Империя наших надежд - Лина Мур

Разворачиваясь и пребывая в прекрасном настроении, направляюсь к выходу, лучезарно улыбаясь всем, кого встречаю на пути. Они удивляются, но я так счастлива. Ещё немного. Ещё чуть-чуть, и эту вонь, которую Марджори оставила на моём парне, я верну ей сполна. Я убью её. Я буду наслаждаться каждым криком, пока она горит. Я дам ей немного покричать, а потом заткну. Изуродую её. Ведь она страшная, и ни один мужчина в здравом уме и без шантажа никогда бы на неё не посмотрел, особенно Рафаэль. Уж он-то знает, с чем сравнить то уродство с изяществом, которое есть во мне. Он мой. Всегда был моим и останется таким даже после смерти. Никто не заберёт у меня Рафаэля и мою любовь, ради которой я столько пережила. И мне не нужен кто-то другой, я хочу только Рафаэля, потому что моё сердце принадлежит ему, а его вырвано для меня. Разве Марджори он рисовал такие картины? Нет. Разве он разрезал свою и её кожу, чтобы слить воедино кровь? Нет. Ничто меня не переубедит. Я убью её. Нет человека – нет проблемы. Поистине, потрясающая правда.

Арендованная машина, на которой я медленно и неторопливо катаюсь по Женеве. Хорошо, что у меня нет прав, точнее, у меня их забрали, чтобы я ничего плохого не сделала, но я и не делаю. Разве это плохо водить без разрешения и использовать фальшивые права, которые легко помогают арендовать машину, ведь никто их не проверяет, особенно когда ты оплачиваешь всё по тройному тарифу с нераспознаваемой почты и просишь, чтобы машина ждала тебя где-то в Женеве? Нет, отнюдь нет, ведь я готовлюсь к убийству. Пусть камеры засекут меня, но не распознают моего лица. Я тоже умею играть.

Полночь. Изумительное время для свершения правосудия. Чёрт, я так жду этого. Я чётко знаю свой план, и у меня всё готово. Меня никто не узнает. Я больше не милая, худенькая девочка, а полноватая и кареглазая блондинка в капюшоне, под которым скрывается маска. Всё просто. Надо уметь ждать. Ждать, когда придёт та минута, и я войду в подъезд после того, как незнакомые люди выйдут из него, дав мне шанс проскочить внутрь.

Поднимаюсь на нужный этаж, предвкушая победу. Почему я раньше об этом не додумалась? Убить. Это ведь так просто. Убить и освободить себя. Убить.

Моя рука в перчатке уверенно сжимает пистолет, и я останавливаюсь напротив нужной двери. Камеру я закрыла, так что никто не узнает, что случилось с Марджори, и когда она вышла. Машина ждёт нас, и она пойдёт за мной, потому что никто не хочет лишаться жизни. А я и спрашивать не буду.

Нажимаю на кнопку звонка и слышу своё ровное дыхание.

Мне не страшно.

Я хочу убить её.

Раздаются тяжёлые шаги. Замок щёлкает.

Поворачиваюсь и наставляю пистолет прямо в лицо…

– Рафаэль?

Я всё спланировала идеально. Я подсчитала погрешности. Я допустила ошибки и продумала, как их подчистить за собой. Я подготовилась так, как не готовилась ни к чему в жизни. Я думала о том, что именно Марджори виновата во всех моих бедах и в той боли, которая превратила меня в сумасшедшую. Я готова была рискнуть своей свободой, ради человека, которого любила больше самой жизни. Да, мой план был безукоризненным, но я не ожидала, что тот, кто подтолкнул меня к этому решению, будет стоять голым в одном полотенце на бёдрах напротив меня в тот момент, когда я наставлю свой пистолет на врага. Я не планировала такого варианта, когда вся моя мнимая и хрупкая защита рухнет. Некая пелена грёз, в которых я жила столько дней, тщательного готовясь убить человека, слетит с глаз, и я увижу… почувствую… умру сама, когда до меня, наконец-то, дойдёт правда.

– Мон шер, кто там? – Где-то далеко… сквозь какой-то толстый слой ваты я слышу знакомый женский голос.

Моя рука дрожит и словно наливается свинцом. Опускается, как и угасает желание даже двигаться.

– Ошиблись…

Тук-тук-тук.

Сердцебиение замедляется.

– Не так ли?

Губы Рафаэля искривляются в такой жуткой и довольной усмешке, от которой перед глазами всё плывёт.

– Вам этажом выше.

Я знаю, что он узнал меня.

Я знаю, что он врал мне.

Я знаю, что чертовски жестоко ошиблась.

– Мы не заказывали никаких услуг.

Дверь с грохотом закрывается, а я так и стою.

Униженная. Брошенная. Раздавленная.

Я не помню, что было дальше. Вот не помню… я не запоминаю этого. Но через несколько минут оказываюсь в машине и снимаю маску с лица. Вытаскиваю поролон из спортивных штанов. Пуховик тоже летит на заднее сиденье. Пистолет… я не знаю, где он. Я не помню.

Я всё распланировала. От и до. Я точно знала, как Марджори пойдёт за мной и сядет без вопросов и крика в машину. Я красочно представляла, как привяжу её и оболью бензином. Я даже вонь палёной кожи ощущала.

Мон шер…

Из моего горла вырывается крик. Снова и снова. Я ору так громко, ударяя по рулю, и кричу от той боли, которую теперь чувствую полноценно. А самое страшное, что я чуть не совершила преступление, которое никому не было нужно. Рафаэль не хотел, чтобы его спасали. Он, действительно, меня предал. Он мной играл. Он мной воспользовался. Он сломал меня. Он закрыл передо мной дверь.

Завожу мотор, мои руки трясутся, но слёз нет. Я не плачу. Я схожу с ума. Только сейчас понимаю то, что моё поведение было следствием шока и отрицания потери, которую я переживала. Я словно, действительно, похоронила кого-то очень дорогого, не кого-то, а что-то внутри себя. И я горевала. Я позволила себе так низко упасть. Боже, до чего я себя довела? Что этот ублюдок со мной сделал? Господи!

Я действую и двигаюсь, словно робот. Я гоню к месту, где арендовала машину. Собираю все ненужные вещи и отношу в ближайшую мусорку. Прячу пистолет в пальто и вызываю такси.

Я почему-то перестала что-либо чувствовать. У меня даже мыслей нет. Вероятно, когда очень больно внутри, то уже ничего не ощущается. Буквально ничего. Я на грани помешательства.

О, господи.

Рафаэль не лгал мне, когда признавался в том, что он что-то потерял. Он потерял себя и свои чувства ко мне. Он изменился и стал похожим на моего отца. Бесчувственный. Чёрствый. Жестокий. И всё это обращено снова ко мне. Почему они так меня ненавидят? За что? Что я им такого сделала, раз и отец, и Рафаэль со мной настолько бесчеловечно поступают?

Достаю пистолет и иду. Я сумасшедшая в своей любви. Я так хотела её. Я так её ждала. Я так любила её. Я так сильно увлеклась ей, что не заметила, как снова осталась одна.

– Чёрт, Мира, тебе же сказано было…

Выставляю руку вперёд, целясь в одного из парней в доме братства. Другие ребята выскакивают на шум и замирают.

Перевожу пистолет на других и снова на предателя. Они все меня предали. Они поддержали его. А я дура! Дура! Я любила его! Я любила его больше, чем жизнь! Я любила!