Письма к утраченной - Иона Грей

Он думает о пылающих домах и школах Гамбурга. О Льюисе Джонсоне (летная форма залита кровью, ни дюйма сухого не осталось), о его новорожденном сыне, который никогда не увидит отца. Он думает о Стелле.

Пять минут с ней принесут больше пользы, чем пять недель терапии в Фитчам-парке, это Дэн знал точно. Уйти с «фермы» не составляло труда: смазливые медсестры, конечно, выразили сожаление, но не попытались отговорить Дэна. Отделаться от Оделмана с Морганом оказалось труднее. Впрочем, поскольку они оба не просыхали с самого прибытия на «ферму», то и возражения их были вялы и невнятны. Дэн сел на ближайший поезд до Лондона. С ночевкой возникли трудности, еле отыскалась гостиница со свободным номером – высокое, узкое здание на Грик-стрит, каждый следующий этаж обшарпаннее предыдущего. Теперь Дэн остановился на перекрестке, совершенно дезориентированный. Он не представлял, где находится, как вернуться в центр Лондона – куда, впрочем, ему возвращаться не хотелось. Сейчас людные улицы и унылый гостиничный номер были ему одинаково несносны. Предстояло протянуть целый день; подняла голову привычная паника, по ногам побежали мурашки, икры начало сводить.

Приближался автобус. Дэн, повинуясь импульсу, махнул рукой и вспрыгнул на заднюю платформу, откуда по узкой лесенке поднялся на верхнюю палубу.

– Куда поедешь, сынок?

Кондукторша, белокурая, статная, расплылась в улыбке, исполненной доброты и сочувствия. Дэн понял, насколько несчастный у него вид.

– Не знаю. Все равно.

Было тепло. Солнечные лучи на щеке, равномерное покачивание автобуса убаюкивали, и скоро Дэн погрузился в желанную дрему. По стеклам чиркали ветки, ничто не нарушало тишины воскресных улиц. Проехали мимо церкви, из которой как раз выходил народ, и Дэн вспомнил о Чарлзе Торне, мерзавце и лицемере. Сон как рукой сняло.

Он вздохнул, принялся шарить по карманам в поисках сигарет; вспомнил, что последней сигаретой заменил нынче завтрак. Проклятие. Досадуя и злясь, Дэн стал смотреть в окно. Мимо проплывали симпатичные коттеджики в эдвардианском стиле, чуть дальше, впереди, за пустырем, где еще недавно стоял дом, виднелся ряд магазинчиков. Дэн встал, пошел к лестнице.

Когда автобус отъехал, Дэн огляделся. Он был на аккуратной, чистой, довольно широкой улице. Напротив – мясная лавка, жалюзи опущены, на двери табличка «Закрыто». Рядом – магазин готового платья «Городская мода», в витрине безголовый безрукий манекен в уродливом сером платье. Дальше – бакалея, крошечная аптека и – в самом конце ряда – газетный киоск и табачная лавка. Все закрыто.

Конечно, воскресенье!.. Дэн чуть не задохнулся от бессильной злобы, дернул медную дверную ручку, энергично затряс ее. Не помогло. Тогда он приник к оконному стеклу разгоряченным лбом, прижался потными ладонями.

Окно при ближайшем рассмотрении оказалось еще и подобием доски объявлений, которые мешали рассмотреть, что или кто находится в комнате. «ПРОПАЛА ЧЕРНО-БЕЛАЯ КОШКА». Бумага была пожелтевшая, чернила – выцветшие, как надежда вернуть кошку. Дэн стал читать остальные объявления, столь же ветхие. «Одинокому мужчине требуется приходящая прислуга, Уэстон-парк, обед предоставляется». «Клуб любительниц рукоделия и шитья, встречи по вторникам, с 10 утра до полудня, церковь Всех Святых». «ПРОДАЕТСЯ ДОМ. Адрес: Гринфилдс-лейн, 4, Чёрч-Энд. Обращаться на Хайгейт, 8369, стряпчий Дж. Б. Фернивал».

Бессмысленный гнев улегся, Дэн хотел уже уйти, но что-то заставило его перечитать последнее объявление. Он пошарил в карманах, извлек автобусный билет и на обороте, мельчайшими буковками, записал координаты стряпчего. В хаосе мыслей начал вырисовываться план.

Дж. Б. Фернивал держал контору на первом этаже собственного дома – нарядного коттеджа в георгианском стиле, на тенистой улице. В понедельник, без пяти минут два, секретарша – статная крупная женщина с тяжелым профилем, который уместно смотрелся бы на носу корабля, – провела Дэна в приемную. Видимо, с ней Дэн и разговаривал по телефону, она еще утром уведомила его: к мистеру Фернивалу записываются за несколько дней, а вот так, с кондачка, попасть на прием практически невозможно. Мистер Фернивал занят с другим клиентом, сказала секретарша уже Дэну в лицо и сделала величественный жест в сторону стульев у стены. Дэн стал ждать, стараясь абстрагироваться от запаха жирной баранины. Наконец появился мистер Фернивал. Стало ясно: занят он был не клиентом, а ланчем.

С максимальной лаконичностью Дэн изложил причину своего визита и открыл чековую книжку. Стряпчий сложил домиком свои пухлые пальцы и покровительственно улыбнулся.

– К сожалению, лейтенант Росински, все это не так просто. Не знаю, как в Чикаго, а у нас подобные сделки требуют времени.

– К сожалению, мистер Фернивал, я не располагаю временем.

Дэн говорил терпеливо и спокойно, хотя после очередной бессонной ночи в гостинице на Грик-стрит нервы были на пределе.

Мистер Фернивал вздохнул и занялся перетасовкой документов на столе.

– Надеюсь, моя секретарша сумела довести до вашего сведения степень моей занятости. Впрочем, полагаю, к концу рабочего дня мне удастся выкроить минутку на письмо владелице указанной недвижимости – миссис Николс. Она проживает в Дорсете, в Блэкстон-холле.

«Вероятно, мерзавец стряпчий вздумал пугать меня расстояниями и почтовыми накладками», – подумал Дэн.

– Так вот, когда миссис Николс найдет время ответить мне и когда я получу ее письмо, я сразу же свяжусь с вами и назначу…

– А что, по телефону ей нельзя позвонить? – перебил Дэн. – Тогда не придется корпеть над письмом.

Дэн еле сдержался, чтобы перед словом «корпеть» не вставить уточнение «тебе, крысе канцелярской». Впрочем, терпение было на исходе.

– Позвони-и-ить?

– Именно. Вы сказали, она живет в большом доме – Блэкстон-холле или как там его, значит, у нее должен быть телефон. Сообщите миссис Николс, что перед вами сидит серьезный покупатель при деньгах. Думаю, она заинтересована в продаже. Не вижу препятствий для сделки.

– Позволю себе заметить, лейтенант Росински, что денег-то у вас как раз и нет. У вас есть только чек некоего, – Фернивал подался вперед, спустил очки на кончик носа и с показным отвращением вгляделся в чек, – некоего Национального банка Иллинойса. И чем вы докажете, лейтенант Росински, что этот чек стоит больше, чем бумага, на которой он напечатан? Конечно, в нынешние времена и бумага изрядно вздорожала, но до недвижимости она все-таки не дотягивает.

Несомненно, Дж. Б. Фернивал пошутил – не зря он столько мимических усилий потратил на улыбку.

– Сэр, вам что-нибудь говорит аббревиатура ДМР?

– Речь идет о компании, производящей двигатели?

– Совершенно верно. Двигатели для танков – тех самых, что недавно втоптали танки Роммеля[27] в африканский песок. Возможно, вы не в курсе, мистер Фернивал, что аббревиатура ДМР является инициалами. Джозеф Марек Росински – основатель компании, мой отец. Не сомневаюсь, что Национальный банк Иллинойса с удовольствием примет этот чек и что мои поверенные в Чикаго предоставят всю необходимую документацию касательно покупки одного пустующего лондонского коттеджа. А теперь извольте набрать номер миссис Николс, чтобы я успел заключить сделку прежде, чем отправлюсь обратно на базу с целью продолжить боевые вылеты над территорией Германии.