Без суда и следствия - Владимир Колычев

Таня склонилась над ним, нащупала пульс. Жив. Только голова разбита и кровь... Что же делать?

Она вскрыла аптечку, достала оттуда нашатырь, ватку и побежала в гостевую комнату. Смочила ватку спиртом и сунула Викентию под нос. Это привело его в чувство.

Таня изобразила праведное негодование и возмущение. Взгляд горит, ноги на ширине плеч, руки на боках.

– Ну и что мы здесь делаем?

Викентий посмотрел на нее, перевел взгляд на спящую красотку. Встрепенулся, вскочил:

– Таня! Я не знаю... Таня! У нас ничего не было!.. Ничего не понимаю!..

– Зато я понимаю! Пошли!

Она привела его в спальню. А там Борис с разбитой головой.

– Ты понимаешь, что произошло? – пылала она гневом. – Этот скот оставил тебя со своей любовницей, а сам полез ко мне!.. Викентий, неужели и ты такая же тварь, как и твой дружок?..

– Таня!.. Я не трогал Альку! – оправдывался Викентий. – У нас ничего не было. Клянусь тебе!..

– Я не про нее... Это скот сказал, что вы спорили на меня...

Викентий ей все рассказал. Но сначала он привел в чувство Бориса и выставил его за дверь вместе с любовницей. И велел ему забыть, что у него был друг. Борис уже протрезвел. Понял, какую глупость сморозил. Он не стал обострять отношения и не стал рассказывать Викентию правду о похождениях его жены. Да кто бы ему сейчас поверил?..

Викентий рассказал ей про их спор. Ничего особенного здесь не было, просто однажды по пьяной лавочке Борис нелестно отзывался о фотомоделях. Их друг Александр не согласился с ним. Они поспорили, и Борис набрал номер первого попавшегося модельного агентства, заказал на вечер первую попавшуюся фотомодель. Ею оказалась Таня. Борис должен был ее охмурить, но у него ничего не вышло. Зато вышло у Викентия. Таня очень сильно понравилась ему, он понял, что она не шлюха и... Что было дальше, уже известно. С Викентием у них все хорошо.

Вернее, было все хорошо – до сегодняшнего дня. Теперь их семейное счастье поставлено под угрозу. Борис потерпел поражение. Но у него осталось жало – негативы фотографий, где Таня занимается любовью с Кириллом.

* * *

Дима Якушев слушал ее внимательно. И на этот раз не отводил в сторону взгляд. Она рассказала ему про свидание с Кириллом, высветила историю с шантажом.

– Дима, я не знаю, можешь ли ты мне помочь...

– Надо будет поговорить с этим Снежиным, – после недолгого раздумья сказал Дима.

Он был уже майором. Служил все в том же отделе, но уже в должности заместителя начальника. У него больше возможностей помочь ей. Но есть ли желание?

– У меня есть рычаг воздействия... Могу сказать, какой. Ты же знаешь, у него свой банк. Он был одним из учредителей. А стал единственным хозяином. Его компаньон пропал. Был человек – и нету. Никто не знает, где он. А у нас принцип такой: нет трупа – нет уголовного дела. Хотя, конечно, этот Снежин у нас под подозрением. Сволочь еще та... В общем, я поговорю с ним. Если он не уймется, я добьюсь возбуждения уголовного дела по факту исчезновения его компаньона. Машина закрутится... В общем, тема для разговора у нас есть. Все будет в порядке... Значит, ты у Кирилла была. Молодец.

– Скажи, а Кирилла могут освободить досрочно?

– Ты этого хочешь?

– Не знаю... Вернее, не то чтобы не знаю. Хочу, конечно...

– Хочешь, но сомневаешься... Нет, с Кириллом все глухо, как в танке. Все, кто был впутан в его историю, исчезли с концами. Только один Сомов здравствует. Но к нему сейчас не подберешься. Он у нас уже депутат Госдумы. А ты же знаешь, у нас в Думе сейчас все братья. Братаны в смысле...

– Дима, Снежин говорил, что у него есть парень, который все знает. Ну, про Кирилла все знает. Как в тюрьму он попал, тоже знает...

Дима мгновенно подобрался, в глазах вспыхнул охотничий азарт.

– Так-так... Что за парень?

– Не знаю. Просто сказал, что есть...

– Ладно, ничего, мы этот вопрос пробьем. Обязательно пробьем. – От нетерпения Дима даже заерзал в кресле. – В общем, так, ты ничего не делай. Как жила – так и живи. А со Снежиным все вопросы решим. Я прямо сейчас к нему еду... Интересно, что там за парень такой. Не Ренат ли... Ладно, разберемся. Не переживай, все будет о’кей!..

Он ободряюще подмигнул ей, попрощался и был таков. Он очень спешил. Таня хотела верить, что он поможет ей. Хотела и верила...

1

Кирилл знал, что с Таней что-то не так. Не может она ждать его так долго. Она современная девушка, молодая и очень красивая. Ей ничего не стоит найти себе «новоруса» с толстым кошельком. И скорее всего так оно и случилось... Что ж, у него своя дорога, у нее своя. И хорошо, если их пути хоть иногда, но будут пересекаться. Спасибо ей за те незабываемые три дня.

Она обещала приехать. И он с нетерпением ждет, когда они снова будут вместе...

А пока он один и вокруг серая рутина зэковских будней.

Он работал в обувном цехе, вместе с другими «бэсами» штамповал кирзовые сапоги.

В иркутской зоне все равны. Хотя, конечно, были и «петухи», и «обиженные», не без этого. «Кочетов» поставляли следственные изоляторы, хотя человека могли опарафинить и на зоне. Но для этого чушку нужно было очень сильно постараться – достать всех, кого только можно.

Жесткой иерархии на «бэсовской» зоне не было. В первую очередь уважали таких, как Кирилл. У него большой срок, а потом он в свою милицейскую бытность был опером, реальным сыскарем. А эта категория котировалась наравне со спецназовцами. Неплохо жили адвокаты – люди юридически грамотные, через них шли все жалобы. Не жаловали гаишников...

С ними вообще интересный расклад. Гаишники составляли основную массу осужденных. А за что их садят? За взятки? Как бы не так. В большинстве случаев – за убийства, грабежи и разбои.

Ниже гаишников – бывшие тыловики и штабисты. Ну а на самом низу – судейские и прокурорские...

Лучше всех жили бывшие сотрудники УИН – Управления исполнения наказаний. Их вообще без необходимости никто не трогал. Все правильно, ментовские зоны – это хозяйство УИН. По большому счету, уиновцы у себя дома, только форма одежды другая...

На зоне жить можно, главное – следить за собой, быть безупречным во всех отношениях. И конечно же, нужно уметь постоять за себя и на словах, и на деле.

Кормежка неплохая. А потом, в отличие от других зон, на «бэсовской» можно чаще получать посылки из дому. Кирилл получал передачи от родителей, от брата. А Таня слала ему деньги.

За деньги здесь можно многое. И водку привезут, и даже, если очень захотеть, бабу можно организовать. На зоне живут общиной, но коммунизмом здесь и не пахнет. Куда ни плюнь, везде деньги требуют. Даже прикурить бесплатно не дадут. Иголку с ниткой задарма не получишь. Любая услуга чего-то да стоит. Единственное, что свято, – это лекарства. Брать за них деньги – западло. Ты должен отдать нуждающемуся последнюю таблетку. Если, конечно, у тебя самого нет в ней надобности...