Выстрелы на пустоши - Крис Хаммер

– Мартин? Это Беттани. Прости, что так с тобой поступаю, но в полдень копы устраивают пресс-конференцию. Беллингтон, у полицейского участка. Дарси сможет туда добраться только к вечеру. Мы хотим, чтобы ты освещал событие. Извини.

– Черт, час от часу не легче. Ладно, помогу, чем смогу. – Мартин старается говорить беззаботно, хотя у самого на душе кошки скребут.

– Молодец! С меня выпивка, как вернешься. И не одна порция.

– Спасибо. Боюсь, мне она понадобится. Я позвоню тебе из Беллингтона.

Мартину вспоминается собственный совет Беттани: «Держи голову выше, тебе не за что извиняться». Очень дельный совет! Пожалуй, выписываться из мотеля рано.

Он решает полностью зарядить телефон и ноутбук. В Беллингтоне есть сотовая связь, по пути мобильник можно будет еще подкормить. Приезжать заранее незачем.

Включив ноутбук, Мартин открывает незавершенный очерк: Риверсенд, год спустя. Пробегает взглядом по тексту и вскоре уже печатает вовсю. История затягивает, поглощает, как это уже бывало множество раз, и личные невзгоды временно отходят на второй план.

По пути к Беллингтону Мартин раздумывает о самоубийстве Уокера, мысленно проигрывая последний разговор с сержантом во дворе полицейского участка в Риверсенде. Уокер был агрессивен и зол, а не подавлен или рассеян. Ничто в его поведении не указывало на то, что он решил покончить с собой. Наоборот, Уокер горел желанием все-таки раскопать, кто же такой Байрон Свифт. Впрочем, это еще ничего не значит. За то время, пока они не виделись, запросто могло что-то произойти. Возможно, руководство наложило на сержанта какое-нибудь дисциплинарное взыскание, понизило в чине или публично отчитало за нерасследованную наводку. Уокер был гордым человеком, единовластным хозяином на своем участке. Что, если он не вынес мысли о неминуемом унижении, пусть даже в умах жителей Беллингтона оно выглядело бы куда менее значительным, чем в его собственном? Кто знает, какие мрачные мысли осаждали сержанта предрассветными часами, когда его разум кружил по темным коридорам, не видя выхода?

Мартина самого нередко преследовали подобные призраки. Сразу после Газы едва удавалось заснуть даже с помощью лекарств. Являлись демоны, и он с ними боролся, но слишком часто чувствовал, что проигрывает и овчинка не стоит выделки. Зря он тогда рассказал о них психотерапевту, потом вся «Геральд» смотрела на него, как на ненормального. Однако он неделями спускался по спирали все ниже, а потом выкарабкивался обратно. Неужели Уокер за считаные часы дошел от непокорности и злости до отчаяния и безнадежности? Возможно ли это? Вероятно, были другие, неизвестные обстоятельства, и Уокер, не видя иного выхода, выбрал самый простой, сделав его еще проще тем, что обвинил «Геральд». Не исключено.

Навстречу проносится машина, и Мартин тут же сосредотачивается на вождении. Плоская земля за окном окрашена в монохромные оттенки цвета кости, выгорела на солнце за годы засухи. Ничто вокруг не движется. Вдоль обочины тянется свежий урожай трупов – сбитое за ночь зверье. Горизонт мерцает в мареве, небо будто вплавилось в нечеткие границы земли. На миг возвращается вольная иллюзия, которой он забавлялся с неделю назад: машина стоит, а движется сама земля, вращаясь под ним со скоростью сто двадцать километров в час.

Встряхнув головой, Мартин усиленно вглядывается вдаль. Внезапно мелькает тревожная мысль: что, если бы к берегу Мюррея прибило его собственное тело? Найди труп какой-нибудь любитель утреннего бега или незадачливый рыбак, предсмертная записка не понадобилась бы: посттравматический стресс после Газы, ряд неточных статей, гнет вины за гибель Уокера, унизительное отстранение от репортерской работы. Коронер не станет думать дважды, а полиция – вообще. Самоубийство. Беттани с Максом на пару соорудят короткий некролог, Дарси помянет цветистой речью, а бедный Робби Хаус-Джонс будет гадать, кто следующий.

Несмотря на зной, по спине Мартина пробегает холодок.

Наконец в зыбкой дали появляются первые полосы зелени. Беллингтон. Какое облегчение покинуть эту голую равнину, чуть ли не радостно, что приехал, и не важно, с чем придется иметь дело.

Возле крепкого здания из красного кирпича, построенного специально под полицейский участок, собрались с десяток репортеров. Съемочные группы, облюбовав места, установили в тени штативы, на земле под солнцем белеют карточки, показывая полиции, куда лучше встать. При виде Мартина обычная добродушная пикировка стихает. Старине Джиму Такери, журналисту из новостного агентства, хватает вежливости на неловкое приветствие, остальные не хотят знаться с Мартином. Репортерша из «Геральд сан», качая головой, дивится его глупости. Дуг Танклтон притворяется, что не замечает, но фото- и видеокамеры без зазрения совести поворачиваются к опальному коллеге. «Держи голову выше, тебе не за что извиняться», – напоминает себе Мартин.

Вскоре появляется полиция: Монтифор, Лучич и Робби. Заметив Мартина позади толпы газетчиков и телевизионщиков, молодой констебль хмурится. Монтифор, шаркая, подходит к своему месту и спрашивает, ведется ли съемка. В этот миг на плечо Мартину опускается рука. Гофинг, агент АСБР. Он кивает с мрачной улыбкой, однако ничего не говорит. Как его понимать? Жест поддержки?

– Доброе утро, дамы и господа! – Под взглядом телекамер Монтифор зажат и формален. – Насколько я понимаю, премьер и министр внутренних дел вскоре проведут в Сиднее пресс-конференцию, поэтому сделаю только краткое заявление. Никаких ответов на вопросы. Буду придерживаться фактов. Сегодня утром приблизительно в шесть часов двадцать минут местный житель заметил нечто, похожее на труп. Произошло это на отмелях реки Мюррей приблизительно в пяти километрах к северо-западу от Беллингтона, то есть ниже по течению. Мы уже можем объявить, что это труп сержанта Герберта Уокера из полиции Нового Южного Уэльса. Никаких свидетельств насильственной смерти не обнаружено.

Сержант Уокер прослужил в полиции Беллингтонского округа больше двадцати лет, и его смерть – большая утрата как для жителей города и окрестностей, так и для всей полиции Нового Южного Уэльса. Герберт Уокер был очень хорошим полицейским и – это не преувеличение – настоящим слугой здешних людей. Мне выпала честь бок о бок работать с ним в последние дни его жизни. Сержант Уокер был профессионалом высокого класса и преданно служил закону, порядку и жителям своего участка.

Тут Монтифор, который до того смотрел прямо в объективы, косится в сторону Мартина.

– Херб Уокер отдавал всего себя, служа землякам во время великой нужды. Грустно, что с ним так поступили. – Полицейский переводит взгляд на камеры. – Спасибо. Пока все. Хорошего всем утра!

На мгновение повисает тишина. Глаза камер провожают полицейских в участок. Но вот снятые со штативов камеры уже уставились в лицо Мартину. Он застигнут врасплох, объективы распахнуты, будто голодные рты, а зычный голос Дуга Танклтона грохочет:

– Мартин Скарсден, как вы восприняли весть о смерти сержанта Херба Уокера?

Одна камера оснащена подсветкой, и Мартин невольно морщится, когда оператор ее включает.