Дом у последнего фонаря - Анна Малышева

Ответ на ее вопрос был получен тотчас. Одна из птиц с жутковатым клекотом рванула клювом лакомство, привлекавшее ее товарок, и, взлетев с куском, опустилась на землю, неподалеку от Александры. В клюве она держала наперевес внушительное куриное крылышко.

Обыкновенное крыло от упитанной, ощипанной курицы, продающейся в любом магазине.

«Откуда там курица?» — спросила себя Александра, следя за тем, как чрезвычайно довольная ворона скачет по двору, выбирая местечко, где можно спокойно расправиться с добычей. На крыше сарая продолжалась бурная дележка. Вот еще одна птица вырвала свою долю и поскакала по краю крыши с клочком белого мяса, свисающим из клюва.

Александра давно уже отметила взглядом лестницу, лежавшую боком на земле, под кровельным скатом сарая. Серая деревянная лестница на вид давно сгнила, но женщина все же решилась поднять ее, приставить к стене и взобраться на несколько первых ступенек.

Вороны даже не подумали улетать, когда над краем крыши показалась голова Александры. Они делали вид, что ничего особенного не происходит, но их экспрессивная перебранка моментально стала натянутой. Птицы внимательно следили за каждым движением женщины. «Так и есть! — Александра рассматривала исклеванную до костей тушку курицы. — Здоровенная какая! И судя по всему, свежая. Кому это понадобилось прикармливать ворон?! Прикармливать ворон…»

Она вдруг ощутила, как ладони увлажнились. По спине проползла тоненькая змейка пота. Утро было холодным, но женщина покрылась испариной. Стараясь не обломить трухлявые ступеньки, Александра осторожно спустилась на землю. Ее мысли шли как-то странно, в нескольких направлениях сразу, летели врозь, словно несколько одновременно пущенных стрел.

«Лиза говорила, что ее отцу требовались птицы для занятий. Иногда он покупал их на Птичьем рынке, иногда платил дворнику, чтобы тот поймал ему голубя или ворону. Но никогда Лыгин не приманивал и не ловил птиц сам!»

«Стая ворон уничтожит такую курицу за пару часов. Кое-где на тушке осталось мясо. Но это ненадолго. Они ее на моих глазах до сухожилий расклевали. Курицу положили недавно!»

«В день, когда нашли Лыгина, тут тоже была приманка для ворон. Наверное, остатки. Иначе здесь была бы вся стая. А тогда прилетела одна ворона. Накануне вечером Лиза нашла в доме убитую ворону. Птица явно попалась на приманку».

«Но Лыгин никогда не приманивал птиц!»

«ПТИЦУ ПРИМАНИЛ НЕ ЛЫГИН».

«Он погиб поздно вечером двадцать третьего или ночью двадцать четвертого. Лиза нашла мертвую ворону вечером того же дня. Другая ворона все еще клевала приманку, когда мы двадцать пятого, за полдень, нашли мертвого Лыгина. Курицу явно положили на крышу сарая ПОСЛЕ его смерти. Иначе от тушки даже запаха бы не осталось. Приманить птиц ради ритуала… Он этого никогда не делал…»

«А зачем положили новую курицу сейчас? И КТО положил?!»

Внезапно Александра обратила внимание на то, как странно скачет по земле ворона, только что расправившаяся с крылышком. Она растопырила крылья, выгнула шею так, будто ее тошнило, все перья встали дыбом. Птица попыталась взлететь и тут же рухнула с отчаянным клекотом.

Другие вороны продолжали пировать, не обращая внимания на подругу, уже не скачущую, а ползущую по рыжей мокрой траве. Ворона двигалась прямо на Александру, явно перестав замечать что-либо у себя под носом. Женщина посторонилась, в страхе наблюдая за тем, как ворона упорно пытается подняться на ноги, отказавшиеся ее держать.

«В этой курице яд, — вдруг поняла Александра, глядя, как корчится в луже несчастная птица. — Всей стае конец. Или был отравлен только один кусок?»

Но вот и вторая птица рухнула с крыши сарая, не сумев взлететь, и завертелась волчком, обезумев от боли и страха, с взъерошенными перьями.

«Про ворону, которую Лиза нашла у отца в мансарде, девушка сказала: “Будто в когтях у кошки побывала!” — вспомнила Александра. — Эти две выглядят так же… Только когти, терзающие их, невидимы и оттого еще более ужасны… Этим утром птиц снова приманивают и убивают, чтобы принести в жертву…»

«Ворон отравляют для ритуала?.. Нет, ритуал требовал, чтобы птицу убил сам алхимик! Значит, ритуал кем-то грубо имитируется!»

Третья и четвертая птицы слетели с крыши сарая в соседний двор. Александра слышала их вопли, но не двинулась с места, чтобы взглянуть через забор. С нее было довольно зрелища конвульсий. Мысли неслись бешеным потоком.

«Лыгин не приносил в жертву ворону. Он не мог приносить жертвы ПОСЛЕ своей смерти, что бы там ни говорили об эликсире бессмертия. Чьи-то руки отравили приманку, положили ее на крышу сарая, после отнесли мертвую ворону в кабинет и бросили под стол. Несколько перьев и кровь оставили на листах пергамента. То, что нашла Лиза, выглядело как жертва, которую принес Бафомету ее отец, но это не было настоящей жертвой. После Лиза нашла мертвого отца, с ножом в горле. Но и это была фальшивка. Лыгин умер, упав с лестницы и получив тяжелейшую травму. Нож в горле уже ничего не решал и не менял. Принимает ли Бафомет фальшивые жертвы? Фальшивые смерти? Сомневаюсь, очень сомневаюсь!»

«Кто-то ИМИТИРУЕТ жертвоприношения, чтобы… Чтобы что? Зачем это нужно?»

Единственный ответ, пришедший на ум Александре, был таким же прозрачным и ясным, как утренний воздух, уже пронизанный первым рассветным лучом.

«Затем, чтобы все думали о ритуале алхимика и не замечали кое-чего другого. Очевидного и простого. Того, что иначе сразу бросилось бы всем в глаза и выдало бы преступника».

«Что прячется за имитацией ритуала? Ведь что-то прячется. Если нечего скрывать, зачем воссоздавать всю эту кровавую мишуру?»

«Прошлым летом Лыгин получил от Олега молитвенник якобы в обмен на ценнейший трактат Фомы Эвбия. Лыгин утверждал, что молитвенника не резал. Мне досталась книга с вырезанными страницами. Предположим, он получил книгу уже порченную. Но заупокойная месса мистическим образом вернулась к нему в день смерти… Оказалась на столе, испачканная вороньей кровью, в окружении вороньих перьев. И все выглядело так, словно Лыгин САМ ее вырезал для нечестивого ритуала. Никто бы в этом не усомнился, зная, чем он увлекался. Никто. Ни следователь, ни знакомые, ни таксист, передающий с чужих слов байки о “московском профессоре, заклинавшем нечистую силу”. Но Лыгин этих страниц в руках не держал, да и вырезать их из СВОЕЙ книги не мог. Они были вырезаны из ДРУГОГО молитвенника. Имитация ритуала. Имитация святотатства. Кощунство над кощунством. Сделать это мог лишь тот, кто изначально владел вырезанными страницами».

«Олег!»

«И сейчас ему снова приходится приманивать и травить птиц, чтобы сымитировать ритуал… Чтобы скрыть… Что?!»

Очнувшись от тягостного оцепенения, женщина торопливо пошла к крыльцу. Она обогнула издохшую птицу, так и оставшуюся лежать в луже с завернутым за спину крылом. Другая ворона агонизировала под стеной сарая, стараясь забиться в щель. Стая исчезла с крыши, в соседнем дворе было тихо.