Прекрасна и очень опасна - Елена Арсеньева

Забавно. Среди Майиных подруг нет ни одной, которая носилабы это имя. Как-то так вышло… Но, может быть, как раз поэтому Майя и обратилана имя внимание. Дело в том, что еще в апреле – или в марте? Нет, все-таки вапреле! – в «Красной волчице» праздновали какой-то свой юбилейчик девушки изкомпании «Мэри Кей». Майя пела для них и вдруг… вдруг увидела за одним изстоликов некое лицо из своего прошлого. Причем из очень далекого прошлого! Иочень страшного – настолько страшного, что у нее начался приступ кашля, словноот запаха полыни. Чистый психоз, конечно. Но психоз объяснимый. Ведь этадевушка была Лида, сестра Сергея Погодина.

Майя слышала, что Лида вернулась из-за границы, когдаузнала, что брат убил Майданского и теперь сидит. В принципе, они моглистолкнуться на улице, в магазинах, в театре – в театре! – вообще где угодно:Нижний Новгород, по сути, всего лишь большая деревня, особенно его верхняячасть, в которой жили и Лида и Майя. Да и в том, что она оказалась в тот вечерв «Красной волчице», не было, строго говоря, ничего особенного. Ну, подумаешь,работает девушка в «Мэри Кей»… Однако потом Майя сообразила, что этого быть немогло: Лида сидела за отдельным столиком, чуть в стороне от прочих барышень.Значит, она пришла не с компанией, а сама по себе.

Да и в этом тоже не было ничего особенного, тем болеепугающего! И все же Майя не могла отделаться от смутного страха. Успокаиваясебя, даже подумала: а вдруг ей почудилось? Спросила у администратора: ктозаказывал тот столик и то место? «Евгения Поливанова», – был ответ.

Майя озадачилась. Это была Лида, Лида! Но почему онаназвалась Евгенией Поливановой?

Ответ мог быть один: пришла посмотреть на Майю. И нарочноназвалась этой самой Евгенией.

Впрочем, был и другой вариант ответа: это была именно некаяЕвгения Поливанова, которая очень, ну очень, просто до тошноты походила наЛидию Погодину.

Постепенно Майя убедила себя в этом, постепенно изгнала изпамяти образ сестры Сергея. Но образ этот волей-неволей воскрес два дня назадна Покровке, просто оттого, что какую-то незнакомую девочку звали Лидочкой, асегодня, при упоминании о какой-то Женьке, возник снова.

Конечно, Лида выглядит совершенно иначе, чем безумнаяЖенька, описанная Надеждой Федоровной столь карикатурно, но… Но это неумеренноеколичество косметики, шуба явно с чужого плеча, вызывающее поведение… А что,если это маскарад?

Глупости, наверное.

Глупости? А красавчик с зачесанными назад волосами, немногопохожий на Андрея? Он возник рядом с Майей на Покровке – и ее шуба оказаласьоблита полынным маслом. Он возник в ее доме – и в квартире прочно поселилсягубительный запах полыни. А что красавчик при этом оставался внизу, так ведьего спутница поднималась наверх. Он заговаривал зубы падкой на интеллигентныхмужчин консьержке, а в это время Женька… вернее, загримированная Лида…

Что делала? Поливала полынным маслом дверь?

Майя сбросила шубку, сапоги прямо на ковер и прилегла скраешку кровати.

Бред. Паранойя. Мания преследования. Полынный психозусугубляется!

Наслушалась сегодня ужасов от Виталика, вот и… ОтВиталика?.. А Виталик, между прочим, бывший муж той же Лиды Погодиной.

Ну и что? Они разошлись так давно, что, наверное, совершеннозабыли, как кто выглядит. Смешно и предполагать…

Смешно предполагать – что? Что Виталий позвонил Майе попросьбе Лиды? И выманил ее к себе на рентген?

Бредятина какая-то.

Просто вспомнил вдруг о старинной подружке, встревожился заее здоровье…

Правда что – вдруг. Через столько лет! И очень кстати, надосказать, вспомнил. Именно в тот день, когда она заходилась в кашле. Словно зналзаранее о ее внезапно возникшей аллергии.

От кого знал?..

Сущий детектив. Триллер! Зачем бы Виталию заманивать Майю всвой кабинет, зачем стращать ее всякой жутью?

Вопрос, кстати, не праздный: врал он или говорил правду?

А если у нее нет никакого «изменения в левом легком»? Тогда,получается, Виталик решил ее просто напугать до полусмерти? Отравить ей Новыйгод?

Очень глупо, между прочим. Очень глупо! Чего ради?!

Ну, подергается она день-два, даже три, но после праздниковявно ринется на эту самую томографию, и с врачом-специалистом встретится, идаже повторный рентген сделает…

Рентген!

Майя резко села.

Сколько она простояла там, под прицелом этого самого«преобразователя»? Беззащитная… в полном смысле слова. А Виталий в это времябыл облачен в какой-то защитный балахон, явно утяжеленный свинцом. Утяжеленный…

А ведь тот «передничек», лежавший на топчане, тоже былтяжелый, словно свинцовый. Наверняка это тоже было средство защиты – только недля врача, а для пациента.

Точно! Теперь Майя вспомнила: когда-то давно ей делалиснимок сломанной ключицы, и рентгенолог заставил ее надеть вот такой же«передничек» – он называл его «юбочкой»! – на область, как он выразился,гениталий. Майя была тогда совсем девчонка, и ей было жутко стыдно этого слова.

Виталий не предложил ей надеть «юбочку».

Почему? Забыл?

Профессионалы о таких вещах не забывают.

Что он там делал, щелкая тумблерами около пульта? Почемуоставил Майю внутри аппарата так надолго?

Страх стиснул сердце – не продохнуть! Вспомнилась жуткаяистория, приключившаяся в больнице Семашко: несколько больных и сам рентгенологоказались жестоко облучены, потому что кто-то (кто? зачем?) снял в аппарате всеизолирующие фильтры, и пресловутое гамма-излучение так и перло во все стороны,поражая всех подряд.

А если…

Нет. Не может быть! Виталий не способен… Лида тоже…

Почему?

Слишком утонченно для них? Слишком коварно?

Пора перестать считать других людей глупее себя. Пора начатьсудить людей по себе!

Для тебя ведь ничто не было слишком!

А как напуган, как неуверен в себе был Виталий… Кто же еготак напугал? Лида или…

Майя закрыла глаза, и совпадения, которые только чтоказались невозможными и непостижимыми, выстроились в пугающе стройный илогичный ряд.