Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

прекрасно понимал — мальчишка нежилец. С такой дырой ему не протянуть и нескольких минут. Даже, если бы, поблизости оказался врач и операционная, спасти жизнь, не удалось бы, увы. Слишком сильное кровотечение. Пуля, застрявшая в детском тельце, очевидно, пробила артерию.

Рядом послышались тихие всхлипывания Элизабет. Саймон молчал, только тяжело дышал и смотрел на нас умоляющим взглядом, безмолвно прося помощи, наверняка понимая в глубине угасающего сознания — все кончено. Его рука судорожно дернулась ко мне, пытаясь что-то донести, но душа слишком сильно спешила покинуть тело. В глазах Саймона в последний раз сверкнул теплый лучик благодарности и остекленели. Рука упала наземь, а дух покинул маленькое детское тельце и устремился к звездам — туда, где нет ни пожирателей, ни «Цитадели», ни всякого другого зла.

Мне оставалось лишь прикрыть его невинные глаза и оставить бездыханное тело в луже собственной крови.

— Прощай, Хрюк…

— Отнесем его к отцу? — Предложила Элизабет, всхлипывая.

— Нет. — Строго ответил я. — Его найдут и без нас. Надо поторапливаться, полиция миновала.

— Но…

— Останемся и навлечем еще больше бед! — Отрезал я. — Эта пуля предназначалась тебе или мне. Они идут за нами. Смерть Саймона не должна стать напрасной. Ради Хрюка, нашего шпиона, пойдем дальше. — Обнял девушку и прошептал ей. — Все будет хорошо. Я люблю тебя…

К тому же, в глубине души я опасался гнева Брауна. Горе ослепляет и нас вполне могли обвинить в смерти сына. Кто знает, как обернется для нас благородство.

Мы бережно уложили мальчика на пол, мысленно еще раз попрощались с ним и двинулись дальше. Мне тяжело было уходить, к тому же закрома разума все не покидала неприятная мысль о крысах. Мне было жаль оставлять его тут, но у нас не было другого выхода.

Расчет оказался верным. Патрульные, случайно убившие мальца (по всей видимости — рикошет), проследовали в тоннель, ведущий к «Цитадели», мы же отправились в совершенно другую сторону и без труда преодолели несколько километров, совершенно не рискуя быть пойманными. Дважды, как говорят, снаряд в одну воронку не попадает.

***

Позади нас осталась станция «Седьмая авеню», единственная, что сохранилась лучше всех, и то, только потому, что пол и стены, облицовывались в свое время не железом, гранитом или мрамором, а обычным пластиком, не представляющим никакую ценность на рынке, будь то официальный или черный.

В дальнем углу послышались шорохи, впрочем, их виновником оказалась крыса весьма внушительных размеров (почти с кролика). Она озадачено уставилась на нас, будто осматривала, а потом — пискнула и скрылась в неизвестном направлении.

Следующая станция — наша. Судя по карте, проход должен быть где-то неподалеку за ней, прямо в тоннеле.

Тем временем, меня все сильнее терзала мысль: почему патруль зашел так далеко? По идее, в своих поисках они должны были сосредоточиться в совершенно противоположном направлении. На карте, что подсунули черные куртки, указаны не все проходы, логично предположить, что мы ничего не знаем о последней двери.

Неужели, мой тайник найден? Если так, то плохо дело. Нарвемся на засаду армейцев. Или на сам клан Мардук.

Другое предположение, впрочем, казалось мне более обнадеживающим. Не обнаружив нас ни у одной из известных мне дверей, в «Цитадели» решили прочесать все тоннели. Так, на всякий случай. А заодно привлекли армию, дабы подчистить подземелье от мародеров и нелегалов.

Наверняка, этот патруль не первый и не последний. Нам бы не мешало пошевеливаться. Если мои расчеты верны, то мы успеем прошмыгнуть прямо под носом у патрульных, если, конечно, не нарвемся на засаду.

«Инвуд-роуд» — на чудом уцелевшей алюминиевой табличке-указателе еле различимо проступала надпись с названием и номером станции. Номера использовали железнодорожники, не знаю зачем. Наверное — так удобнее ориентироваться в тоннеле из двух десятков веток и почти половине тысяч станций, многие из которых приходились на Небесный город и зеленый сектор.

— Проход где-то здесь. — Прошептал я. — Поторопимся. — Дальше, помнится по карте, путь делался прямым, несколько километров не было ни единого поворота, и фонарный свет можно было разглядеть издалека.

На станции смердило нечистотами. Все сходится. Рядом — очистные сооружения, если они действительно работают еще, а не числятся для галочки, дабы отвлечь внимание общественности и создать иллюзию, будто вода в реке пригодна для купания.

Так это или нет, мы проверять не стали, просто ускорили шаг, как только могли, и вскоре проследовали мимо, в надежде, что дальше запах сделается немного слабее. Этого, впрочем, не произошло. Что поделать, подышим еще.

— Кажется, вот то, что мы ищем. — В сотне метров от края тоннеля, показался красный указатель и огромная, выше человеческого роста, дверь, по какой-то причине не запертая.

Причина, впрочем, крылась в разрушенном механизме, который почему-то решили не восстанавливать, да так и оставили, как есть. Человеческая халатность, но что бы мы делали без нее. Не нам жаловаться. Я оглядел дверь и удивился: дверь словно протаранили. Огромная выбоина, видимо удар или след от направленного взрыва, или последствия аварии. Последнее куда менее похоже на правду. Вагон бы не смог так повредить броню гермодвери, рассчитанной на взрыв бомбы или атаку пожирателя.

Внутри — ни души. Пронесло. Успели. Кажется, все опасности, так или иначе связанные с полицией, позади, теперь обитателей подземелья не тронут, надеюсь. Наверняка, им не нужны простые смертные, коих полно и в красной зоне. Живут себе и живут. Полиции нужны мы.

Осмотрелся вокруг. Как и было написано, проход, связывающий воедино метро и подземный город, служивший путем эвакуации на случай пожара внизу или нападений ану, сумевших пробиться в метро, оказался весьма широким, пусть и невысоким, чуть выше роста человека. Метра два. Так, что мне, с моими-то метром девяносто, следовало опасаться то и дело выступающих наполовину разбитых осветительных плафонов, кусков арматуры или других ненужных сюрпризов.

— Лиз, как ты? — Наконец, нарушив долгое молчание, спросил я.

— В порядке. — Ответила девушка. — Давай поскорее доберемся до подземного города.

— Хорошо. — Кивнул в ответ. — Осталось совсем немного. К вечеру будем на месте. Там и передохнем в безопасности.

На счет безопасности, я, наверное, немного преувеличивал. Довольно самонадеянно рассчитывать на отсутствие полиции, но мне почему-то казалось, что эти олухи так и не поняли, что их обвели вокруг пальца, будто отняли у малышей конфетку младенца. Пусть мне и не нравилось подобное сравнение (детей обижать нехорошо), но в нашей ситуации, оно подходило как нельзя кстати.

Осмотрел тоннель. Ни единой уцелевшей надписи, словно краску специально стерли. Но зачем? Наверное, просто осыпалась от времени, а может это дело рук полиции, чтобы запутать диггеров.