своему любит Филиппа и не обидит его. В конце концов, Филипп его наследник. Его будущее.

Пусть с ним все будет хорошо. Пусть Сомертон поведет себя разумно, по-человечески. Пусть он будет справедливым и не станет наказывать Филиппа за грехи его матери.

Дорога вилась между холмами, совсем не похожими на себя в марте, – тогда они были сырыми, серыми и голыми, а сейчас теплыми и покрытыми зеленью. Лилибет проехала по мосту и сообразила, что он находится сразу за гостиницей, в которой они остановились в ту судьбоносную ночь. Проносясь мимо, она успела краем глаза заметить длинную конюшню с красной крышей, ту, где они с Роландом сошлись на каких-то десять безумных, нежных, тайных минут, когда и зачали ребенка. Месяцы назад. Целую жизнь назад. Тогда она была скованной, высокомерной и пугливой. Сейчас же переполнена любовью, силой и планами на будущее.

В марте дорога от Флоренции до гостиницы под дождем, в грязи заняла у них весь день. Сегодня, в чудесный солнечный летний день, Лилибет покрыла это расстояние за несколько часов, галопом пронеслась по залитым солнцем предместьям и пересекла Понте Веккио, когда часы на башне на площади Синьории пробили полдень.

Полуденное солнце обжигало плечи. Конь устало мотал головой, дожидаясь новых приказов.

Но каких именно, Лилибет не представляла. Она добралась до Флоренции. И что же ей теперь делать?

Роланд ездил во Флоренцию несколько раз с тех пор, как поселился в замке Святой Агаты. Каждые две недели он выбирался в город, встречался там с Биддлом, обсуждал с ним дела Бюро, выяснял, что нового в расследовании деятельности Сомертона. Но обсуждалось все это недолго, и они быстро переходили к вину, и bistecca[6], и сплетням в какой-нибудь незаметной траттории около Арно, любуясь тем, как солнце прячется за круглым красным куполом кафедрального собора.

Он отлично знал дорогу, знал, где срезать, где съехать с основного тракта, чтобы въехать в город переулками. Роланд пришпорил коня, пересек Арно вскоре после Лилибет и направился прямо к жилищу Биддла неподалеку от базилики Санта-Кроче.

– Пенхэллоу! – Биддл, зевая во весь рот, слегка приоткрыл дверь.

– Впусти меня, болван! – Роланд толкнул дверь и вошел внутрь. – Нас выследили. Вчера ночью Сомертон явился в замок и увез мальчика.

– Что, черт возьми, ты такое говоришь? – Сонное выражение исчезло с лица Биддла. Он сорвал с себя ночной колпак и швырнул на стол. – А что его жена?

– Она была со мной. – Роланд произнес это без колебаний, без извинений. В его связи с Лилибет не было ничего бесчестного, и он бы убил любого, кто осмелится предположить подобное. – Ее разбудила служанка, и она помчалась за ними. Я оседлал коня сразу же, как только узнал об их исчезновении.

Биддл сел за стол, отпер ящик, вытащил стопку бумаг и начал их перебирать.

– Они намного тебя опередили?

– Насколько могу судить, Сомертон явился примерно в половине четвертого утра, а леди Сомертон уехала вскоре после этого. Она не могла уехать раньше четырех, когда зашла луна. – Он подошел к окну и отодвинул занавеску. Снаружи продолжалась обычная жизнь Флоренции: уличные торговцы, попрошайки, студенты, стайки туристов с «бедекерами» в руках. Через двор прошел монах, направляясь в церковь, его коричневая ряса развевалась на ветру. Деловой оживленный город. Как же они сумеют отыскать тут Сомертона? Приехал ли он сюда вообще? Роланд снова повернулся к Биддлу. – Думаю, нужно начать с отеля. Отеля Сомертона. Проверь, возвращался ли он туда сегодня или отправился сразу на вокзал.

Биддл покачал головой.

– Если бы он уехал поездом, я бы знал. Мой контакт внимателен и точен.

– Значит, начнем с отеля. Где он остановился? Надо думать, в «Гранд-отеле»?

– Да, разумеется, в «Гранд-отеле». Отсюда десять минут пешком. – Биддл посмотрел на часы. – Беги-ка ты без меня. А я оденусь и побегу в Палаццо Веккио, узнаю, не слышал ли чего-нибудь мой контакт. Спроси портье по имени Сартоли и скажи ему, что ты мой друг. Он будет знать, появлялся там Сомертон или нет.

– Отлично. – Даже для собственного уха голос Роланда звучал спокойно и по-деловому. Это его область деятельности, тут он ориентируется прекрасно и знает, как выслеживать людей. – Встретимся в холле в два тридцать. Могу я оставить для тебя сообщение этому твоему Сартоли, если со встречей не получится?

Биддл встал из-за стола.

– Да. Я сделаю то же самое. Ты что-нибудь ел?

– Со вчерашнего вечера – нет.

Биддл подошел к небольшому буфету в углу комнаты.

– Тут немножко хлеба и сыра. Подозреваю, черствого, но тебя хоть немного подкрепит. В кувшине вода. Я пошел приводить себя в порядок.

Он скрылся в другой комнате со скоростью, какой Роланд никак не ожидал от этого размякшего на вид человека. Роланд налил себе стакан воды, осушил его и налил еще один. Засунув хлеб и сыр в карман, он снова пригнулся, переступил порог и с внушительным стуком захлопнул за собой старую деревянную дверь.

Грандиозный холл «Гранд-отеля» изо всех сил старался уберечь своих гостей от эстетических неудач современной жизни, и только красивое лицо Роланда спасло его от нерешительного швейцара, едва не прогнавшего взъерошенного посетителя за порог.

Зато портье, судя по его виду, был готов в любую секунду вытащить пистолет.

– Добрый день, добрый человек, – произнес Роланд, лениво растягивая слова в манере представителей высшего класса, и ослепительно улыбнулся. – Лорд Роланд Пенхэллоу. Я надеялся побеседовать с неким Сартоли, если он тут неподалеку.

При слове «лорд» землистое лицо клерка слегка расслабилось. Он выразительно помолчал и ответил почти без акцента:

– Если его милость соблаговолит подождать минутку.

– Разумеется. – Роланд пристроил обтянутый поношенным твидом локоть на отполированную мраморную стойку и принял аристократически расслабленную позу, скрестив ноги в лодыжках. Только самый внимательный наблюдатель смог бы заметить остроту взгляда, окидывающего помещение. Любой другой принял бы его за того самого беспечного, немногословного, туповатого лорда Роланда Пенхэллоу, каким считал его свет. Позолоченные часы на огромной мраморной каминной полке показывали час сорок пять дня, большая часть постояльцев наслаждалась ленчем в великолепной столовой. Две дамы средних лет представляли собой неприступную крепость из накрахмаленного белого льна; сидя на одном конце дивана, они склонили головы над путеводителем Бедекера. В другом конце холла трое мужчин в легких костюмах раскинулись в креслах; на их порозовевших лицах было большими буквами написано, что утро они посвятили энергичному осмотру достопримечательностей. Под потолком лениво крутились лопасти вентиляторов, почти не тревожа усыпляющий послеполуденный воздух.