Психология стресса - Леонид Александрович Китаев-Смык

себя, в ущерб другим, поиски способа мести и т. п. (социально-отрицательная). Активизацию мышления второго вида также можно подразделять на положительную: углубленность "в себя", которая сопровождает интенсификацию решения актуальных задач, творческую активность, обострение интуиции и т. п.; отрицательную: с "уходом" от решения стрессогенных проблем.

Развитие стрессовых трансформаций мышления может привести либо у "уходу" от решения стрессогенной проблемы (вплоть до возникновения психопатологических состояний или асоциальных устремлений личности), либо к возникновению инсайтных форм мышления. В последнем случае переход от дискурсивно-логического к инсайтному мышлению часто опосредуется стадией мыслительной растерянности, эмоциональной подавленности, а иногда с переживаниями горя, безвыходности и т. п., что можно рассматривать как стадию "псевдоухода" от решения стрессогенной проблемы. Такая стадия, как правило, необходима для возникновения мыслительного "озарения", инсайтного решения задачи, казавшейся неразрешимой [9]. Существуют специальные тренажи для усиления в человеке способности к состоянию напряженно-спокойной готовности к мгновенным действиям в хронически опасной ситуации [9]. Известны базирующиеся на обширной практике методологические подходы к объяснению сущности способностей человека к инсайтным озарениям [545]. Анализ стрессового инсайтного мышления выявляет в нем феномен взаимной "экспансии" сознания и неосознаваемых психических процессов (подсознания). Именно в этом ракурсе, мы полагаем, следует рассматривать феномены так называемой субсенсорной чувствительности, "замедления" времени и др., многочисленные описания которых известны [29 и др.]. Возможно, с подобного рода "экспансией" связано возникновение и других многих стрессовых иллюзий, таких, как кажущееся искажение визуального пространства [117], сдвиг его [119]. Подверженность таким иллюзиям при стрессе индивидуальна и может по ряду признаков прогнозироваться для людей [122].

К другому типу стрессового изменения мышления может быть отнесена гиперактивизация мышления. Ею могут быть обусловлены навязчивые мысли и образы, возникающие при стрессе, бесплодное фантазирование в экстремальной ситуации и т. д. Иногда трудно сказать, чем в большей мере могут быть вызваны эти проявления ментальной гиперактивности – многолетним "стрессом жизни", трансформирующим личность, или же личностными особенностями, предрасполагающими индивида к "стрессу жизни" [465, 554 и др.]. Карл Менингер категорически возражает против того, чтобы гиперактивность мышления при стрессе (как правило, сопровождающуюся активизацией вегетативных симптомов) рассматривать как "тревожность", которая, по его мнению, – самостоятельный феномен, появляющийся или усиливающийся при стрессе [479]. Со стрессовой гиперактивностью мышления связывают "гиперпастороженность", проявляющуюся в виде бессонницы, т. е. защитного бодрствования, боязливости и т. п. [479]. Ментальная стрессовая гиперактивность часто сопряжена с возникновением в экстремальной ситуации гиперэмоциональности, гиперподвижности. Примеры систематического гиперэмоционального сопровождения разрешений кризисов общения при длительном стрессе в космическом полете можно видеть в воспоминаниях В.И. Севастьянова [239]. Указанные гиперэмоциональные реакции, например, сопровождали осмысления того, что очередной кризис общения исчерпан… Замечания В.И. Севастьянова свидетельствуют о необходимости сохранения при стрессе критичности мышления в плане анализа ситуации и собственной роли в ней. При стрессе могут возникать неблагоприятные социально-психологические концепты: обидчивость, вспыльчивость, недоверчивость или, напротив, избыточная доверчивость, неоправданная реальным положением дел; застойность неадекватных представлений субъекта об отрицательном к нему отношении окружающих людей и о необходимости защитных и агрессивных действий и т. п. [555 и др.]. После прекращения действия экстремальных факторов люди вспоминали эти негативные мыслительные акции, оценивая их как неадекватные имевшейся ситуации и неуместные [520].

"Уход" от решения стрессогенных проблем

К третьему типу субсиндрома изменения мышления при стрессе можно отнести различные проявления "ухода" от решения стрессогенных проблем. Это, во-первых, "замещение" их решения решениями "побочных" проблем, не имеющих отношения к стрессогенной проблеме, или решениями частных, подготовительных подпроблем, во-вторых, разные формы уменьшения активности мышления. Проблеме "замещающих" действий мыслей при стрессе посвящена обширная литература. Их роль могут выполнять различные отвлекающие от "давления жизни" пристрастия, хобби. В разные исторические эпохи широкое распространение приобретали отвлечение (и самоотвлечение) за счет религиозных и мистических акций от "стресса жизни", основной причиной которого являлись классовые противоречия и социальные проблемы [536]. "Замещающее" действие, может, во-первых, уменьшать так или иначе сформированную психологическую установку индивида к совершению неблагоприятного (согласно принятым нормам поведения) действия, во-вторых, побуждать индивида к позитивным действиям [479]. Не разрешая критической проблемы, порождающей стресс, т. е. не уменьшая внешнего стресс-фактора, "замещающие" действия и мыслительная активность, связанная с ними, уменьшают в той или иной мере предрасположенность субъекта к стрессу, т. е. снижает эффект внутреннего стресс-фактора. Существует мнение о том, что феномен "замещающей" деятельности при стрессе является принадлежностью определенных этапов развития человечества. "Это средство "замещения", которое Фрейд так блестяще заново открыл клинически, старо, как мир: как куклы, и идолы, и козлы отпущения. Можно лишь предполагать, до какой степени оно пропитывает наше мышление! Ибо чем же являются предрассудки, чрезвычайные антипатии и фанатические отношения за и против чего-либо, как не замещением чем-то символическим того объекта, который на самом деле боятся, ненавидят или любят" [479, с. 20].

"Уход" от решения стрессогенных проблем, от борьбы со стрессором может происходить путем уменьшения мыслительной активности [95]. В чрезвычайных критических для субъекта ситуациях оно может происходить за счет некоторых физиологических механизмов. Психологические стрессоры могут вызывать нарколепсии, обморочные состояния, важную роль в возникновении которых играют физиологические процессы. При обмороке происходит временное полное прекращение мышления. Известны разного рода стрессовые амнестические состояния, когда субъект, сохраняя дееспособность в экстремальных условиях, не запоминает (а может быть, не может вспомнить?) происходящих в этих условиях событий [64 и др.]. Особый интерес представляют случаи фрагментарных амнезий, когда в памяти субъекта сохраняется вся ситуация, все присутствующие лица и их действия, кроме тех, кто неприятен (стрессогенен) для субъекта. Уменьшение умственной активности при стрессе может происходить в форме, которая воспринимается интраспективно как "застопоренность" мыслей, "толчение мыслей на месте", невозможность сдвинуться вперед на пути обдумывания проблемы, отсутствия новых, "нужных" мыслей и т. п.

При длительных экстремальных воздействиях могут возникать неблагоприятные проявления мыслительной активности, направленной "в себя", в виде снижения субъективной значимости контактов с реальным пространством и с настоящим временем, со снижением производства полезной продукции. При этом возможны симптомы обеднения или даже распада личности. Человек начинает думать о прошлом больше, чем о настоящем, или он мечтает о будущем, не делая ничего в настоящем для достижения предмета мечтаний. Снижается активирующее влияние реальной пространственной среды на процессы внимания, на побуждения человека. Возникновение у человека отрицательной, направленной "в себя" активизации мыслительных процессов может привести к резкому снижению надежности человеко-машинной системы, в которую он включен. Человека-оператора с такими проявлениями дистресса надо во избежание трагических последствий на время (или постоянно) освободить от действия стрессоров, вызвавших у него указанные симптомы психологического дистресса.

Своего рода вялость мыслей с "уходом" от осмысления стрессогенных жизненных ситуаций в условиях капиталистического общества становятся социально-политической проблемой [416]. "Соблазнительно поразмышлять в этой связи, – замечает