Пыль всех дорог - Наталья Ракшина

Комплект одежды назывался «отсай».

Низ штанин заправлялся в обувь (вот уж гибрид сапог и сандалий, необычно!), а мог и оставаться свободным. Одежда удобная, не вычурная, по размеру подходит — что еще надо?..

— Вот это лишним не будет. — Добавила женщина, вынимая из сундука тонкий кожаный жилет, отделанный невесомыми пластинами станза. — Броня условная, только для корпуса, но это знак того, что ты на контракте, работаешь, занят в настоящий момент.

Потом она кивнула в сторону Тха-Сае.

— Нарядим ее поприличнее, мордашку прикроем вуалью, чтоб не светила, где не надо. Спину, конечно, тоже надо закрыть, больно украшение на ней странное… Сразу ясно всем — купчишкина женка в сопровождении охранника. И никаких вопросов или косых взглядов.

Маскарад продолжался. Наряд «поприличнее» Аиса привезла с собой из Галлы, где навестила одну из своих сестер, Онису, ту самую, что была замужем за хранителем библиотеки Тхагов. Ониса не удивилась просьбе, поскольку знала, что сестра ничего не делает просто так. Надо — значит, надо, а для кого понадобилась женская одежда — неважно.

К слову сказать, в этой одежде Тая выглядела так, что в реальной ситуации как бы не пришлось охранять ее от нанятого охранника! Диген так и высказался напрямую, не стесняясь. В Тхагале не принято прятать женское тело в плотные слои ткани. Если ты укуталась по самое горлышко, это может означать старость или изъян, который обладательница одеяния пытается скрыть. У молодой и здоровой женщины живот открыт полностью, а разрезы на юбке или шароварах едва ли не до верхней трети бедра. Волосы при этом частично спрятаны под сетчатой вуалью, а иногда — и все лицо, по разным причинам. Днем местные красавицы укрывают лица от солнца, пытаясь сохранить светлый тон кожи. Тут, как не укрывай, вряд ли что получится — многие местные имеют смуглую кожу, но попытаться-то можно! Ну, а те, кто и в сумерках отдает предпочтение невесомому покрывалу, не хотят привлекать к себе внимания — либо слишком красивы, либо… наоборот, не могут похвастаться хорошеньким личиком.

На Тае органично смотрелось все: и длинная юбка темно-сливового цвета (разрезы по бокам присутствовали, так что у майора возникало непроизвольное желание протянуть руку и погладить обнажившуюся ножку), и такая же укороченная курточка (Валентин вспомнил мудреное слово «болеро», слышанное некогда от племянницы), и сандалии с кучей ремешков, обхватывающих почти всю икру. Дополняли картину добрых два десятка браслетов, собранных из разноцветных стеклянных и эмалевых бусин. Как уточнила Аиса, такие браслеты означают, что их обладательница своими ручками сроду ничего не делает, разве что по мелочи.

— Ты только не пялься таким же взглядом на встречных женщин! — строго предупредила она. — Мы, конечно, в Галле будем затемно, почти все приличные женщины еще спят. Кроме тех, кто с самого ранья везет продукты на рынок, и тех, кто приторговывает телом. А выглядеть и те, и другие, могут одинаково, приличные и не очень, так что прими к сведению!

— Приму. — Пробурчал Ковалев под насмешливый музыкальный свист домофея, в то время как Тая легко справлялась с широким тканевым поясом, которым принято было крепить юбку на талии.

— Это обычная женская одежда. — Пожала она плечами. — С четырнадцати лет и я носила такую же, но побогаче.

Тут Аиса не утерпела, ахнув:

— Неужто и мать это надела?! Не верю! Она ж юбки ненавидит лютой ненавистью!

— Да? — Тха-Сае удивленно моргнула. — Что-то я не видела ее в штанах рядом с отцом!

— Э, значит, убеждать он умеет… умел. — С уважением в голосе сказала наемница. — Не грусти, красавица, может быть, выйдет все поправить. Так, а что насчет твоей спины?.. Придется набросить сверху вот это. Пусть все думают, что ты тоже забрюхатела.

Она подала Тае нечто, похожее на длинный жилет без рукавов, очень тонкий, с завязками вместо пуговиц.

— Ну вот! — Аиса удовлетворенно разглядывала переодетую «модель». — Теперь то, что надо. Удивляюсь, почему ты без татуировок. Это в обычных семьях ее делают после замужества, а в знатных принято расписывать наследниц едва не с ног до головы!

— Мама была против… — вздохнула девушка. — Говорила, замуж выйдешь, и делай хоть на лбу, хоть на заднице. Из-за этого они ссорились пару раз с тетушкой Арсет, которая потом пыталась пилить отца за то, что он потакает маминым… варварским обычаям.

Аиса коротко хохотнула:

— Догадываюсь, как это было! Не сомневаюсь, мать уступила желтоглазому, перестав носить штаны в обтяжку, а он в ответ уступил ее желанию насчет семейных татуировок. Помню, помню госпожу Тха-Арсет, у нее разве что лицо не тронуто иглой, да шея…

Не успел Ковалев и рта раскрыть, что является резким противником такой обильной росписи на женском теле, как она добавила тоном, не допускающим возражений:

— Раз Мариен нет тут, я буду вместо нее. Я хоть и в тягости, но не беспомощна. Твоя громовая стрелялка, Валлейн, штука крутая, но на крайний случай. Если и нужно убивать, то без шума, а это делать я умею.

Спорить с ней было бесполезно, Валентин уже понял. Был еще один вопрос, по поводу того, куда девать двух домофеев, но он отпал сам собой. Диген отказался оставаться на «нячьей куче песка», каковой он считал любимое плато Аисы. К тому же, как тут оставаться, а потом вернуться домой без помех, непонятно! Нори, разумеется, не собиралась отпускать от себя коварного соблазнителя, и даже сам соблазнитель, кажется, внешне смирился.

— Оба поедете невидимыми и молчком! — требовательно заявила хозяйка «нячьей кучи». — Кстати, как будем добираться до дома Дзохоса, коли ты, почтенный, не ездил верхом, я не знаю! Первое дело: спуститься с плато до рыбацких слободок. Потом переправиться по мосту через реку Канхай, и около часа галопом до Галлы, да там еще сколько-то. У меня покладистые вышколенные лошадки, но как ты справишься, не представляю.

Сама наемница проделала этот путь сегодня туда и обратно, и вернулась к восьми часам вечера, когда дневное светило уже собиралось подарить окраине Тхагалы роскошный закат. Внешне Аиса не выглядела ни уставшей, ни даже утомленной. Первым делом занялась лошадью, снимая седло и готовя особую порцию корма, в то время как прочие приземистые коники паслись в отдалении у кромки кустарника.

Ковалев почесал в затылке.

— Не то, чтобы совсем не ездил… Было дело, да давно. С тех пор и близко не доводилось.

Да, давненько, в студенческие годы, в составе нарядов конной милиции на народных гуляниях в Омске. То ли четыре, то ли пять раз. Там и ездить-то не приходилось, а главным образом сидеть, посматривая на простых смертных гордым соколом. В сотне метров от палаток с горячительным. Так это когда было-то?!

— Пойдем, покажешь.

У странной лошадки неопределенной пегой масти под шерстью на теле просматривалась чешуя. Очередной генетический гибрид, приспособленный к жизни в пустыни. Помним, читали из отчетов…

— Зира. — Подсказала Аиса. — Она умная, послушная.