Сезон - Джона Лиза Дайер

– Я рада, что с ней все в порядке.

– Я тоже.

– Привет, – сказал Хэнк, тут же перетягивая все внимание на себя. – Я не думаю, что нас представили, но я Хэнк Уотерхаус.

У Лорен не было другого выбора, кроме как пожать ему руку.

– Так приятно наконец встретиться с тобой, – сказала она тем же фальшиво ласковым тоном. – Я так много о тебе слышала. – Лорен посмотрела на Хэнка так, будто он был ее садовником, и я почувствовала, как мои плечи напрягаются, а кулаки сжимаются сами собой.

– Мне жаль, что я пропустил прошлую вечеринку, – спокойно улыбнулся Хэнк.

– Уверена, не так жаль, как Меган, – сказала Эшли номер два, хихикая. – Она ведь так подготовилась. Не так ли, Меган?

Подготовилась? Эшли номер два снова хихикнула и шутливо толкнула Лорен, словно говоря: «Помнишь?»

– Ну, я слышал, вечеринка удалась, – ровно сказал Хэнк, игнорируя насмешку.

– Слушай, а ты видела Зака? – спросила я у Лорен немного более резко, чем следовало.

– Конечно, он же мой брат.

– В последнее время я имею в виду? Он здесь?

– Что? Нет, он в Нью-Йорке. Разве ты не знала?

– В Нью-Йорке? Надо же… Джулия с тех пор ни разу не разговаривала с ним… Я имею в виду тот день. Она сразу позвонила ему…

– Правда? – спросила Лорен, а затем замолчала, явно наслаждаясь моими мучениями.

– Да, – сказала я, сосчитав про себя до десяти.

– Ну, все так быстро закрутилось. У них с Эндрю наметилась одна очень важная сделка, и им пришлось уехать. Тем не менее я удивлена, что он не позвонил Джулии. – Она остановилась, словно решая, стоит ли сказать больше. – Я, наверное, не должна была говорить тебе этого, но Зак, – и она заговорщически наклонилась, – очень верит Эндрю.

– Значит, ты говоришь, что Зак не звонил Джулии, потому что Эндрю предложил ему не делать этого и специально увез его в Нью-Йорк?

Лорен пожала плечами.

– Ты же видишь в каком я ужасном положении, – промурлыкала она. – Ты знаешь, мы с Эндрю пара, ну а Зак – мой брат. Честно говоря, я без ума от Джулии, и если бы я могла чем-нибудь помочь…

– Не сомневаюсь в твоих добрых намерениях.

– Сделай все возможное, чтобы помочь ей, – сказала Лорен, на этот раз переусердствовав с грустной улыбкой.

– Конечно.

– Какая стерва! – взорвалась я, отойдя на двадцать футов. – Эта сделка – всего лишь предлог. Эндрю специально увез Зака.

– Да уж, это он умеет, – хмыкнул Хэнк. – Он ловко крутит людьми, диктует им свою волю. Вот сейчас он помыкает Заком.

– Это именно то, что он сделал с тобой, – сказала я. – Ну что за больной на всю голову придурок!

Хэнк мог только кивнуть в ответ, соглашаясь.

Тут ко мне подошла Эбби и крепко обняла меня:

– Как твои дела?

– Все хорошо. Хотя нет, постой, кажется, что я схожу с ума.

– Почему? – спросила Эбби.

– Эшли номер два, Лорен и их поддельное сочувствие по поводу Джулии, которой пришлось выйти из игры. Они так страшно опечалены по этому поводу.

– Игнорируй их.

– Я пытаюсь, но это сложно. А Зак и вовсе притворяется, что не знает Джулии.

– Ты шутишь?!

– Хотела бы. Но он ни слова ей не сказал с момента ее ареста. Никаких звонков, никаких сообщений, вообще ничего.

– Мне жаль, что она не может поехать с нами в Нью-Йорк, – сказала Эбби.

– Почему она не может поехать?

– Папа сказал мне, что она не может покинуть штат Техас, пока ей предъявлено обвинение.

– Ну будет ли уже конец плохим новостям, а?

Я сделала глоток из своего бокала. Эбби ушла, а я подумала о нашей поездке в Нью-Йорк. Правда была в том, что я совершенно забыла о ней. Тетя Камилла спланировала все еще несколько месяцев назад: она, мама, Эбби, Джулия и я должны были провести там День благодарения. Эту поездку они устраивали для нас, дочерей, чтобы мы могли посмотреть город, прогуляться по магазинам и выбрать платья для дебютного бала. Без Джулии и, вероятно, без мамы будет не так весело, но жизнь меня уже научила тому, что во всем надо искать выгоду.

Я собираюсь в Нью-Йорк на следующей неделе, а ведь сейчас там находится Зак.

Я выглянула в окно своего номера в отеле «Плаза», снаружи тяжелыми белыми хлопьями падал снег, и люди, снующие вдоль Пятой авеню, были похожи на снеговиков. Выпало уже пять дюймов, а по прогнозу снег будет идти до утра и, может быть, насыпет целый фут. Я протерла окно и снова посмотрела вниз. Отсюда я могла видеть угол универмага «Бергдорф», а рядом со входом в отель, на крошечном расчищенном пятачке тротуара, толклись водопроводчики-латиноамериканцы. Я приложилась к стеклу и услышала, как они ругаются друг с другом, обсуждая какое-то из своих дел.

До сих пор поездка была идеальной. Мой люкс был великолепен – угловой на верхнем этаже с полноценной гостиной, чудовищных размеров спальней и ванной комнатой, которая была больше, чем во многих квартирах Манхэттена. Прошлой ночью я наслаждалась горячей ванной с лавандовой японской солью. Еда была вкусной, покупки – удачными. Мы с Эбби решили адаптировать для бала свадебные платья Веры Вонг, и они были уже почти готовы. Мы увидели рождественскую елку, установленную в Рокфеллер-центре, и сходили на «Проклятого» в театре «Гершвин». А еще побывали в Музее естественной истории, Музее современного искусства и посмотрели выставку Эндрю Уайета в моем любимом новом Музее Уитни.

Была ли я счастлива? Отнюдь.

– Ответ – «нет». – За ночь до моего отъезда Джулия была настроена решительно.

– Но почему нет? Это прекрасная возможность.

– Я не буду бегать за ним, Меган.

– Я не прошу тебя бегать за ним, я прошу тебя разрешить мне бегать за ним вместо тебя!

Девушка упрямо скрестила руки на груди и опустила голову. Настолько решительной и непреклонной моя вечно добрая и покладистая сестра становилась только в самых серьезных ситуациях.

– Я звонила ему, – начала она. – Я написала ему. Он не ответил.

– Но он слышал только одну версию. – Я замерла над открытым чемоданом.

– Он порвал со мной отношения, это очевидно. И я не виню его. Я неудачница, а неудача заразна.

Спокойный голос сестры не обманул меня. Я знала, что она переживала из-за Зака, что его молчание убивало ее. Но она так и не сдалась, и я уехала в Нью-Йорк с Эбби и тетей Камиллой. Мама взяла себя в руки, не стала сосредоточиваться на проблемах и с головой погрузилась в подготовку нашей венецианской вечеринки-маскарада, которая с каждым днем требовала все больше и больше вложений, и я уже подумывала, не свозить ли всю честную компанию в Венецию – так, на мой взгляд, вышло бы дешевле. Во всяком случае, там уже были каналы и гондолы! Мама велела мне как можно быстрее выбрать подходящий благотворительный фонд, потому что у меня на продажу было целых сто пятьдесят столов.