Боевое братство - Сергей Фрумкин

– Разобраться.

– И сам бы хотел. В чем меня обвиняют?

– А как думаешь?

– Планеты Тари оскорбились невниманием со стороны Совета?

– Это основание, но не причина.

– Думаешь, причина серьезнее?

– Не думаю – чувствую. Даже не причину, а, скорее то, что за ней последует. Но не вижу и не понимаю. Потому и боюсь.

– Сейчас испугаешься еще сильнее: я вижу не больше тебя!

– Расскажи, как все это началось?

– Про Линти и Кани и корабль-призрак ты знаешь?

– Знаю… Почему весь флот?

– Тургаон. Он предвидел смерть своей дочери. Не смог с этим справиться.

– Значит, я был прав – маршал потерял контроль над собой. Но ты? Почему ты его не остановил?

– Литакон, ты знаешь, о чем спрашиваешь. Ты бы остановил Тургаона?!

– Но ты ведь и не попытался?

– Потому, что не смог бы. И потому, что в беде была и моя собственная дочь.

– Подожди! Тургаон стал невменяем, а ты все равно надеялся, что маршал поступит верно, применив для СПАСЕНИЯ девочек самую большую РАЗРУШАЮЩУЮ силу в истории человечества? Следовательно, ты точно так же не видел выхода и полагался всего лишь на СЛУЧАЙ?!

– Что ж, это верно.

– ТЫ действовал вслепую?!

– Не совсем так: я позволил Тургаону действовать без оглядки. Как ты наверняка знаешь, сам я не спешил с выводами. Мне ведь было легче – в отличие от Тургаона, я не ощущал тревоги за свою Линти. Как и сейчас не ощущаю. Знаю, что малышка в опасности, но тревоги нет… – Рилиот вздохнул и добавил: – Сумасшествие какое-то…

– Мне докладывали о каких-то твоих опытах?

– Корабль-призрак находился вне зоны восприятия. Пришлось импровизировать.

– Что именно ты делал?

– Невидимый корабль оставлял видимые следы. Двигаясь по ломанному маршруту, он уничтожал на своем пути как мирные, так и военные лайнеры. Истории его жертв обладали той аурой, которой не было у самого скитальца. Эти ауры уже можно было услышать. По ним я и изучил траекторию космического города.

– Траектория начиналась на Мантии и заканчивалась на Земле?

– Совершенно верно.

– Временной путь?

– Одна тысяча лет.

– Слишком долгий срок. Мантийцы были гениями, а не сумасшедшими. Отомстить за гибель родины только через тысячелетие? Даже для древних альтин слишком изощренно!

– Возможно. Но мой прогноз оправдался – пираты достигли Земли и приземлились на ее поверхности.

– Рилиот… Мы оба чего-то не понимаем и чего-то боимся. Скажу по секрету, но откровенно: мне нет дела до того, что случится с этой Землей. Не сомневаюсь: тебе тоже. За дочь ты спокоен. Что же за страх мы чувствуем?!

– Возвращение непознанного, которое может изменить привычное представление о Вселенной… Это, если рассуждать логически – все же речь идет про целый город потенциальных альтин. Если не рассуждать, а чувствовать – мы, Литакон, боимся того же, чего боятся все нормальные обыкновенные люди: мы боимся НЕИЗВЕСТНОСТИ!

– Колеса уже крутятся, а мы ничего не делаем, чтобы им помешать… Словно простые смертные слепо доверяемся судьбе!

Первый Советник невесело усмехнулся:

– Я вижу твои мысли. Литакон, ты не о том думаешь! Говоря про судьбу, полагаешь, что и меня беспокоит история Совета и метаморфозы, которые начинаются с планетарным образованием «Лига»? Поверь, Литакон, я боюсь чего-то совершенно иного!

Арбитр невольно вздрогнул:

– Чего?!

– Пока еще не знаю.

– Это придет с Земли?

Рилиот посмотрел в глаза второго великого альтина Бровурга, и многозначительно промолчал, не позволяя прочесть, что таится за этим молчанием в его голове и мыслях. Литакон понял главное – если бы Советнику было, что сказать, он бы это сделал.

– Давай вернемся к тому, что должно произойти здесь, на Бровурге, – отмахнувшись от мрачных мыслей, Арбитр вернулся к началу разговора. – Тебе придется выступить на Арбитраже.

– Я знаю. Как скоро?

– Не раньше, чем Леверсон разберется с ситуацией на Земле. Не раньше, чем у меня появятся все исходные данные.

Глаза Рилиота округлились, он даже вскочил на ноги:

– Я не смогу ждать здесь так долго!!!

– Но так нужно!

– Там моя дочь!

– Да, но ты ведь подчинился приказу прибыть в столицу для дачи показаний, тогда как Тургаон несмотря ни на что остался там? Если там твоя дочь, Рилиот, почему же ты здесь?!

Рилиот потупил взор, борясь с сомнениями:

– Я здесь, потому, что я – Первый Советник! Моя обязанность блюсти закон…

– Чушь! Сам же знаешь – почувствуй ты, что дочь нуждается в помощи – никакая сила не заставила бы тебя вернуться на родину!

– Может быть и так…

– Объясни мне!

Глаза Первого альтина неожиданно наполнились тоской и усталостью.

– Не могу, – болезненным голосом прошептал Рилиот. – Сам ничего не понимаю. Я не вижу Линти. Девятнадцать лет видел, а теперь вот не вижу. Все, что меня ведет – спокойствие, какое-то глупое, пустое, бессмысленное… Убеждаю себя: раз не чувствуется тревоги, значит с девочкой все в порядке. Будет в порядке. И это все! Еще – никакого будущего. Там путаница. Там столько вероятных комбинаций, что неизвестно, какая из нитей распутает клубок событий, а какая затянет его в тугой узел. Впервые в жизни я не знаю, как правильно поступить – и вот – боюсь сделать любой шаг, боюсь, что, оступившись, потеряю ту единственную ниточку, которая связывает меня с дочерью – потеряю это свое дурацкое спокойствие! Я здесь, потому, что беспомощен! Потому, что закон обязывает меня быть здесь, а не там! Но, все равно, я не смогу просто так сидеть здесь и ждать! Или возьми меня под стражу, Литакон, запри, парализуй, заморозь… или отпусти назад, на Землю, к моей дорогой дочурке! Пусть я не стану вмешиваться, но я буду рядом…

– Ни то, ни другое, ни третье! Я не могу предъявить тебе обвинение и засадить под арест, тем более – «запереть», «парализовать», «заморозить» – в моей власти только отстранить от поста, занимаемого в Совете Лиги. И то – решением всего Арбитражного Суда. Пока ты – свидетель, не более… но, все же, Рилиот, настоятельно умоляю тебя не покидать воздушного пространства Бровурга!

– Хм! – Первый Советник с затравленным видом вновь опустился в кресло. К нему нахлынули воспоминания. – А Леверсон действовал так, словно ему сказали: «доставить живым или мертвым»…

– Он переборщил. Но ты правильно поступил, что прилетел. В отличие от Тургаона. Неповиновением Тургаон признал собственную вину. Для него оправдательный приговор невозможен. Он потеряет маршальский жезл.