Князь Рюрик - Василий Седугин

Рюрик хмуро осмотрел пленников, подозвал одного из них, спросил:

— Кто стоял во главе викингов?

Тот помялся, переступил с ноги на ногу, буркнул, глядя в море:

— Рерик.

— Давно с ним ходишь в море?

— Лет двадцать. Мы были грозой для многих стран. Нашей добычей были Фрисландия, Франция и Испания. Рерик не знал пощады, но был добр и щедр со своими викингами[8]…

Рюрик махнул рукой, отсылая датчанина в группу пленных, но тот остался на месте и сказал:

— Если ты, князь, не будешь продавать меня в рабство и отпустишь на свободу, я сообщу ещё одну важную новость для тебя.

— Какую?

— Я хочу услышать твоё слово.

— Хорошо, даю слово, если сведения будут важны для меня.

— Тогда слушай. К датскому королю обратился король Германии Людовик Немецкий, чтобы уничтожить твои корабли. Ты слишком много бед принёс на его земли. Поэтому кроме кораблей Рерика направлена ещё одна флотилия. Она ждёт тебя в датских проливах.

Рюрик подумал, произнёс:

— Я дам тебе свободу.

Датские проливы на пути в Аркон не миновать, а новый бой с превосходящими силами ему не выиграть. Тем более в узких проливах, где быстроходность судов не будет играть никакой роли. Надо было переждать некоторое время, пока датчане не освободят пути. Единственное место, где можно было найти пристанище, была Скандинавия. Он повернул на Ставангер.

Гастинга не было. Он со своей ватагой грабил далёкие земли. Но Рюрика приютили знакомые викинги, его помнили с того времени, когда от города были отогнаны корабли Готфрида, а сам он был убит. Два дня продолжалось обильное угощение, а на третий все пошли на луга, где отмечался праздник Фрейера, бога плодородия, животных и растений, ведавшего миром и изобилием. На таком празднике Рюрик был впервые, поэтому с интересом наблюдал за всеми действиями. Посредине луга стояли деревянные изображения Фрейера и его жены Герды, которых связывала страстная любовь; место вокруг них было огорожено частоколом. С утра к идолам подходили жители с едой и питьём, бросали к их ногам жертвоприношения — кто зерно, кто овощи, кто хлебцы, а кто отрезал голову курице или петуху и кровью обрызгивал землю.

Затем на лугах были разожжены костры, на которых в котлах варилось мясо, а люди садились вокруг и пировали. К обеду празднество разгорелось вовсю. Слышались песни, музыка, начались пляски и танцы.

Рюрика приглашали повсюду. Он подходил, из уважения выпивал бокал пива и следовал дальше. Вдруг из одного круга пирующих выскочила девушка лет двадцати пяти, в руках у неё было две кружки пива, она вплотную приблизилась к нему и, блестя широко расставленными синими глазами, проговорила, быстро и напористо:

— Вот с этим викингом я бы хотела выпить! — и ткнула ему в руку один из бокалов.

Она не была красавицей, но широкое лицо её со вздёрнутым носиком и небольшим ртом было приятно и даже привлекательно. Но главное, от неё шёл такой задор, такая непосредственная простота и доброжелательность, что Рюрик сразу проникся к ней симпатией и доверием.

— Что ж, давай выпьем, красавица, — ответил он улыбаясь.

— Меня звать Эфандой, — быстро проговорила она, испытующе и весело глядя ему в глаза. — А тебя как кличут?

— Рюриком.

— А! Значит, ты славянин. Ну а по-нашему ты будешь прозываться Хрериком.

— Хрерик так Хрерик! — на душе у него стало почему-то радостно и безмятежно, как не было давно. Он одним махом выпил свою кружку, рукавом вытер губы. — Ох, хорошо приготовлено! Уж не ты ли его варила?

— А кто же ещё? Приглашаю в наш круг, закусишь. Худой ты какой, наверно, через живот спину чешешь!

Он рассмеялся и пошёл за ней.

Она тотчас представила ему своих домочадцев:

— Это мой отец, звать его Рольфом. А это брат, Олег, со своей женой Халльгерд…

Так по очереди она назвала всех своих родственников числом более двух десятков. Все они кивали ему, дружелюбно и доброжелательно: жители Скандинавии славились своим гостеприимством! Сначала по кругу был пущен рог знакомства, из него выпили по глотку вина все присутствующие, подчёркивая тем самым, что Рюрик принят в их общество. Затем стали провозглашать здравицы. Первая была обращена к главному богу Тору, богу грозы, хранителю закона и справедливости. Вторым славили Одина, бога войны и мудрости, бога горящего, поражающего, огнеокого. Затем дань уважения была отдана тому, в честь кого сегодня собрались на лугу — богу Фрейеру.

Когда выпили и закусили, поднялся Олег, двадцатилетний, крепкого сложения мужчина, с квадратной головой и каменным выражением лица. Густым басом сказал:

— Следующий тост положен за вождя. Я предлагаю выпить за Гастинга. Я прошёл с ним походом через земли Франции, Испании и Италии и могу подтвердить, что это один из наших самых умелых и храбрых викингов.

Гулянье затянулось. Рюрик почувствовал, что стал тяжеловат и пора на покой. Перепивать он не любил и не хотел. Поднялся, поблагодарил всех за гостеприимство и направился к городу. За ним увязалась Эфанда. Сказала, пристраиваясь сбоку:

— Я тоже нагулялась, потянуло на покой. Провожу, а то ещё заблудишься…

Он почему-то обрадовался её присутствию. Ответил:

— Давно уже не блудил. Годы не те…

— Жена, наверно, не даёт? — лукаво спросила она.

— Я не женат. Морской бродяга. Корабль — мой дом, а морские воины — семья…

— Скучно, поди? Некому приласкать…

— Привык. Забот много, не дают расслабиться.

— Но всё равно иногда хочется, чтобы кто-нибудь утешил? — заглядывая ему в глаза, спросила она.

— Уж не ты ли? — игриво вопросом на вопрос ответил он.

— А хотя бы! — дерзко ответила она.

— Ты знаешь, сколько мне лет? У меня уже волосы все седые!

— А я терпеть не могу молоденьких! Тычутся, как слепые котята! Люблю умудрённых жизнью, основательных, уверенных в себе. Они и мне уверенности придают, с ними я чувствую себя спокойно.

Он остановился, взял её за плечи и приблизил к себе. Она не сопротивлялась, внимательно глядя ему в глаза.

Спросил, чувствуя, как в горле перехватывает дыхание: