Секретная миссия резидента «Патраса» - Михаил Болтунов

Что и говорить, очень высокая оценка труда резидента и его нелегальных агентов! Но справедливости ради надо отметить и деятельность легальных сотрудников. Правда, их было немного. Как правило, легальный аппарат резидентуры состоял всего из 2 человек в 1940 году, а также в 1941 и 1942 годах. К концу 1942 года в состав входит еще один офицер, в следующем – два.

Передо мной лежит список всех легальных сотрудников резидентуры «Омега» за время войны. К сожалению, даже сегодня не все имена представляется возможным назвать. И все-таки…

Читаю краткие характеристики.

«“Чейс” – старший лейтенант В. Грудинко. Работал в резидентуре с 1942 года по 1945-й. Выполнял функции связника, вербовщика…

Окончил Ленинградский педагогический институт иностранных языков. Опыта разведывательной работы не имел».

“Маров” – капитан М. Савельев. Работал в составе резидентуры с ноября 1940 года по 1945 год. Окончил Академию электротехники. В резидентуре вел очень важный участок – фотокопирование агентурных документов. Опыта разведывательной работы не имел».

Другие сотрудники были под стать «Чейсу» и «Марову». Это, как правило, молодые офицеры, прибывшие в США после окончания вузов. Практически у всех в характеристиках присутствует запись: «Опыта разведывательной работы не имел». Однако это не их вина, а их беда. Учились, как говорят, уже на марше. А теперь представим, каково было с ними резиденту Льву Сергееву. Но он не роптал, понимал: идет война, других, более опытных, сотрудников нет. И потому работал с ними, учил, наставлял, берег, как умел, как мог.

В связи с этим хотелось бы рассказать поучительную историю, которая произошла с резидентом «Морисом» и работником легального аппарата, действующим под псевдонимом «Номад».

Центр направил «Номада» в Вашингтон в 1943 году. Он должен был оглядеться, поднабраться опыта, изучить обстановку, чтобы в перспективе заменить резидента «Мориса» на его посту.

Однако получился конфуз. Иначе случившееся никак не назовешь. Уже через несколько месяцев, окунувшись в жизнь и деятельность разведаппарата, ощутив, хотя и со стороны, огромный объем работы, напряженность и ответственность, которая лежала на плечах Сергеева, «Номад», по сути, отказался от выполнения задачи. И это в военное время (!). Написал письмо в Центр, в котором утверждал, что с подобным объемом работы может справиться только «Морис», и никто другой. Он же, «Номад», не имеет для этого ни опыта, ни организаторских, интеллектуальных или иных личных качеств. «Номад» также резко критиковал некоторых сотрудников Центра за их отношение к резидентуре и «Морису», в частности.

Центр, разумеется, не обрадовался такому посланию. «Номад» был освобожден от своих обязанностей как не справившийся с поставленными задачами. А «Морису» пришлось руководить резидентурой «Омега» до конца войны.

А теперь пора перейти к важнейшему разделу в работе любого разведаппарата – тонкостям добывания информации. Ибо все силы, знания, опыт резидента, легальных сотрудников, нелегальных агентов в конечном счете направлены именно на это.

Основной фигурой, как мы уже и говорили, здесь стал «Мастер». Он и сам имел достаточно широкие возможности по добыванию «секретных» и «совершенно секретных» документов, да еще сумел уговорить своего шефа знакомить его с более широким кругом материалов, небезосновательно доказывая, что такой подход принесет несомненную пользу делу, поможет выступить с полезными инициативами.

«Мастер» мог беспрепятственно вынести с работы любой документ. Однако этот документ предстояло еще передать в резидентуру, а к утру он должен был вновь лежать в портфеле агента.

Вначале эти материалы ночью переписывала жена «Мастера».

Со временем «Морису» через «Доктора» удалось убедить «Мастера» в безопасности передачи материалов в резидентуру для фотокопирования.

После серьезных сомнений «Мастер» дал добро на такой вариант работы с документами. А вскоре он убедился в надежности и оперативности предложенного «Морисом» подхода.

Такую же сложную и напряженную работу пришлось провести и с агентом «Малышом». Сергеев упорно добивался передачи материалов для фотокопирования, иначе деятельность этого ценного источника теряла смысл. Пока «Малыш» передавал в резидентуру лишь отрывочные записи, написанные в спешке, неразборчивым почерком, из которых редко что можно было выбрать.

«Доктор» тоже медлил, ссылаясь на рискованность передачи оригиналов документов.

В этой непростой ситуации «Морису» пришлось проявить характер и добиться от агентов кардинального решения. Материалы стали поступать в резидентуру регулярно. Подчеркнем, что очень важно, – это были первоисточники.

В 1944 году только «Мастер» и «Малыш» добыли и передали в резидентуру полторы тысячи «секретных» и «совершенно секретных» документов. А ведь были и другие источники, такие как «Мавр», «Мерлин». Они поставляли информацию по Японии. В материалах рассматривались проблемы политики и экономики, военного потенциала, дислокации войск страны, которая представляла реальную опасность для нашего Дальнего Востока. Кстати, именно эта информация была использована Генеральным штабом при разработке операции по разгрому Квантунской армии в 1945 году.

Книги, брошюры, наставления, добытые агентом «Мартом», помогли в изучении новой техники и оружия, а также в осмыслении уровня боевой подготовки армейских подразделений.

Можно с уверенностью сказать: 1944 год в деятельности резидентуры «Омега» стал этапным. Центр начал регулярно получать из Вашингтона не просто ценную информацию, а ценную документальную (!) информацию. Это были материалы по армии и флоту фашистской Германии и ее союзников, а точнее – оперативные планы, дислокация войск, их состав.

Теперь, когда резидентура Льва Сергеева, наладив активную работу, стала получать большое количество ценной информации, возникла другая проблема – быстрая и качественная ее обработка и доставка в Центр.

Первую часть – фотографирование документов, анализ материалов и выборки наиболее важной информации для передачи телеграфом, перевод с языка оригинала осуществляли офицеры резидентуры. Они работали с большим напряжением, как правило, по ночам. Сбоев в фотокопировании, обработке документов не отмечено.

Вторая часть – передача разведматериалов в Центр – резидентом «Морисом» тоже была решена успешно. Только за один год – с 1943-го по 1944-й количество почт, перевозящих документы, увеличилось вдвое. Кроме диппочты Народного комиссариата иностранных дел Сергеев нашел и другие альтернативные пути отправки документов в Москву.

«Выжал» все возможное резидент «Морис» и из традиционного телеграфа. Шифрограммы политического и военного характера шли в Центр практически каждодневно. Почти все они оценивались как ценные.

Проблемы, рассматриваемые в этих шифрограммах, касались политических и экономических действий и намерений временных правительств Франции, Югославии, Польши, позиций союзников по отношению к ним, решений по вопросам капитуляции Германии, Румынии, Болгарии, Финляндии, ведения войны против Японии и планов по отношению к ней после капитуляции, создания международной организации безопасности – ООН, послевоенной организации международного мира.