Легчайший воздух - Минка Кент

Ронан вылезает, обходит грузовик и выпускает меня. Его движения спокойны и неторопливы. Толкая меня к входной двери, он даже насвистывает какую-то веселую мелодию. Крепко схватив меня правой рукой, он ногой открывает старую серебристую штормовую дверь, а левой вставляет в замок ключ. Секунду спустя нас встречает затхлый и пыльный воздух.

Я оглядываюсь по сторонам, в надежде увидеть признаки присутствия другого человека, но это место выглядит так, словно оно стояло запертым долгие годы.

– Ее здесь нет, – говорит он, подталкивая меня к задней комнате. – Если это то, о чем ты думаешь.

Мои пальцы замерзли. Я подношу их к губам, пытаясь согреть дыханием, но он толкает меня дальше и, остановившись перед гобеленом, висящим на стене в центре темного коридора, отодвигает его в сторону. За гобеленом виднеется потайная дверь. Он поворачивает ручку, и я каменею от ужаса.

Я вижу складной металлический стул посреди пустой комнаты без окон; с потолка свисает одна-единственная голая лампочка. Он толкает меня спиной вперед, и я не падаю только потому, что наталкиваюсь на стул.

Присев, он достает горсть прозрачных пластиковых гибких манжет, не спеша продевает их одну в другую и, закрепив вокруг ножек стула, соединяет с теми, что на моих запястьях. Весьма хитроумная система, призванная не дать мне даже пошевелиться, не говоря уже о попытке бежать.

– Ну вот. – Он выдыхает, с горделивым блеском в темных глазах восхищаясь своей работой.

Я напрягаю мышцы, проверяя, сколько у меня возможности для движений. Я отказываюсь верить, что это конец. Я что-нибудь придумаю. В ту же секунду, как только он уйдет отсюда. Человеческий дух по своей природе упрям, как и воля к жизни.

– Я поражен тем, насколько ты спокойна, Грир, – говорит он. – Твоя сестра поначалу плакала, но ты… ты зверь, а не женщина, начиная с твоего непроницаемого взгляда и кончая неспособностью показать хотя бы капельку эмоций, когда тебе осталось жить считаные секунды.

Он пытается меня запугать.

Он хочет, чтобы я думала, что он меня убьет, хочет подавить мою волю, но я не дам ему запугать меня. Не доставлю ему этой радости. Не дам ему того, что он хочет.

Протянув руку за спину, он неторопливым движением достает из кобуры пистолет, с хитроватым блеском в глазах наблюдая за моей реакцией. Крепко сжав обеими руками рукоятку и удерживая палец на спусковом крючке, он ухмыляется.

Вот же засранец!

Мое дыхание учащается, подмышки становятся липкими и влажными. Живот скручивается узлом, перед глазами все плывет.

В последний момент я думаю только о своей сестре. И о том, как я подвела ее.

– Ты не могла заткнуться, не так ли? – спрашивает он. – От тебя требовалось лишь закрыть рот и молчать про преследователя, но ты никак не унималась. Задавала глупые вопросы. Тебе вечно что-то нужно. – Ронан морщится. – Я не убийца, Грир. Я в жизни никому не сделал больно. Просто знай: ты сама во всем виновата. Я вынужден это сделать, потому что, если я этого не сделаю, ты все испортишь, и все пойдет прахом.

– Ронан, – говорю я, понимая, что не могу урезонить чокнутого, но будь я проклята, если я умру, не сделав ни единой попытки. – Ты красивый парень. Ты успешный, милый, обаятельный. При желании ты можешь иметь любую женщину, какую захочешь…

– Сам знаю. – Он вздыхает и опускает пистолет. – Тебе не отговорить меня, так что… если ты хочешь сказать что-то такое, что я бы передал твоей сестре… говори это сейчас.

В моей голове всплывает миллион воспоминаний, которые тотчас разлетаются, словно листья на ветру.

Мередит – моя лучшая подруга. Моя сестра. Моя родственная душа. Мы прошли через огонь, воду и медные трубы и вернулись живыми. Ради нее я готова на все, а она – ради меня. Вот только в данный момент я бессильна подкрепить мою любовь к ней каким-нибудь поступком.

По моей щеке скатывается крупная слеза и останавливается между губами. Соленый вкус поражения – до этого момента он был мне неведом.

– Ты позаботишься о ней, – говорю я, мой взгляд такой же холодный и ожесточенный, как и моя душа. Я не прошу. Я требую. – Ты сделаешь все для ее безопасности и счастья.

Ронан усмехается.

– Не обижай меня, Грир. Я не монстр.

– Ты можешь оправдывать себя сколько угодно, но ты ошибаешься, – говорю я. – Ты монстр. Ты эгоист. И к тому же псих. И она никогда не полюбит тебя так, как ты хочешь.

Он щурится и направляет на меня пистолет.

– Довольно. Заткнись.

Ронан щелкает затвором.

Мой мир сейчас висит на волоске.

Закрыв глаза, я наслаждаюсь своим последним вздохом.

Пять дней назад

Я стою в заплесневелом душе, и Ронан стягивает с меня промокшие насквозь трусы.

– Я рассчитывал вернуться раньше. В последнее время репортеры, словно мухи, роятся в моем доме, в надежде получить заявление.

– Заявление?

Он усмехается и включает воду. Сначала она ледяная, через несколько секунд становится чуть терпимее, а затем почти кипятком, которому радуется мое продрогшее тело. В этой избушке так холодно, что иногда я вижу свое дыхание. Будь на то моя воля, я простояла бы под этим кипятком несколько часов.

– С тех пор как стало известно о моей связи с тобой и о том, что департамент отстранил меня от расследования, им не терпится свалить вину на меня.

– А тебя это не беспокоит? – спрашиваю я.

Покачав головой, он намыливает влажный лоскут.

– Тела нет, улик нет, доказательств нет. Просто злая толпа, которой хочется получить ответы. – Он смотрит на меня, проводя потрепанным мыльным лоскутом у меня между ног. Его прикосновения полны нежности, он буквально пожирает меня взглядом. – Я уже говорил: как только это дело остынет, никто даже не вспомнит твое имя. Мы будем свободны и сможем уехать куда угодно.

– Это попало в национальные новости? – спрашиваю я. Странно, почему эта мысль не приходила мне в голову раньше.

Он хмурит брови.

– Хм, да. Богатая белая женщина пропадает без вести на лыжном курорте. СМИ как ненормальные набросились на эту новость. Все распихивают и расталкивают друг друга. Эндрю раздает интервью налево и направо. Видела бы ты его! Одет, как будто он знаменитость, дизайнерские свитера, аккуратная прическа, волосок к волоску. Сразу видно, чувак старается по максимуму извлечь из этого выгоду. Гарантирую, что издатели уже стучатся в его дверь и предлагают семизначные авансы за будущую книгу.

Я стараюсь не принимать слова Ронана близко к сердцу; скорее всего, он просто пытается манипулировать мной.

Все это время моей главной надеждой оставалось то, что Эндрю любит меня и делает все возможное, чтобы меня найти. Но что, если я ошибаюсь? Что, если я всегда ошибалась в нем, неверно воспринимала его? Думала о нем так, как не нужно? Но это было раньше. Мне казалось, что теперь между нами все гораздо лучше.