Камея римской куртизанки - Наталья Александрова

Третья же мысль была еще страшнее первых двух.

Этот человек… нет, это создание не оставит их в живых. Полагаться на его милость, на его обещание – безумие… только она сама может спасти себя. Себя и сестру.

Злодей поднял ложечку, но прежде, чем спрятать ее в карман, быстро оглянулся. Должно быть, он почувствовал взгляд Анны.

Глаза его вспыхнули. Он перевел взгляд с побледневшего лица Анны на ложечку, снова на Анну и криво усмехнулся.

И, перехватив его взгляд, Анна поняла, что она права, что смертный приговор им с сестрой подписан.

Губы его шевельнулись, и он едва слышно проговорил:

– Совсем не тот типаж!

И тут Анна вспомнила, что эти же слова услышала сквозь наползающее беспамятство в тот день, в квартире Эмилии. Услышала, прежде чем потеряла сознание.

– Это был ты, – проговорила она, не сводя с него глаз. – Тогда, два года назад, в Дальнереченске это был ты.

– Ну, допустим, я! – Он усмехнулся, и в этой усмешке была странная извращенная гордость. – Что ж, ты сама виновата… сейчас я завершу свое дело и займусь вами обеими…

«Кто бы сомневался…» – с тоской подумала Анна.

Лица Светланы ей не было видно, но по ее позе чувствовалось, что сестру совершенно покинули силы.

Злодей снова повернулся к столу и вставил ключ в скважину потайного ящика, повернул его…

Ящик выдвинулся до половины.

Злодей запустил в него правую руку, пошарил внутри…

И вдруг раздался громкий щелчок, и в ту же секунду кабинет огласил дикий вопль, в котором соединились боль, испуг и удивление.

Анна широко раскрыла глаза.

Злодей стоял на прежнем месте, запустив руку в ящик. Лицо его было перекошено от боли и злобы. Он пытался вытащить руку из ящика, но не мог это сделать.

Анна поняла, что произошло.

В ящике была установлена ловушка, что-то вроде волчьего капкана, и злодей попал в этот капкан. Его рука была зажата стальными зубьями.

По лицу злодея текли струйки пота. Он попробовал высвободить руку свободной рукой, но это не получилось.

Тогда он попытался той же свободной рукой дотянуться до правой тумбы стола, где находилась скрытая пружина, приводящее в действие механизм потайного ящика, но не смог до нее дотянуться, ему не хватило буквально нескольких сантиметров.

Он скосил глаза на Анну и прошипел сквозь зубы:

– Подойди! Подойди сюда и нажми на ту кнопку, на капители колонны! Вот там, на тумбе!

– Щас! – выдохнула Анна с ненавистью. – Размечтался! За кого ты меня принимаешь? За круглую идиотку?

– Подойди! – повторил злодей. – Подойди, иначе…

– Иначе – что? Ты отрежешь себе руку?

Вместо ответа злодей схватил со стола свой нож.

В первый момент Анна вообразила, что он и правда хочет отрезать себе руку, как дикий зверь, попавший в капкан, отгрызает себе лапу, чтобы вырваться на свободу.

Но тут же она поняла его истинные намерения.

Злодей дотянулся ножом до связанной Светланы, поднес острие ножа к ее глазу и повторил:

– Подойди сейчас же, иначе я вырежу ее глаза!

Светлана в ужасе закрыла глаза и пролепетала едва слышно:

– Не делай этого! Не слушай его!

И тут Анна перестала думать. Ее подхватила темная, нерассуждающая волна ненависти и решимости.

Она схватила первое, что попалось ей под руку – это была каминная кочерга, – в один прыжок подскочила к злодею и нанесла один за другим два удара – один по его руке с ножом и второй – по голове.

Мужчина издал какой-то странный утробный звук, выронил нож, ноги его подломились, и он без сознания рухнул на пол, точнее, повис над полом рядом с тумбой стола. Его удерживала на весу вывернутая рука, по-прежнему зажатая в стальном капкане.

Анна хотела снова ударить его, хотела бить и бить, пока его лицо не превратится в кровавое бесформенное месиво – но тут она услышала тихий, умоляющий голос Светланы:

– Не нужно. Все кончено. Остановись.

И она остановилась, перевела дыхание.

Потом положила на пол кочергу, взяла нож и освободила свою сестру.

А потом повернулась к злодею.

Тот полулежал возле стола с рукой, все еще зажатой в капкане. Внешность его неузнаваемо изменилась – и не только от ран и ссадин, нанесенных кованой кочергой.

От удара и падения с него свалились очки и парик.

Анна поняла, где видела этого человека, – это именно он проник в больничную палату, чтобы убить Светлану. Стало быть, племянник Броницкого… А нотариус уверял их, что если Светлана вступила в наследство, то ей ничего больше не угрожает… А этот вон что задумал…

Анна нажала на кнопку, спрятанную в капители колонны. Раздался щелчок, стальные зубья втянулись, рука злодея высвободилась и безвольно повисла в воздухе, и в ту же секунду потайной ящик вернулся в прежнее положение, скрылся в глубине стола.

А еще через секунду в коридоре послышались шаги, и в дверях кабинета появился человек лет сорока, с аккуратно подстриженными волосами, на висках чуть заметно тронутыми сединой, в элегантном твидовом пиджаке и темно-красном галстуке.

Одним взглядом охватив кабинет, он развел руками:

– Кажется, я опоздал… но вы и так управились.

– Кто вы? – настороженно спросила Анна, и крепче сжала кочергу.

– Извините, я не успел представиться. Ростоцкий, Арсений Ильич, сотрудник Музея современного искусства. Мы с вами договаривались о встрече.

– Со мной… – подала Светлана слабый голос и попыталась встать.

– Вот как? – переспросила Анна, не выпуская кочерги. – А документы у вас имеются?

Но мужчина ее не слышал, он подскочил к Светлане и поддержал ее, потом бережно перевел ее в более удобное кресло и усадил туда, как будто она была не женщиной, а одной из фарфоровых ваз, что стояли на каминной полке.

– Осторожнее! Наверное, вам надо в больницу?

– Не надо, ей уже лучше! – ответила за сестру Анна. – А все же покажите свои документы!

– Да, конечно! – Мужчина достал из кармана книжечку удостоверения и протянул ее Анне.

Анна внимательно осмотрела ее и вернула хозяину:

– И еще – как вы вошли в квартиру?

– Можете представить – дверь была не заперта.

– Это я забыла ее запереть… к счастью… – подала голос Светлана.

– Боже, как же я рад, что с вами не случилось ничего страшного! – Ростоцкий прижал руки к сердцу.

Анна внимательно посмотрела на него. Что-то уж слишком суетится. И смотрит на Светлану, как будто, кроме нее, и на свете никого нет… И она тоже глаз от него отвести не может, говорила же, что по голосу он ей понравился. Сами небось еще это не сознают, а ей, Анне, со стороны все понятно. Что ж, видно, придется ей съезжать в квартиру отца… Будем надеяться, что Светины неприятности на этом закончатся.