Мудрец острова Саре - Джулия Дин Смит

Во взгляде незнакомца вдруг мелькнула алчность, и Атайя насторожилась. Он явно хотел найти друзей Руперта, чтобы заработать пару монет, сдав их Трибуналу. Из-под изношенной накидки торчали добротные кожаные сапоги: вероятно, он уже получал подобные вознаграждения.

— Нет, — равнодушно ответил Джейрен, тоже заметив перемену в манере мужчины. — Я слышал, что в этом заведении подавали отменный эль, вот и все. Мы с женой поищем другое место.

Незнакомец слегка огорчился, но не стал переживать: очевидно, привык к неудачам.

— Попробуйте, но этой зимой трудно найти хороший эль, и стоит он дорого. В городе в изобилии только крысы и злые люди.

Атайя сочувственно кивнула, взяла Джейрена под руку и пошла прочь. Хотя Кайту не грозил голод, во всех графствах собрали плохой урожай, и народ заботливо хранил запасы. Большинство переживет зиму, самая тяжелая доля выпадет нищим и, как знала Атайя, лорнгельдам, гонимым из дома Трибуналом. За время странствований принцесса не раз слышала, что люди ропщут, будто скудный сбор и холодные ветра — наказание Божье за колдовской беспредел. Ей оставалось только молиться, что погода улучшится, и недовольство не перерастет во враждебную реакцию, с которой она будет не в состоянии совладать.

Когда вечером они вернулись в Эльсский лес, Атайе показалось, что она вошла на территорию чужого лагеря. На просеке громоздились конусовидные палатки — втрое больше, чем когда они уехали месяц назад. Словно некая армия осадила ветхий монастырь, соорудив вокруг временные жилища.

— Бог мой, их, должно быть, сотни, — произнес Джейрен, изумившись не меньше жены.

Хотя снаружи было мало незнакомых людей — видимо, лорнгельды грелись внутри у раскаленных камней, — возросшее число колдунов ощущалось по гулу голосов, приступам кашля, чиханию, неугомонному плачу детей и терпкому, всепроникающему человеческому запаху, какой неизбежно возникает, когда слишком много народу живет вместе.

Когда добрались на другой конец поляны, Атайя поняла, что далеко не все жители находятся внутри палаток. Десятки лорнгельдов стояли за часовней, некоторые из них вытирали глаза платками, а двое копали яму, очень походившую на могилу.

— Что это?

Все они в одночасье повернулись, услышав голос Атайи. Из толпы вышел Кейл.

— Терренс… кровельщик, — произнес он, опустив голову. — На прошлой неделе простуда дала осложнение на легкие, и у него не хватило сил бороться с болезнью. Он… умер несколько часов назад.

Атайя не успела выразить соболезнования, как в толпе послышался злой рев: ее узнали. Из оравы выделились пятеро — трое мужчин и женщина с совсем маленьким ребенком с заплаканными глазами — и стали приближаться к ней.

К ужасу принцессы, среди них был Саттер.

— Мы вас тут заждались, — бросил он негодующий упрек. — Пока вы там обедаете с крупнейшими землевладельцами Кайта, мы постепенно с голоду дохнем. Если вы не примете срочных мер, мы все кончим, как Терренс!

— Обедаю с…

Голос принцессы захлебнулся от изумления. Последний месяц с ней грубо обращались, лорды и селяне выгоняли ее из своих домов, но ничто не оскорбило Атайю так сильно, как необоснованное обвинение Саттера.

— Послушай, Саттер, — вмешался Джейрен, пока Атайя не взорвалась от ярости. — Нас не было почти месяц, и мы только ступили в родной лагерь, дай нам хотя бы пару минут…

— Мастер Тоня говорит, что нам можно выпивать только два кубка эля в день, — продолжил Саттер, не обращая на него внимания. — Два кубка! Как на них можно пропитаться? А сыр мы вообще получаем через день — к тому же четверть порции. Да в доме моего отца посудомойкам дают больше!

Атайя бросила на него испепеляющий взгляд: у людей умер друг — умер один из них, а Саттер думает о своем желудке.

— Тогда возвращайся работать на кухню отца. Тебя здесь никто не держит.

Сын барона больше всего ненавидел, когда ему напоминали, что он здесь по собственной воле, поэтому вмиг закрыл рот. Однако его молчание только обеспокоило Атайю. Долгая обида Саттера когда-нибудь выплеснется подобно магическим силам под блокировкой.

— О, да бог с ним, с сыром, нужно спасаться от холода, — сказала женщина, прижимая к юбке ребенка. — Мой мальчик болеет с начала зимы, а я сама простужаюсь, сколько б раскаленных камней ни сотворила. Джильда говорит, что в лагере не осталось лишних одеял.

— И что-то нужно сделать с этими людьми, — пожаловался второй мужчина. — Палатки у канавы распространяют вонь до самых небес, отхожие места не засыпать всей золой в мире. Если мы не срубим еще деревьев, то будем спать друг на друге к Новому году!

— Если мы до него доживем, — угрюмо добавил третий.

Атайя подняла руки, чтоб остановить поток претензий.

— Я сначала поговорю с Тоней, хорошо? — сказала она, осторожно отдаляясь. — Расспрошу о сложившейся ситуации и посмотрю, что могу сделать.

Боже мой, я пять минут как вернулась, а меня уже закидали вопросами.

Атайя не нашла на кухне желанного уединения — последнее время любое место затоплено людьми, — но по крайней мере там было тепло и на нее никто не набросился. Тоня с Камероном сидели за дубовым столом и месили тесто, Джильда, Жерар и Мария чистили небольшую горку рыбы, двое загорелых мужчин склонились над котлом, готовя похлебку с неприятным запахом тыквы.

— Руперт! Натан! — воскликнул Джейрен, поспешив к ним. — Слава Богу, вы живы. Мы видели, что осталось от таверны, и обдумали самое худшее.

Он быстро представил Руперта Атайе — им раньше не доводилось встречаться, — и после неуклюжего поклона от всей души Руперт повесил ковш на крючок и сел за стол рассказать, как все было.

— Натан вернулся работать в таверне неделю назад. Он выучил все заклинания и не знал, оставаться ли ему в лагере и помогать другим или нет. Некоторые наши соседи подозревали, где он пропадал последние несколько месяцев, но не подавали вида, пока в мою дверь два дня назад не постучали двое судей. Они хотели увести меня на допрос, но Натан отвлек их внимание пожаром на кухне, а меня окутал невидимым покровом. Натан сказал, что лучше уничтожить таверну, чем передать ее стукачу в награду, и я с ним в этом согласен, — энергично сказал Руперт.

Атайю потрясла стойкость этого человека, однако по легкому подергиванию губ было заметно, что он будет скучать по старому делу больше, чем хочет это признать.

— Трибунал не мог предвидеть, что, спалив таверну, я пополню ряды учителей лорнгельдов, — добавил Натан из-за его плеча.

— Да, кстати, — повернулась к Атайе Тоня, смывая с рук остатки теста. — У меня есть сообщение от Мэйзона: он связался с нами вчера вечером. — Хмурое лицо не предвещало ничего хорошего. — Он сказал, что Ауреля убили.

Атайя с Джейреном обменялись взглядом, однако не удивились. Аурель давно играл со смертью и наконец потерпел поражение.