Мятеж обреченных - Алексей Калугин

– Похоже, у парня не просто вывих, а трещина в суставе, – сообщил Эйх, закончив осматривать руку Вистора. – Сейчас я могу только зафиксировать руку. А если по уму, то нужен, конечно же, снимок… На всякий случай…

– Что будем делать? – поинтересовался у Ги Церкуса Андрей.

– Для начала неплохо бы было определить, где мы находимся, – ответил арктурианец.

– Резонно, – согласился с ним Андрей. – А есть какие-нибудь мысли по поводу того, как это сделать?

– Я думаю, проще всего связаться со Статусом и попросить оператора определить наше местоположение по источнику сигнала.

– Верно, – Андрей не смог скрыть досады из-за того, что столь простое решение пришло не ему в голову. – У вас ведь должно быть при себе какое-нибудь средство связи.

– У нас есть блок импульсной связи, – сказал Ги Церкус.

– А, ну тогда все в порядке, – с умным видом кивнул Андрей, решив при случае узнать у Дейла, что представляет собой эта самая импульсная связь.

– Света! – Ги Церкус щелкнул пальцами, подзывая к себе женщину, которая сидела неподалеку от своего опекуна и с силой массировала себе виски, из чего Андрей сделал вывод, что она, так же как и он, забыла об имплантанте с нейростимулятором. – Займись связью! – Ги Церкус взглядом указал на кейс, который еще ни разу не открывали.

Светлана сделала попытку подняться с земли, но Джемми жестом велел ей сидеть. Сам встав на ноги, он за ручку подтащил кейс к женщине.

Светлана с благодарностью улыбнулась Джемми и, повернув ручки запоров, раскрыла кейс.

Присев рядом с ней, Джемми с интересом наблюдал за разноцветными огоньками, бегающими по приборной панели.

– Послушай, Джагг, – негромко произнес подошедший к Андрею сзади Руут. – Может быть, пора рассказать нам, что это за люди и чего ради мы должны отвести их в Гиблый бор?

– Боюсь, что если я скажу тебе правду, Руут, то ты мне не поверишь, – с сомнением покачал головой Андрей.

– А ты попробуй, Джагг, – спокойно, без нажима произнес Руут. – Мы ведь с тобой не первый год знакомы.

Андрей изучающе посмотрел на Руута.

– Скажи ему, – услышал он мысленный голос Дейла.

– Очень скоро в Кедлмаре может начаться война, равной которой не было за всю историю, – ровным, бесстрастным голосом произнес Андрей. – От исхода ее будет зависеть не перемена власти, а возможность сохранения самой жизни в Кедлмаре. Эти люди, – Андрей взглядом указал на колдующих над своими кейсами техников, – единственные, кто, возможно, еще в состоянии остановить бойню.

– А при чем здесь Гиблый бор? – спросил Руут.

– Гиблый бор является средоточием тех темных сил, которые могут захлестнуть весь Кедлмар.

Руут сдвинул кепи на затылок и задумчиво почесал кончиком пальца висок.

– Слишком уж похоже это на древние пророчества, записанные в книге «Эйно Лан», – сказал он и потянулся в карман за папиросами.

– Вот это да! – услышал Андрей изумленный возглас Дейла. – Я и вообразить себе не мог, что Руут знаком со священной книгой «Эйно Лан»!

– Ты читал книгу «Эйно Лан»? – вслух спросил Андрей у Руута.

– Нет, – улыбнувшись, Руут отрицательно качнул головой. – Но я знаю ее наизусть.

– Наизусть? – Андрей так и не понял, был ли это его собственный удивленный возглас или же он просто позволил вырваться наружу эмоциям Дейла.

– Не знаю, известно ли тебе, что я родом из Дотастрака, самой маленькой и самой бедной провинции Кедлмара, – Руут сорвал золотистый колос гайсана и теперь постукивал им по открытой ладони свободной руки. Должно быть, ему нравилось несильное покалывание жестких ворсинок, торчащих из колоса. – Но зато в Дотастраке дольше, чем где бы то ни было, сохранялись старинные традиции, искоренением которых усердно занимались представители Департамента культуры нового Кедлмара. Мой дед был одним из последних философов, странствовавших по Кедлмару в поисках сокровенных знаний и занимавшихся на основе этого толкованием текстов священной книги «Эйно Лан». Я едва научился говорить, когда дед стал заставлять меня заучивать наизусть отдельные фрагменты этой книги. К семи годам я знал всю книгу «Эйно Лан» от корки и до корки. Пока дед был жив – а прожил он до ста двенадцати лет, – он регулярно устраивал мне проверки, требуя повторить по памяти тот или иной фрагмент текста. И если я ошибался хотя бы в одном слове, наказание следовало незамедлительно: я должен был таскать воду на вершину холма и поливать стоявшее там мертвое дерево, повторяя при этом про себя весь текст книги «Эйно Лан» от начала до конца. – Вспоминая прошлое, Руут светло и по-доброму усмехнулся. – Поскольку дед в это время занимался тем же самым, только сидя на крыльце нашего дома, обмануть его было невозможно. Я и сейчас, наверное, смог бы повторить весь текст «Эйно Лан» от начала до конца, хотя и давно не практиковался в этом.

– И ты не боишься рассказывать об этом? – Дейл считал, что доверять Рууту можно целиком и полностью, без каких-либо оговорок. – Андрей спросил, просто, чтобы до конца прояснить ситуацию.

Отбросив в сторону колосок гайсана, Руут положил руку Андрею на плечо и, наклонившись к его уху, совсем уже тихо произнес:

– Мне почему-то кажется, что если информация о том, чем мы сейчас занимаемся, дойдет до Подразделения Особого Контроля, то все наши имена, вне зависимости от званий и заслуг перед Пирамидой, навсегда исчезнут из списков батальона «Кейзи». И даже полковник Бизард не будет знать, где нас после этого искать.

– Так что же сказано в книге «Эйно Лан» о Гиблом боре? – спросил Андрей.

– «И выйдет из Леса Великий Хаос, – чуть прикрыв глаза, начал по памяти цитировать Руут. – И Мрак покроет землю Кедлмара. И люди не будут похожи на людей. И никто не будет знать, как остановить это. И после того как рухнет Пирамида, возведенная на крови людской и простоявшая семьдесят пять лет, вступят в битву с Непознанным те, чьи души и сердца будут сохранены в чистоте. И двенадцать человек, пришедших из Пустоты, встанут в один ряд с сынами Кедлмара для того, чтобы остановить Великий Хаос», – закончив цитату, Руут от себя добавил: – Если бы чудаков, которых мы сопровождаем, было на одного больше, я бы решил, что они и есть посланцы Пустоты.

– Но в книге ведь не сказано, что они должны явиться все разом, – заметил Андрей.

– Верно, – согласился с ним Руут. – Так, значит, это они и есть?

– Я верно понял насчет того, что в соответствии с предсказанием «Эйно Лан» Пирамида должна рухнуть на семьдесят пятом году своего существования? – Не ответив на вопрос Руута, Андрей перевел разговор в несколько иное русло.

– Можешь не сомневаться, – усмехнулся Руут. – Именно с этого фрагмента началось мое изучение текстов «Эйно Лан».

– Но ведь семьдесят пятая годовщина Пирамиды была отмечена в этом году.

– В тексте сказана «простоявшая семьдесят пять лет». Это значит, что семьдесят шестой годовщины уже не будет.