Жестокое желание - М. Джеймс

и его резкое движение говорит мне о том, как сильно он, должно быть, хотел этого, как долго он, должно быть, думал об этом. Кончики моих пальцев все еще прижаты к его груди — легчайшие прикосновения, но они словно разожгли в нем что-то дикое, что-то отчаянное.

Его пальцы перебирают ленту, удерживающую мои волосы в свободном узле на макушке, и освобождают их. Длинные светлые волосы каскадом рассыпаются по моим плечам, падают на лицо, и я успеваю почувствовать, как его пальцы впиваются в них, прежде чем он откидывает мою голову назад и приникает к моему рту.

Я задыхаюсь, и этот звук превращается в тихий стон, когда его язык проникает в мой рот, а его твердое тело прижимает меня к прилавку. Его рука на моем бедре задирает майку, проскальзывая под ткань, его пальцы обвивают голую кожу моей талии, и он жадно целует меня. Я чувствую, как он прижимается к моему бедру, толстый, твердый и жаждущий меня, и стон, который я ощущаю на своих губах, говорит мне о том, как сильно он хочет меня.

— Мила. — Он выдыхает мое имя мне в ухо, разрывая поцелуй, его рот тянется к моему горлу, облизывая и целуя, пока я пытаюсь перевести дыхание. Его рука поднимается к моей груди, обхватывая ее через тонкую ткань майки, а надетый под ней бюстгальтер почти не мешает. Я хочу его, мокрая и желанная, и когда он снова целует меня, мне остается только умолять о большем.

Он поднимает меня, усаживая на край прилавка, его пальцы путаются в моих волосах. Его рот теплый, язык мягко прижимается к моему, и я тянусь к нему, проводя руками по его густым темным волосам. Он задыхается, когда мои кончики пальцев скользят по его шее, а рука на моем бедре притягивает меня к краю прилавка, и я чувствую, как его толстый член упирается мне в бедра.

На нас по-прежнему вся одежда, но это ощущение до боли интимное. Здесь, на моей кухне…

Я тихонько вздыхаю и оглядываюсь на него через плечо.

— Черт, Лоренцо, мы не можем делать это здесь. — Я наполовину ожидаю, что в любой момент сюда ворвется Ники, захочет воды или еще чего-нибудь, что он забыл попросить перед сном. Меньше всего мне хочется пытаться объяснить, что происходит между мной и странным мужчиной, с которым он познакомился только сегодня вечером, и уж тем более объяснять что-то, связанное с птицами и пчелами. Я с ужасом жду того дня, когда нам придется об этом поговорить.

— Куда нам идти? — Голос Лоренцо приглушенно звучит на моей шее, его зубы и язык все еще прокладывают дорожку к моим ключицам. Каждый волосок на моем теле встает дыбом, словно от удара статическим разрядом, и от этого удовольствия я снова почти стону, вцепившись в его плечи.

Я хочу притянуть его ближе, но вместо этого отталкиваю его, соскальзывая со столешницы. Я начинаю пытаться пройти мимо него, но он хватает меня за бедро, снова притягивая к своему телу. Он чувствуется так близко, что на мгновение я не понимаю, где заканчивается он и начинаюсь я, и хочу, чтобы он был еще ближе. Я хочу большего.

— Я хочу тебя, — шепчет Лоренцо, словно повторяя мои собственные мысли. Когда я поднимаю взгляд на его лицо, оно уже не кажется мне нечитаемым. Оно напряжено, желание написано на каждом сантиметре его черт, а глаза темны от вожделения. — Куда идти?

Я поджимаю губы, тяжело дыша. Мысль о том, что он сейчас уйдет, почти болезненна. Я молча беру его за руку и вытаскиваю из кухни, веду через гостиную и дальше по коридору.

Как только мы оказываемся в моей спальне с закрытой дверью, Лоренцо снова тянется ко мне. Я задыхаюсь, когда его рот прижимается к моему, его руки ложатся на мою талию, бедра, изгибаются вокруг моей задницы, и он без труда поднимает меня, а мои ноги обхватывают его бедра. Он несет меня к кровати, опрокидывая на нее, и, когда он присоединяется ко мне, я кладу руку ему на грудь, останавливая его, когда он склоняется надо мной.

— Я работаю на тебя. — Шепчу эти слова, чувствуя, как они повисают в воздухе между нами.

— Мне уже все равно. — Его взгляд горяч и голоден, он смотрит на меня так, будто умирает от голода, а я — пир. — Я думал о тебе каждый день с тех пор, как увидел тебя в том особняке. Каждую ночь. Я только фантазирую о тебе. Я не прикасался к другой женщине с тех пор, как увидел тебя. Я не могу хотеть никого, кроме тебя. И как только я попробовал тебя на вкус… — Его глаза закрываются, его колени раздвигают мои, когда он проникает между моих ног, горячий, тяжелый вес его члена давит мне на бедра. — Ты нужна мне, Мила.

Он имеет в виду сегодняшнюю ночь. Он не может иметь в виду ничего другого. Это невозможно. Но этого достаточно, чтобы ослабить мою защиту до предела — как будто ее и так не было.

— Лоренцо, я…

— Ничего не изменится. — Он поднимает руку и убирает мои волосы со щеки, кончиками пальцев проводя по скуле. — Только на сегодня, Мила. Мне нужно…

— Ты сказал, что это что-то изменит. Как это может ничего не изменить? — Я делаю жест между нами двумя, на его тело, распростертое на моем, на дикое желание в его глазах, на то, как мы почти прижались друг к другу, даже когда пытаемся придумать, почему нам стоит остаться врозь. — Как ты можешь говорить все это и думать, что это ничего не изменит?

— Может, я лгу тебе. Может быть, я лгу себе. — Его лицо напрягается, по нему пробегает дрожь, когда он снова проводит большим пальцем по линии моей скулы. — Я пришел сюда, как только подумал, что могу быть тебе нужен. Я не… я не такой, Мила. Я не тот мужчина, которому нужен кто-то еще. Я не тот мужчина, который так хочет. Кто испытывает такое вожделение. Я никогда им не был. Но сейчас…

Он испускает вздрагивающий вздох, другой рукой тянется к моей ноге и обхватывает ее за бедро. Он опирается на меня всем весом, чтобы я почувствовала, какой он невероятно твердый.

— Прямо сейчас, Мила, — дышит он, — я чувствую, что могу умереть, если не смогу быть внутри тебя.

Моя защита рушится. Я никогда не слышала, чтобы мужчина говорил со мной так, даже не представляла себе этого, и я беззащитна