Без суда и следствия - Владимир Колычев

После первой литровой бутылки Викентий и Борис совсем забыли о своих распрях. После второй – обнялись, затянули «Шумел камыш»... Что было после третьей, Таня не знала. Она решила, что с нее хватит, и поднялась к себе в спальню...

Разбудил ее Викентий. Он сел на край постели, поставил на тумбочку бутылку. От него сильно разило спиртным... Ну что ж, бывает. Тем более иногда полезно снять стресс таким вот образом.

– Ложись спать, – зевая, сказала Таня.

– Спасибо за приглашение, – услышала она чужой голос.

Оказывается, рядом с ней сидел Борис.

Таня встрепенулась, перебралась на другую сторону кровати, села, закрывшись простыней.

– Ты что, сдурел? – возмущенно спросила она.

– А ты что, место для меня освобождаешь? – гадко усмехнулся он. И приложился к бутылке.

– Где Викентий? Я спрашиваю, где Викентий?..

– Как – где? – ухмыльнулся Снежин. – С Алькой моей спит. А чо, я не против!..

– Врешь ты все! – В это просто невозможно было поверить.

Викентий, конечно, не ангел. Но он не может опуститься до того, чтобы спать с чужими женщинами под боком у жены... А может, он просто наклюкался до такого состояния, что ничего не соображает...

Таня вскочила с постели. Но Борис ухватил ее за руку, притянул к себе.

– Пусти! Или я сейчас закричу!

Она могла вызвать охранника. И тогда Борису не поздоровится.

– Кричи! – зло скривился он. – А я про Иркутск Викентию расскажу, хочешь?

У Тани кровь в жилах застыла, в горле образовался ледяной ком.

– Что ты сказал? – с трудом выдавила она.

– Что слышала! – злорадно усмехнулся он. – Знаю я, как ты к бабушке своей ездила!.. У мента своего гостила, да?..

Таня постаралась взять себя в руки:

– Борис, ты пьян. И несешь какую-то чушь...

– Я не понял:, ты хочешь сказать, что у тебя не было мента?

Он знает про Кирилла. И если Таня скажет «нет», это прозвучит фальшиво.

– Да, я встречалась с Кириллом. Ну и что? Это же было до Викентия?

– А Иркутск?

Про Иркутск он ничего не знает. Просто знает, что Кирилла посадили. А ментовские зоны находятся в Иркутске и в Нижнем Тагиле. Вот он и ткнул пальцем в первую попавшуюся. Но ведь он не знает, что угадал...

– Какой Иркутск, Боря? Ты рехнулся, понял?

Она вырвала руку, соскочила с кровати. И помчалась в комнату для гостей. Распахнула дверь и увидела Викентия. Он в самом деле лежал в одной постели с красоткой Алей. Но он был никакой. Натуральные дрова. Он спал крепким, пьяным сном. И Аля спала. Хотя она могла только вид делать...

Таня попыталась разбудить мужа. Никакого результата...

– Ты его не разбудишь, – услышала она мерзопакостный голос Бориса. Он уже входил в комнату. – Я после Альки всегда мертвым сном сплю. Он ее трахнул и...

– Заткнись! – рассвирепела Таня. – Ничего между ними не было, понял?.. Какой ты все-таки паскуда!..

– Паскуда – это ты! – Шатаясь, Борис вытащил из кармана пиджака кипу фотографий. Протянул их Тане. – Глянь-ка!

Его лицо искажала злорадная гримаса.

Таня взяла фотографии, бросила взгляд на одну и обомлела. Она увидела себя в объятиях Кирилла. Она сверху, она снизу, она еще черт знает как. Она голая, Кирилл голый... Все происходило в комнате для свиданий. Снимки свежие. Но как это сволочь Борис смог добыть эти фотографии?

– Что, съела? – подло ухмыльнулся он. – Я следил за тобой... Ладно, пошли отсюда. Им сейчас не до нас...

Он взял Таню под руку и вывел из комнаты. Она была потрясена, обескуражена и послушно шла за ним.

Борис привел ее в спальню, усадил на кровать. Сам сел рядом, взял бутылку, припал к горлу.

– Как ты мог? – обреченно спросила она.

– Да вот так и мог... – гнусно хохотнул он. – Парниша у меня есть один. Он в курсах про твоего Кирилла. И как его посадили – тоже в курсах... Короче, это все он сделал. И за тобой шел, и фото организовал... А классные фото, да? Я их в журнальчик какой-нибудь продам!..

– Тварь!

Таня хотела влепить ему пощечину. Но рука была как ватная – ни силы в ней, ни весу. И скорости никакой. Борис легко перехватил руку, завалил Таню на постель, навис над ней.

– Я тебя сейчас трахну! – похабно осклабился он.

– Скотина!..

– А твой Викентий не скотина?.. Ты знаешь, как все было? Я тебя проспорил, поняла?.. Я сказал, что смогу трахнуть любую фотомодель, и закрутил с тобой. А ты не дала! Я проспорил пятьдесят штук баксов. Пятьдесят штук баксов, поняла?.. Ничего, ты их сейчас отработаешь!..

Он навалился на нее, задрал шелковую ночную рубашку, под которой ничего не было. Раздвинул ноги.

Таня изловчилась и укусила его за руку. Борис взвыл от боли, отстранился от нее. И тут же снова навис над ней.

– Что ж ты делаешь, сучка?

– Ты... Ты не смеешь!

– Еще как смею!.. Короче, или ты сама раздвигаешь ноги, или я рассказываю все Викентию...

– А ты... Ты не расскажешь?.. – жалобно пролепетала Таня.

Ей вовсе не хотелось ложиться под этого ублюдка. Но она слабая женщина. Ей будет очень трудно, если Викентий бросит ее. А он ее бросит, если узнает про Кирилла и про Иркутск. В этой жизни Викентий – ее надежда и опора. Она не может его потерять...

– Не расскажу!..

Она договорится с Борисом. Она с ним уже договорилась... Баш на баш. Он ей снимки, а она ему – себя...

Таня не сопротивлялась, когда он снова навалился на нее. Но ему самому пришлось раздвигать ноги... Паскуда, он будет трахать жену друга в его постели. Подонок, мразь... Нет, Таня не может переступить через себя... А потом... Потом, Борис сделал что-то не так. Он допустил какую-то глупость. Какую именно – нужно подумать. Сейчас у нее нет времени думать. Нужно вырваться из его склизких объятий...

Она ощутила горячую твердь его ублюдочной штуки. Нет, он не войдет в нее... Надо что-то делать... В поисках опоры ее рука нащупала ополовиненную бутылку. Она взяла ее за горлышко, как могла размахнулась и ударила Бориса по голове. Послышался глухой звук, сдавленный вскрик, посыпалось разбитое стекло. Тело Бориса обмякло, он скатился с Тани и застыл без чувств на боку.

Так ему и надо, козлу!.. А если она его убила?.. Туда ему и дорога!..

Таня соскочила с постели. На секунду задумалась, затем сунула руку в его карман, достала фотографии. Сейчас нет времени жечь их или рвать на мелкие части. Она просто сунула их под тумбочку...

Борис что-то сделал не так. Что-то не так... Он не должен был класть Викентия в постель со своей любовницей. Но он сделал это. Видно, спьяну решил, что это будет козырь в игре с Таней. Пьяный был, плохо соображал. А она трезвая и отнюдь не глупая. И «Викентий тире Аля» – это ее козырь в игре против Бориса... Если он только не подох, как собака...