Доктор, дым и зеркала - Влада Ольховская

В одну ночь эта загадочная женщина рассказала Флору, что меня ждет переливание крови и я буду ослаблена, в другую дала бутылку с водой и объяснила, что нужно делать. Это она все спланировала, сатир просто подыграл ей, потому что посчитал издевательства надо мной развлечением. Но теперь он мертв, а она – нет.

И мне срочно нужно было понять, кто она такая.

Как много, оказывается, в этом мире стройных женщин! Я была знакома с некоторыми из них, примеряла на них роль той самой незнакомки, которую видел Остин, и понимала, что они все могли бы ее сыграть. Меня это серьезно расстраивало.

Если отстраниться от эмоций и симпатий, все под подозрением – даже те, кого я считаю друзьями. Сиара, например, – она высокая, стройная и сильная. Да, Флор не вызывал у нее большой симпатии, но это не так уж важно, если она собиралась его убить. Амаранта Арбор тоже тоненькая, и возможно, она намеренно лгала мне, чтобы я считала ее тихой и беззащитной. Кто еще? Да кто угодно! Так что свидетельство Остина было ценно для нас, но не слишком. И оно, кстати, не оправдывало меня – я ведь тоже женщина, что если это я встречалась по ночам с Флором? Зачем – это уже другой вопрос, но тут многие настолько хотят хоть в чем-то меня обвинить, что им причины и не нужны.

Так что я расстроилась, запуталась, и мне не сиделось на месте. Я бродила по пляжу, пока не пришло время разбирательства надо мной. Это, как и в случае с гарпиями, снова был не суд, а вроде как совещание, но все знали, что происходило на самом деле.

К моему удивлению, все прошло поразительно гладко. Думаю, если бы главным подозреваемым стал кто-то другой, ему бы еще помотали нервы. Но со мной все сложилось иначе: то ли они чувствовали вину за предыдущие случаи, то ли понимали, как много в этом кластере желающих меня подставить. Как бы то ни было, меня восстановили в интернатуре, принесли официальные извинения и позволили остаться в новой комнате в общежитии, выделенной мне после убийства.

Но это все на официальном уровне. Мнение толпы не меняется по щелчку: на меня по-прежнему смотрели как на врага всех нелюдей. От меня отсаживались в ресторане, мимо меня старались не проходить в коридорах, я чувствовала себя прокаженной. Я пыталась не обращать на это внимания: в самом деле, что мне с того, что меня ненавидят представители других видов? Я и вовсе прибыла в Эпиону с неприязнью ко всем нелюдям без исключения, и ничего!

Но массовая ненависть – тяжелая штука, ее не так-то просто выносить. Можно хоть сто раз повторить себе, что ты ни в чем не виновата, легче от этого не станет. Хорошо еще, что пациенты не знали про всю эту историю, а то я бы и работать не смогла!

Руководство больницы отнеслось к этому с пониманием, и у меня отныне был свободный график. Если я видела, что заданий для меня нет, я уходила из здания, старалась оставаться там, где никого нет. Со стороны, пожалуй, это смотрелось так, будто я бродила по лугам и аллеям и болтала сама с собой. Лишь немногие могли догадаться, что я разговариваю с Локи.

У моего частичного изгнания из коллектива был лишь один плюс: Локи спустил на тормозах историю с Андреасом. Я была благодарна ему за это, мне не хотелось вспоминать то, что случилось, и уж тем более оправдываться. Мы делали вид, что той ночи не было. Андреас от таких воспоминаний отказываться не собирался, он то и дело подмигивал мне, бросал многозначительные взгляды, но я его игнорировала, а у него не было времени бегать за мной и устраивать разборки, он был нужен в отделении доноров.

Мне проще было бы уехать из Эпионы, и на это, думаю, надеялся убийца Флора. Однако я не могла, только не теперь. Да, у меня не осталось толковых улик, но должен быть выход!

– Ты уверена, что хочешь попасть именно туда? – голос Локи прервал мои размышления.

Я словно только сейчас проснулась и огляделась по сторонам. Я шла на автопилоте, у меня не было цели, мне нужно было просто двигаться – так мне легче думается. А теперь оказалось, что я уже миновала маковое поле и ступила на луг с незабудками, с которого было видно кладбище. Силуэты надгробий напоминали мне знаменитый горизонт Нью-Йорка – четкая линия зданий, символ большого города. В этом была горькая ирония – я подходила к приюту тех, кто поселился в Эпионе навсегда. Все остальные прибывали в медицинский кластер или работать, или лечиться, но эти ребята… они получили тут постоянную прописку.

– Почему нет?

– Прогулки по кладбищу, серьезно?

– Меня никогда не пугали кладбища, – пожала плечами я. – Живым они не угрожают, а мертвым уже все равно. На кладбищах всегда тихо и спокойно, а на здешнем, судя по тому, что я вижу, еще и красиво.

– Здесь много красивых мест.

– Я их уже видела.

– Где еще ты начнешь гулять, в морге? – возмутился Локи.

– Слушай, я же не зову тебя с собой! Можешь подождать меня здесь.

– Каждый раз, когда я оставляю тебя без присмотра, ты вляпываешься в неприятности.

Тоже верно, но я предпочитаю верить, что это совпадения.

Я двинулась вперед, ступая по незабудкам, как по персидскому ковру. Локи последовал за мной, хотя продолжал бурчать себе под нос о том, что я занимаюсь ерундой и святотатством одновременно.

Напрасно он так, я же не собиралась могилы расхищать! Я прекрасно понимала, где я нахожусь, и относилась к этому месту с должным уважением. Тем более что тут и правда было красиво, сразу можно было понять, у кого из покойных были друзья и родные, а у кого – нет. Для последних тут были подготовлены стандартные могилы: судя по их размеру, захоранивали урны с прахом, а над ними устанавливали черные мраморные плиты с именем и двумя датами.

В остальных случаях все зависело от родственников. Те, кто решил оставить своих близких в Эпионе, дарили им гранитные скульптуры, бронзовые изваяния, был даже один удивительно воздушный замок из нефрита. Я прогуливалась тут, как по художественной выставке, смотрела, как причудливо вьющиеся цветы нарастают на камни.

Мне было спокойно здесь, Локи – нет. Он был мрачнее тучи, бросал на меня укоризненные взгляды и не скрывал, что ему хочется уйти. А я только теперь поняла, почему.

Он ведь на этом кладбище. То есть, не он как призрак, а он как тело – покинутое навсегда. Раз Локи привязан к Эпионе, его тело должны были похоронить в кластерном мире!

Я стала внимательнее оглядываться по сторонам, но фотографий тут было совсем мало, да и они ни о чем мне не говорили: многих нелюдей изображали в их истинной форме, а я понятия не имела, кем он был раньше.

– Где твоя могила? – не выдержала я.

– Отстань, – возмутился Локи. – Как вообще можно спрашивать о таком, женщина?

– Так и можно. Где она?

– Тебя это не касается.

Вот теперь до меня дошло, почему он так и не назвал мне свое имя, почему мне пришлось придумывать ему прозвище. Если бы я знала имя, я бы нашла могилу! Но Локи перестраховался, сообразительный полтергейст!