Трагедия русской церкви 1917-1953 гг. - Лев Регельсон

«Из ответа на мнение некоего о необходимости митрополиту Кириллу объявить себя местоблюстителем до времени освобождения митрополита Петра.

Неблагополучие в Русской православной церкви видится мне не со стороны содержимого ею учения, а со стороны управления. Сохранение надлежащего порядка в церковном управлении со смерти святейшего патриарха Тихона и до созыва законного Церковного собора обеспечивалось завещанием святейшего патриарха, оставленным в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя. Этим завещанием нормируется управление Русской церковью до тех пор, пока будет исчерпано до конца его содержание. Несущий обязанности патриаршего местоблюстителя иерарх сохраняет свои церковные полномочия до избрания собором нового патриарха. При замедлении дела с выбором патриарха местоблюститель остается на своем посту до смерти или собственного добровольного от него отречения или устранения по церковному суду. Он не правомочен назначить себе заместителя с правами, тождественными его местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действующий по его указаниям. Вот в этом пункте и является погрешность со стороны митрополита Сергия, признающего себя в отсутствие митрополита Петра имеющим все его местоблюстительские права.

Его грех в превышении власти, и православный епископат не должен был признавать такую власть и, убедившись, что митрополит Сергий правит Церковью без руководства от митрополита Петра, должен был управляться по силе патриаршего указа 7/20.IХ.1920 г., готовясь дать отчет в своей деятельности митрополиту Петру или собору. Если до созыва собора местоблюститель умирает, то необходимо снова обратиться к патриаршему завещанию и в правах местоблюстителя признать одного из остающихся в живых, указанных в патриаршем завещании иерархов. Если ни одного в живых не окажется, то действие завещания кончилось, и Церковь сама собой переходит на управление по патриаршему указу 7/20.IХ.1920 г., и общими усилиями епископата осуществляется созыв собора для выбора патриарха. Поэтому только после смерти митрополита Петра или его законного удаления я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим первоиерархом только митрополита Петра, вознося его имя по чину за богослужением, и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий, духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные руководя духовной жизнью всей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение.

Для меня лично выступление сейчас представляется невозможным, так как я совершенно не уверен в характере отношений митрополита Петра, чтобы убедиться в подлинности настроений последнего, чтобы решить, как поступить. Во всяком случае, быть явочным порядком заместителем митрополита Петра без его о том распоряжения я не могу, – но если митрополит Петр добровольно откажется от местоблюстительства, то я в силу завещания святейшего патриарха и данного ему мною обещания исполню свой долг и приму тяготу местоблюстительства, хотя бы митрополит Петр назначил себе и другого преемника, ибо у него нет права на такое назначение».

Митрополит Сергий, уже не обращая никакого внимания на обличения и деятельность «непоминающих», продолжал укреплять «Московскую патриархию» — созданный им фиктивный центр церковной власти.

14/27 апреля 1934 г. Синод и присоединившиеся к нему архиереи (всего, вместе с Синодом, 21 епископ) присвоили митрополиту Сергию титул Блаженнейшего митрополита Московского и Коломенского. Митрополит Петр, занимая Крутицкую кафедру, становился таким образом викарным епископом собственного заместителя.

9/22 июня 1934 г. митрополит Сергий и его Синод исполняют требование, на котором власти настаивали еще при патриархе Тихоне: налагают запрещение в священнослужении на епископов Зарубежной русской церкви – т. н. «Карловацкой». Напомним, что, по теории митрополита Сергия, наложенное им и его Синодом «запрещение» автоматически делало недействительными все церковные таинства «раскольников» (кроме крещения).

14/27 декабря 1936 г. был принят «Акт о переходе прав и обязанностей местоблюстителя патриаршего престола Православной российской церкви к заместителю патриаршего местоблюстителя, Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию (Страгородскому), в связи с последовавшей 29.8/11.9 1936 г. кончиною в ссылке митрополита Крутицкого Петра (Полянского)».

Вспомним, что писал митрополит Сергий в своей статье в «Журнале Московской патриархии» в 1931 г.:

«Ушел местоблюститель от должности (за смертью, отказом и под.), в тот же момент прекращаются полномочия заместителя».

Согласно чрезвычайному постановлению Поместного собора 1917–1918 гг. о местоблюстительстве и распоряжению патриарха Тихона, указывавшему имена избранных им кандидатов на эту должность, – после смерти митрополита Петра законным местоблюстителем, облеченным всей полнотой патриарших прав, «автоматически» становился митрополит Кирилл. Таким образом, с 1936 г. до смерти митрополита Кирилла (по предположениям, наступившей в 1942 г.) митрополит Сергий носил звание местоблюстителя «при живом законном местоблюстителе». Как писал в свое время митрополит Сергий в адрес митрополита Агафангела, за такое деяние иерарх подлежит даже «извержению из сана».

Мы не знаем, как сам митрополит Сергий обошел вопрос о правах митрополита Кирилла, но, по-видимому, он счел достаточным основанием для игнорирования этих прав предание митрополита Кирилла «суду архиереев». Некоторое беспокойство, видимо, все же оставалось, т. к. через месяц после провозглашения митрополита Сергия местоблюстителем, в акте от 11/24 января 1937 г., Синод «принял к сведению» распоряжение митрополита Петра от 5.12.1925 г. на случай своей кончины, в котором, по образцу «завещания» патриарха Тихона, указывались последовательно: митрополит Кирилл, митрополит Агафангел, митрополит Арсений, митрополит Сергий. На документ этот ссылался в своем распоряжении от 25.12/8.1 1926 г. и митрополит Иосиф. Митрополит Петр, конечно, не имел никакого права вводить осужденную Вселенскими соборами практику передачи первосвятительских полномочий.

Но если даже митрополит Петр допустил ошибку, то эта ошибка была достаточно убедительно раскрыта в письмах митрополита Кирилла к митрополиту Сергию. Зная, с какой тщательностью умел митрополит Сергий обнаруживать малейшие неточности и промахи в канонической аргументации своих оппонентов, мы не можем допустить мысли, что он «не ведал, что творил». Отсюда вытекает, что сам он не придавал решающего значения своим доказательствам и доводам, но руководствовался какими-то другими соображениями. Намек на это содержится в его известных высказываниях типа: «моя программа – программа Духа Святого»; «я действую по требованию каждого дня»; «вопрос в том, кто кого перехитрит: Тучков меня или я – Тучкова» и т. п. Но вникать в «психологию» митрополита Сергия у нас нет необходимости; как сказано о различении пророков истинных от ложных: «по плодам их познаете их».