Инициация Вики - Антон Соя

Из всех погибших хоронить собирались только Цоя и Шкатова. Вернее, ботинки Шкатова. Но эти торжественные похороны полицейского лжегероя должны состояться пятого января. Меня, к счастью, уже не будет в городе. Зверь не нашел тел Авессалома и Кармы ни в одном из подведомственных Шкатову моргах. Видимо, капитан уничтожил, утилизировал их так же, как тела вампиров и их жертв. Зверь уверен, что Шкатов использовал мертвые тела для убийств ведьм. Делал из них одноразовых зомби – кадавров, которыми управлял на расстоянии. Записи камер наблюдения Шкатов чистил лично. А когда из Москвы нагрянул Зверь, он сменил тактику и уже выбирал места без камер наблюдения. Но это все домыслы Зверя. Теперь уже никто не узнает, как все было на самом деле. Мои глаза испепелили Чистильщика, и рассказать о своих преступлениях он уже не сможет.

Официальную версию о зарвавшемся Авессаломе, который убивал конкуренток Кармы, чтобы посадить ее осенью на трон, и симулировал свою смерть, озвучил вчера на экстренном Совете старейшин полковник Зверский как представитель Древних. Напуганные историей о том, как при аресте разоблаченный мной и бабой Любой Авессалом погубил Карму, Цоя и Шкатова, главы витч-хантерских орденов отменили санкции против Уробороса и попросили Германа и Марию Адамсон снова встать со своим орденом на защиту Санкт– Петербурга. Так жертва Цоя и вранье Зверя вернули Уроборосам власть. Теперь они снова главный витчхантерский орден в городе. Все запреты и ограничения сняты. А я собралась в ссылку. Осталось лишь выполнить свою миссию перед Цоем в новогоднюю ночь.

Похороны Цоя состоялись вчера, тридцать первого декабря, но, несмотря на грядущий праздник, народу собралось очень много. Он был очень хорошим, наш Цой. И все его любили. А загубила одна заносчивая дура.

Все время срываюсь! Заливаю слезами страницы. Размываю слова. Хоть не пиши. Но я закончу. День выдался солнечный и не очень холодный, как по заказу. Пришли друзья Цоя из городской сборной по регби, собрался весь наш класс (вот уж не ожидала) и, конечно, весь орден Уробороса и представители остальных орденов. Перед этой толпой выступил Зверь, проявив себя как настоящий оратор. Он сказал, что Олег Хван был настоящим героем, отважным бойцом и только благодаря ему полиции удалось поймать и обезвредить Чистильщика, опасного маньяка, который терроризировал город в последние недели декабря. Я стояла с Ваней и Катей, которая проревела в Ванино плечо все похороны. На Ваньку тоже было страшно смотреть. От него осталась бледная тень в очках. И я ничего не могла им сказать. Стояла и молчала, как последняя сволочь, в шляпке с вуалью, чтобы никто не видел моих красных запавших глаз. В результате я не удержалась. И пока тренер Цоя, наша класснуха и мой папа с Филом на плече рассказывали, каким хорошим парнем был наш друг, я рассказала все Ване с Катей, взяв с них слово, что больше об этом никто не узнает. Я опять не послушалась старших. Прости, Анжело, но я верю этим двоим, как себе. Удивительно, ведь раньше у меня не было подружек, и Катя мне сначала ужасно не понравилась, а теперь она мне очень близкий, родной человек. Странную ворону, скачущую рядом с могилой, я заприметила сразу, и уже тогда мне в голову закрались нехорошие подозрения. Я вместе с самыми близкими поцеловала Цоя в холодный лоб и чуть не свалилась рядом с ним. Все-таки я почти не спала и ничего не ела уже три дня. И вместе со всеми бросила комок замерзшего песка на его могилу. Какая же она была глубокая. На поминки я не поехала. Мне и так хватило на похоронах слез и объятий мамы Цоя. Она сказала мне на ухо, что Олег меня очень любил. Что я могла ей сказать в ответ?

Мы договорились встретиться с Ваней и Катей у ворот кладбища в половине двенадцатого. Они, конечно же, опоздали. Оба сказали дома, что пойдут гулять по цоевским местам, не хотят сидеть дома. И в общем-то, никого не обманули. Мои родаки считали, что я крепко сплю с закрытой на защелку дверью. Когда весь народ в едином порыве поднимал бокалы под звон курантов, мы, вооруженные лопатами и фонарями, перелезали забор кладбища. У могилы нас уже ждал Анжело, словно кладбищенский маяк, светящий нам в ночи своим огненным мечом. Это было очень красиво – скорбящий ангел с горящим мечом-крестом, застывший у заснеженной могилы.

– Я так и знал, что увижу здесь всех троих, – приветствовал нас ангел смерти.

Два битых часа мы лопатами, а Анжело мечом вгрызались в мерзлую землю. Мне показалось, что мой ангел при этом совсем не усердствовал, сберегая свое оружие для более важных дел. У меня совсем не было сил, но я шептала старые заклинания волшебника Ле Дантю, они мне помогали держаться на ногах и рыть со всеми вместе. Наконец лопата Вани ударилась о дубовую крышку гроба. Мы аккуратно отгребли с нее смерзшиеся комья, и Анжело, отогнав нас, открыл гроб своим мечом, откинув тяжелую крышку. Мы смотрели во все глаза в ожидании чуда. Анжело коснулся кончиком сияющего меча белого лба покойника, мерцающего в свете полной луны. Цой сел, закашлялся, как спасенный утопающий, и уставился на нас изумленными глазами. Потом он неуверенно встал на ноги. С дорогого серого пиджака в гроб посыпались замерзшие цветы.

– С Новым годом, Цой! С новой жизнью! – не удержался Ваня.

– Цой жив! – запрыгала от избытка чувств Катя, отбросив лопату.

А я просто повисла на шее у странно хрипящего Цоя. Слезы замерзли на моем лице. А я-то думала, что уже все их выплакала.

– Не пугайтесь. Он так хрипит, потому что пытается дышать. – Анжело положил руку Цою на плечо. – Расслабься, парень. Тебе это больше не нужно.

А я шептала и шептала:

– Прости меня, прости меня.

– Шкатов мертв? – Это были первые слова Цоя.

Я отцепилась и быстро пересказала ему все, что случилось после его смерти. Ну, и про Зверя и тайных викторианцев тоже рассказала. Катя с Ваней слушали, открыв рты.

– Прости меня, Вики. Я подвел тебя. Надо же быть таким глупым, – схватился за голову Цой.

– Твоя глупость избавила город от Чистильщика и вернула права Уроборосу, – сказал Анжело. – Гордись собой. Ты повел себя как герой.

– Мне почему-то совсем не холодно. Только в сердце холод. Я теперь вампир? – Голос Цоя дрожал.

– Да, но не совсем, – ответил ему Анжело. – Ты будешь в состоянии бороться со своим голодом. Я научу тебя контролировать его. И ты будешь служить добру. Вместе со мной.

– Долго? – спросил Цой.

– Пока тебя не убьют.

– А родители?

– Ты их больше никогда не увидишь. Как и они тебя. Я заберу тебя отсюда. Для всех ты умер, Цой. – Анжело был неумолим.

– Кроме нас, – поспешила добавить я. – Мы же еще увидимся, Анжело?

Ангел смерти посмотрел на заснеженные кресты:

– Вики, ты знаешь, кто такие оптимисты?

Я промолчала, чувствуя подвох.

– Оптимисты видят на кладбище плюсы. А я вижу кресты, – сам ответил на свой вопрос Анжело.

– Чертов Шкатов! Цой никогда не доверял ему, – перебил нас Ваня. – Почему мы не прислушались к нему?