Тур Хейердал. Биография. Книга 2. Человек и мир - Рагнар Квам

Но не только красота природы затронула его душу, люди имели такое же значение. «Они простые люди, здешние крестьяне, но сильные и умные, и они владеют сокровищем тысячелетней традиции строительства. Они избежали поисков пути назад, к природе, потому что никогда от нее не отдалялись».

«Потому что они никогда от нее не отдалялись». Люди в Колла-Микьери смогли то, что ему самому не удавалось, ни ему, ни обществу, продуктом которого он был. Но он, по крайней мере, однажды попробовал, когда уехал на Фату-Хиву, пытаясь вернуться к природе. Теперь Колла-Микьери давала ему новый шанс. Возделывая землю, он собирался обеспечивать себя пищей, которую они будут есть, и вино, которое он будет пить, хотел «помочь приручить природу, а не портить ее».

Однако его ждали и другие заботы, кроме крестьянского труда. В сентябре он полетел в Нью-Йорк на презентацию американского издания «Аку-аку». Успех книги о путешествии на «Кон-Тики» еще не забыли, интерес среди журналистов был велик, и Тур Хейердал давал интервью газетам, радио и телевидению. «Аку-аку» была выбрана книгой месяца и быстро вошла в список бестселлеров.

В Стокгольме Олле Нордемар из студии «Артфильм» сидел в монтажной. Десять лет назад он приложил руку к монтажу оскароносного фильма о «Кон-Тики», и вот теперь Тур доверил ему работу по редактированию фильма об острове Пасхи. Фотограф экспедиции Петтер Шервен привез километры пленки, которая не всегда отличалась хорошим техническим качеством, и работа была трудная и кропотливая. Верный своим привычкам, Тур следил за ходом работы, и визиты в шведскую столицу постепенно участились.

В Музее «Кон-Тики» его ждала еще одна работа, требующая времени. Несмотря на прохладное отношение коллег к научной ценности тысячи пещерных фигурок с острова Пасхи, Тур хотел поместить их в окончательный отчет экспедиции. Поэтому он взялся за систематизацию коллекции и описывал ее фигурку за фигуркой.

1958 год стал богатым на события, в хорошем и в плохом смысле. Серьезная болезнь и острые дебаты в норвежской прессе оставили болезненные следы. Покупкой Колла-Микьери он смог компенсировать значительную часть этой боли, но радость быть новоиспеченным владельцем виноградников и оливковых рощ омрачалась тем, что научная работа — настоящая отрада его души — не продвигалась. Как он торопился с окончанием «Американских индейцев в Тихом океане», так же ему пришлось спешить с подготовкой в печать монографии об острове Пасхи. Он надеялся, что первая часть труда будет готова в 1959 году, через три года после завершения экспедиции. Однако у археологов было много дел, когда они вернулись в свои университеты, и этой цели достичь не удалось. Кроме нападок Арне Мартина Клаузена и Хеннинга Сивертса на него, как обычно, в ожидании научного отчета напустились и другие противники. Но для Тура Хейердала дело было не только в признании теории миграции.

На этот раз речь шла о подлинном признании его в качестве ученого. Его жажда признания не иссякала.

В конце года возникла одна проблема, далекая от науки. Еще до поездки на остров Пасхи он беспокоился о делах своего младшего сына Бамсе. Об этом он решил поговорить с Лив.

Дом в Колла-Микьери был готов к заселению в ноябре — достаточно времени, для того чтобы Тур, Ивонн и две дочери смогли украсить свой новый дом к Рождеству. Тур очень ждал этот праздник, потому что и Typ-младший, и Бамсе должны были приехать в гости.

У Тура в кои-то веки появилось время для долгих разговоров, и в рождественские праздники он узнал многое о своих мальчиках. Когда они после Нового года отправились домой в Норвегию, то оставили после себя «большую пустоту».

Typ-младший удивил отца тем, что хочет быть земледельцем и размышляет о том, чтобы получить сельскохозяйственное образование в Италии и обосноваться здесь. Менее удивительным было то, что Бамсе, после пребывания на африканской ферме у дяди Якоба, страстно желал того же. Он хотел вернуться в Кению, но сначала намеревался попробовать себя на заочных курсах по сельскому хозяйству, чтобы посмотреть, подойдет ли ему эта наука. Отец не особенно верил, что он с этим справится, учитывая, какие он имел до сих пор отвратительные результаты в учебе. Пытаясь призвать его к порядку, Тур отправил сына в пансион в Англию. Но отчеты оттуда показывали, что дела шли не особенно хорошо. Всему виной был не недостаток ума, но недостаток прилежания. Бамсе открыто признавал, что он не принимал учебу всерьез.

Однако, несмотря на все это, Тур мог порадоваться значительным улучшениям в поведении Бамсе. Волосы были причесаны, одежда опрятная. Он больше не общался с сомнительными уличными компаниями, членом которых он одно время был в Осло. Он говорил по большей части открыто и разумно, и Тур уже не мог вспомнить, когда последний раз им было так хорошо вместе. «Но, — писал он Лив, — меня очень беспокоит одна вещь, и это отсутствие у него уважения к деньгам. У него есть все, чтобы стать настоящим плейбоем».

Он заметил это сам и получил донесения о том же из школы в Англии. «Я никогда не видел, чтобы молодые люди так сорили деньгами, как Бамсе, совсем не думая о том, с каким трудом они даются. Может, он не беспокоится, потому что мы богаты?»

Чтобы проиллюстрировать, что он имел в виду, он рассказал Лив одну историю, глубоко возмутившую его. Бамсе поехал в Колла-Микьери через Лондон. Туру требовалось немного наличных денег к Рождеству, и, чтобы избежать проблем, связанных с валютой и налогами, он попросил своего английского издателя передать Бамсе фунты в размере, эквивалентном 1200 норвежским кронам. Радостный и довольный, сын приехал в Колла-Микьери, но ни словом не обмолвился о деньгах. Когда Тур спросил о них, Бамсе удивленно ответил, что думал, будто они предназначались ему, и за те два дня, что он провел в Лондоне, он потратил их, живя в отеле «Амбассадор» и посылая подарки друзьям.

Тур принял объяснение, будто Бамсе думал, что деньги предназначались ему. Может быть, издатель был недостаточно ясен, когда говорил, что деньги предназначаются отцу. Но, в любом случае, как он смог спустить такую сумму и даже не сказать спасибо?

Да, он был избалован. Это касалось не только денег, но и авиабилетов в то время, когда лишь немногие могли себе позволить летать. Бамсе постоянно путешествовал — часто летал в Африку, Южную Европу, Америку, и Тур боялся, что Бамсе станет считать перелет вполне естественным делом.

Африка. Бамсе нравилось на африканской ферме дяди Якоба, и он скучал по Африке

Тур признавал свою вину. «Я действительно пробовал не баловать его». Но он возлагал часть ответственности и на Лив. «Он слишком легко может нами играть». Поэтому он настойчиво попросил ее сотрудничать с ним, чтобы направить мальчика в правильное русло. «Мы должны вести себя так, чтобы он обрел уверенность в себе и собственных силах и не привыкал перекладывать все на плечи богатых родителей».

Хотя у него не было таких же претензий к Туру-младшему, отец думал и о нем. Старший сын учился в военной школе и собирался остаться там, когда он вернулся домой. Бамсе должен был пойти в армию. Как солдату, ему полагалось содержание в 4 кроны в день, и Тур убеждал Лив, как важно, чтобы он не получал больше, чем его сослуживцы. В противном случае «мы отнимем у них силу и способность, которые им потребуются в борьбе за продвижение в жизни».