Нежная душа. Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Мне очень жаль, но это все из-за меня, — сказала Тала, сохраняя безмятежное выражение лица. — Я скрыла истину, хотя ненавижу ложь. И если я расскажу вам все, Жослин, я отдам себя в вашу власть. Вы сможете донести на меня полиции, которая относится к моим соплеменникам намного строже, чем к белым.

— Что за глупости вы говорите! — сердито сказал он.

— Это не глупости, это история о крови и слезах. Даже Тошан ее не знает. Анри и не подозревал, что все это когда-то случилось у него под носом.

— «Тошан, Тошан» — повторяете вы! Мне вспоминается, что в те далекие времена вашего мальчика звали Клеман.

— Именем Клеман его назвал Анри при католическом крещении. Моего сына зовут Тошан, что означает «большая радость, удовлетворение». Я была счастлива иметь ребенка, маленького мальчика. И всегда им очень гордилась. Не стоит говорить со мной таким сухим тоном. Я, быть может, и виновата перед вами, но у меня не было выбора.

Виски помогло Жослину расслабиться. В присутствии Талы он чувствовал себя не в своей тарелке, причем ее красота, медного оттенка кожа и черные волосы волновали его не меньше, чем ее загадочные речи. Он схватил бутылку.

— Одного стакана хватит! — воскликнула индианка. — Если вы опьянеете, то не сможете меня слушать!

— Раз так, рассказывайте! А потом я уйду.

— Куда же? — спросила она.

— Исповедоваться в ближайшую церковь. Я собираюсь позволить моей супруге выйти замуж за другого. У нее будет два мужа. Это ведь грех, верно?

Тала сжала свои пухлые розовые губы. Жослин скрестил руки на груди и откинулся назад. То ли подсознательно, то ли на основании всего, что он сказал раньше, но индианка догадалась, что Шарден ее презирает.

— Когда вы с Лорой попали к нам в дом, у Анри были большие неприятности, — начала она напряженным голосом. — Один человек постоянно оспаривал права на концессию, которую моему мужу удалось увести у него из-под носа. Этот мужчина с черной душой тоже был золотоискателем. Однажды, когда он в очередной раз пришел к нам с угрозами, Анри ударил его и выкинул за дверь. Тот поклялся, что убьет моего мужа. Однако вскоре этот человек решил отыграться на мне. Это было осенью, когда листья кленов становятся красными и лес словно обагряется кровью.

Жослин никогда бы не стал проводить подобные параллели. Смущаясь все больше, он откашлялся.

— Однажды вечером Анри ушел к низовью реки и взял с собой Тошана. Они должны были вернуться после захода солнца. Песок приходится перемывать часами, чтобы найти несколько граммов золота… Я была дома одна и складывала дрова в поленницу. Снова явился тот человек. Он вошел в хижину, загородив собой дверь. Я не успела поднять с земли топорик. Он сказал, что мне придется заплатить вместо мужа за отнятый у него участок. Все случилось очень быстро, я не решилась отбиваться, боясь, что он меня убьет. Он изнасиловал меня.

Гнетущее молчание последовало за этим признанием. Жослин огляделся по сторонам, не в силах больше выносить взгляда черноглазой Талы. И вдруг ему стало стыдно. Перед ним сидела женщина, и она тоже была Божьим творением, заслуживающим уважения и заботы. Если рассказанное ею — правда, на ее долю выпало ужасное испытание, осквернившее ее честь и ее тело. Он вспомнил Лору. Когда они познакомились, ей приходилось торговать собой по принуждению грязного типа, избивавшего девушку при первой же попытке взбунтоваться. С его стороны потребовались деликатность и множество успокаивающих слов, чтобы помочь ей забыть, как она натерпелась от мужчин, часть из которых полагала, что за несколько купюр им позволено все.

— А потом он смеялся, застегивая свой ремень, — продолжала Тала. — Перед уходом он сказал мне: «Я вернусь зимой, и в твоих интересах быть со мной поласковее, если хочешь спасти шкуру мужа. Дельбо получит пулю в голову, если ты ему расскажешь. Когда бы я ни пришел, ты будешь делать все, что я захочу». Это был плохой человек. С этого дня я думала только об одном — как защитить мужа и сына. Анри я ничего не сказала, спрятала слезы стыда и ненависти. Тошану было всего семь лет, и ему был нужен отец.

— Вы убили этого типа? — спросил Жослин. — Одна?

— Можно сказать и так, — со вздохом отвечала Тала. — Я доверилась брату, Маикану[26]. Мы придумали, как наказать этого человека и отомстить за меня. И ваш приезд той зимой 1916 года чуть было нам не помешал. Поэтому я злилась и мучалась. Тот человек пообещал вернуться, и я хотела его смерти.

— Я помню, вы нам были совсем не рады, — заметил Жослин. — Что до меня, то мне хватало своих забот.

— Одно ваше присутствие могло разрушить наш с Маиканом план, несмотря на то что он был человеком честным, смелым и хитрым. Не стану объяснять в деталях, но ловушка, которую мы расставили для плохого человека, сработала. Мой брат нашел того, кого я до сих пор называю своим врагом, и сказал, что я жду его в заброшенной хижине, где вы с Лорой в то время скрывались. Нам пришлось пойти на это, потому что зимой Анри больше времени проводил дома. Как же легко управлять мужчиной, идущим на поводу у своей похоти! Эта свинья решила, что я отдамся ему по собственной воле, соглашусь на эту отвратительную сделку. Маикан предложил проводить его, тот не отказался, и когда они уже были недалеко от места, мой брат всадил пулю ему в голову.

— Черт побери! Но почему именно возле хижины? Вы же знали, что мы там! Мы могли стать свидетелями убийства! — Новая мысль пронеслась в голове у Жослина, вызвав в нем глухое раздражение. — А может, вы хотели обвинить в убийстве меня, если полиция обо всем узнает? Хотя в таком заброшенном месте, зимой, вы почти ничем не рисковали. Вы сказали уже слишком много, продолжайте и не лгите! Почему вы выбрали это место?

— Я подчинилась приказу брата. Маикан заверил меня, что это единственное место, в котором я могу назначить этому человеку свидание так, чтобы он ничего не заподозрил. Я не могла предвидеть, что два дня спустя Анри отправится туда, чтобы привезти вам провизию. Я пыталась его отговорить, но он ничего не хотел слышать. Я же, честно говоря, думала, что вы с женой уже умерли от голода и холода.

— Очень мило с вашей стороны! — возмутился Жослин. — Ваша история не совсем похожа на правду. Я, к примеру, не слышал выстрела. Может, из-за ветра, который громыхал жестью на крыше. К тому же в округе бродила волчья стая. Звери так проголодались, что загрызли моих собак. Сам я, признаюсь, был уже наполовину помешанным от горя и страха за Лору, которую покидал разум. Предположим, ваш брат убил того человека и скрылся. Но Анри! Почему он решил, что труп — это я?

— Волки растерзали мертвое тело, — со злостью отрезала Тала. — Тот человек был вашего роста и одет почти так же — все местные охотники-следопыты так одеваются. Когда муж нашел его, у моего врага не было лица. Анри не стал смотреть на него дважды. Он беспокоился о Лоре, думая, что труп — это вы, а она, должно быть, разделила вашу участь. Но она была жива — исхудавшая, помешавшаяся, но живая! Он поспешил привезти ее к нам, потому что очень за нее волновался. Сразу по приезде муж шепнул мне на ухо, что вы пустили себе пулю в лицо, но он похоронил ваше тело, несмотря на глубокий снег. Я не стала возражать, но знала, что это не ваш труп. Маикан зашел ко мне и все мне рассказал. Я была на седьмом небе от счастья. Никогда больше тот человек не причинит мне горя, никогда больше не станет угрожать Анри. Наконец-то я могла дышать полной грудью.