Хазары - Владимир Ключников

Хазары отреагировали на изменение политической обстановки очень оперативно. Уже в первой половине IX века на западных и особенно на северо-западных рубежах каганата начинается укрепление старых и строительство новых крепостей. Прежде всего стоит отметить крепость Саркел, построенную на Нижнем Дону с учетом достижений византийской оборонительной техники. Для ее возведения хазары обратились за помощью в Константинополь, и в донские степи был прислан Петрона, придворный архитектор императора Феофила{542}.

Примерно в те же годы на реке Тихая Сосна строятся сразу шесть крепостей, самой известной из которых стала Маяикая. Они были возведены из каменных блоков или сырцового кирпича, а иногда — из того и другого вместе. В их архитектуре угадывается византийское влияние — есть предположение, что Петрона или кто-то из его коллег могли участвовать в их строительстве{543}.

Поскольку речь зашла о Маяцкой крепости, нельзя не упомянуть самые интересные сделанные здесь находки, хотя они и не имеют прямого отношения ни к русам, ни к политической обстановке на рубежах Хазарского каганата. Это — несколько сот рисунков, прочерченных на мягких меловых блоках, из которых была сложена крепость. Большинство их нанесено на внешний панцирь стены в том месте, где могла быть башня или башенный выступ. Именно здесь несли караул воины, которые, вероятно, и скрашивали рисованием скуку солдатской службы. Впрочем, множество рисунков нанесены и на других участках стен — это была своего рода городская традиция. Особенно популярны были изображения животных и жанровые сценки. А еще сохранились надписи в вечном жанре «Киса и Ося здесь были»: «Ума и Ангуш — наши имена». «Элчи и Атаач и Бука — трое их»{544}. Правда, перевод этих надписей вызывает сомнения, поскольку восточноевропейская руническая письменность до сих пор достоверно не расшифрована{545}.

Глава 15. Саркел

Из множества крепостей, построенных хазарами в первой половине IX века, самой известной стал Саркел, который обычно отождествляют с так называемым «Левобережным Цимлянским городищем». В какой-то мере его славе способствовало то, что в 1949–1951 годах здесь были проведены очень масштабные раскопки — крепость стояла на землях, которым предстояло уйти под воду Цимлянского водохранилища. Правда, археологи успели исследовать только треть памятника, и эта треть дала очень интересные результаты, тем более ценные, что они согласуются с историей строительства Саркела, которую подробно описал Константин Багрянородный. Император писал:

«От понизовья реки Дунай, против Дистры, начинается Пачинакия. Их места расселения простираются вплоть до Саркела, крепости хазар, в которой стоят триста таксеотов (наемников{546}. — Авт.), сменяемых ежегодно. “Саркел” же означает у них “Белый дом”; он был построен спафарока-дидатом (придворный титул. — Авт.) Петроной, по прозванию Каматир, так как хазары просили василевса Феофила построить им эту крепость. Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел»{547}.

Петрона двинулся в путь с несколькими военными судами — хеландиями. В Херсоне ему пришлось свои корабли оставить — вероятно, он узнал, что они не смогут пройти по Дону, русло которого изобиловало мелями и бродами.

«Итак, сей Петрона, достигнув Херсона, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек»{548}.

Византийское сочинение, известное под условным наименованием «Хронография» Продолжателя Феофана, сообщает, что Петрона, «славно, хотя и с многими трудами, благодаря множеству рабочих рук закончив порученное ему дело, вернулся в царственный город»{549}. Его труды были вознаграждены, тем более что бдительный архитектор доложил в Константинополе не только о завершении строительства Саркела. Побывав по дороге в подчиненном Византии Херсоне, Петрона заключил, что он управляется людьми, не заслуживающими доверия императора, о чем и не преминул сообщить, посоветовав направить в город императорского наместника — стратига. Благодарный Феофил по зрелом размышлении решил сделать этим стратигом самого Петрону, «как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не лишенного». Его почтили чином протоспафария и отправили в Херсон, «повелев тогдашнему протевону и всем [прочим] повиноваться ему»{550}.

Археологи при раскопках Херсона действительно нашли здесь печать жившего в IX веке царского патрикия Петроны (впрочем, не известно, был ли ее владельцем Петрона Кама-тир или его тезка).

Судя по сообщениям византийских авторов, посольство хазар с просьбой о помощи прибыло в Константинополь в 839 году. Подготовка к строительству продолжалась еще около года. Стены, вероятно, возводили осенью и зимой 840–841 годов{551}.

Несмотря на то что Петрона Каматир интересовался политикой не меньше, а может быть, и больше, чем архитектурой, Саркел он выстроил на славу. Крепость была сооружена на неприступном месте: мыс площадью около 10 гектаров отрезали от материка широким и глубоким рвом и земляным валом (который, правда, так и не был закончен). Защищенный таким образом мыс перерезали еще одним рвом, отделив участок площадью около 3 гектаров, — здесь и построили саму крепость.

Саркел имел форму прямоугольника со сторонами 186 и 126 метров. Стены его имели толщину 3,75 метра. Вдоль стен шли башни, в двух из них находились массивные деревянные ворота, укрепленные железными полосами. Угловые башни на пять метров выступали за наружную линию стены. Внутри крепость была разделена еще одной, тоже очень мощной, кирпичной стеной на восточный и западный участки, а каждый из них, в свою очередь, делился надвое стенами кирпичных построек. Оба входа в крепость вели в западный участок, восточная часть Саркела наружных ворот не имела — это было наиболее защищенное место, своего рода цитадель. Стена, проходившая внутри крепости, тоже имела толстостенные квадратные башни, которые, в случае прорыва врага, должны были стать последним убежищем ее защитников{552}.