Смех победителя - Дмитрий Казаков

– А ну по коням, язви вас в печенку! – рявкнул он, распушив седые усы.

– Все добыл? – спросила Илна тихонько.

– Все, – ответил Хорст, забираясь в седло.

Конь, отдохнувший и отъевшийся за проведенные в замковой конюшне дни, резво сдвинулся с места. Проплыли мимо створки распахнутых ворот, замершие около них стражники.

По городу проехали шагом, протискиваясь между спешащих людей и скрипящих подвод с дровами и углем. Миновали еще одни ворота, в городской стене, и впереди открылась уходящая на восток, к затянутому туманом горизонту дорога.

Где-то на другом ее конце ждал Сар-Тони.

Дождь лил со злобной решительностью. Холодные капли молотили по сохранившимся на деревьях листьям, взбулькивали в лужах, стекали по черным и мокрым стволам.

Лошади понуро шагали по дороге, больше напоминающей цепь вытянутых озер с узкими перешейками земли между ними. Копыта месили коричневую жидкую грязь или просто воду.

Плащ Хорста промок давно, и влага потихоньку пропитывала кафтан, норовя добраться до тела. Не лучше приходилось и остальным: Илна скорчилась в седле, точно замерзший воробей, дружинники выглядели мрачно, как отряд вооруженных могильщиков.

Самым разумным было отыскать постоялый двор и переждать непогоду, но с самого утра путешественники не видели ничего, кроме деревьев, кустов и различной живописности луж.

Хорст все сильнее задумывался, не зачаровать ли лошадей, и его останавливала только мысль о том, что силы могут понадобиться для чего-нибудь более серьезного.

– Ну, и погодка, язви ее в печенку! – пробормотал Радульф, когда очередной поворот явил взгляду полянку, вполне уютную в летнее время, но сейчас мокрую и неприветливую.

– Осень, – ответил маг. – У тебя там осталась еще медовуха?

– Нет, господин, все выпили, – и десятник сокрушенно вздохнул.

Хорст хотел сказать, что надо бы пополнить запасы в ближайшем селении, но замер, ощутив, как спину будто обожгло горячим ветром. Недовольно всхрапнул дернувшийся конь.

– Эй, ты чего? – изумленно вскрикнул кто-то из дружинников.

Ответный вопль меньше всего походил на человеческий. Маг скинул капюшон и обернулся, ощущая, что, несмотря на холод и дождь, ему становится жарко.

– Стой, куда! – выкрикнул Радульф, но едва не вылетел из седла, когда обезумевшая лошадь промчалась рядом с ним.

Восседающее на ее спине существо с мечом в руке больше не было человеком. Спутанные волосы стояли колтуном, глаза пылали лиловым огнем, лицо перекосил злобный оскал, а из горла лился то ли лай, то ли смех.

Страх охватил тело морозцем, но тут же исчез без следа. Время точно замедлилось, и Хорст успел рассмотреть тусклый блик на лезвии медленно падающего меча.

Увернулся одним движением. Клинок пролетел мимо, инерция пронесла безумца дальше, а его лошадь, чуть не свихнувшаяся от страха, встала на дыбы и замолотила копытами.

Маг отрешенно наблюдал за тем, как превратившийся в одержимого дружинник вылетает из седла и, описав красивую дугу, с тяжелым шлепком приземляется в лужу.

Нормальный человек после такого падения переломал бы себе все ребра, но безумец вскочил мгновенно, точно кошка, лишь полетели в стороны грязные брызги. Зарычал и двинулся прямо на Хорста.

Маг даже не сделал попытки вытащить меч, лишь смотрел на приближающееся к нему существо, а когда оно вскинуло меч для удара, неожиданно для себя сделал резкий, похожий на благословение жест.

Безумец захрипел, пошатнулся и упал назад, точно срубленное дерево. Мгновением позже рядом шлепнулся выпавший из руки клинок.

– Стойте! – Голос Хорста прозвучал достаточно властно, и дружинники, собравшиеся рубить бывшего соратника, остановились.

– Его нужно убить, господин! – сказал Радульф сердито. – Он сошел с ума!

– Ты уверен, что твой меч справится? – Маг спрыгнул с седла. – Ты возьмешься убить одержимого?

Дружинники заволновались, глаза Радульфа изумленно вытаращились.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы Хаос овладевал человеком так стремительно? – удивилась Илна.

– И точно, – пробормотал один из воинов. – Я же с ним недавно разговаривал. Нормальный он был, клянусь Владыкой-Порядком! И лицо чистое, а у одержимых сразу язвы начинаются…

– Все когда-то случается впервые, – ответил Хорст. – Когда он бросался на меня, его вел Хаос.

Лежащий на земле человек застонал и пошевелился. Открыл глаза, самые обыкновенные, карие, без фиолетового блеска.

И очень испуганные.

– Что… Что случилось? – пробормотал он, изумленно оглядываясь. – Почему я лежу?

– Ты стал одержимым, – бесстрастно сообщил маг.

– Нет! – Дружинник резко сел, поднял ладони к лицу, разглядывая их так, как будто увидел первый раз в жизни. – Не может быть! Почему тогда ничего не болит? И голова соображает…

– Скажи спасибо господину, язви тебя в печень! – резко проговорил Радульф, делая знак Куба. – Он избавил тебя от гнусной одержимости! Говорил я тебе, Нелак, молись, а не то в лапы к Хаосу попадешь!

– Ты когда последний раз был в храме? – поинтересовался Хорст.

– Три месяца назад… – прошептал дружинник и густо покраснел, став цвета спелой малины.

– Вставай и забирайся в седло, нечего зря время терять. – Маг вытер лицо и натянул отвратительно мокрый капюшон. – В первом же святилище закажем для тебя Упорядочение! А ты, Радульф, следи за ним хорошенько! И меч отбери!

– Да, господин, – кивнул десятник.

Хорст повернулся и поставил ногу в стремя, но неожиданно обнаружил, что сил нет даже на то, чтобы сесть в седло. Они исчезли сразу, мгновенно, точно брошенный в стаю голодных собак кусок мяса.

Илна тут же заметила непорядок.

– Что с тобой? – негромко спросила она, подъехав вплотную.

– Устал, – ответил маг, просто втаскивая себя на спину коню.

– Много сил потратил, когда колдовал? Немудрено! Еще бы, одним жестом сделать одержимого вновь нормальным! – В голосе девушки прозвучало восхищение, – Никогда не думала, что такое возможно!

– Я не колдовал вообще. – Хорст негнущимися, замерзшими пальцами взялся за поводья и слегка тряхнул их. Конь послушно сдвинулся с места, что-то чавкнуло под копытами. – Магия помогла бы мне меньше, чем веник против разъяренного медведя. Она бессильна против Хаоса…

– Что же тогда ты сделал?

Маг промолчал. Он сам был не прочь узнать ответ на этот вопрос.

Алтарь выглядел так, будто на нем регулярно разделывали мясные туши, причем очень тупым топором. Фрески на стенах рисовали, похоже, еще в дни императора Фендама.

Но до следующего святилища, по словам хозяина постоялого двора, где остановился отряд, оставалось почти десять ходов, так что Хорст не захотел рисковать.