Умереть - непозволительная роскошь - Марина Воронина

— Да ладно тебе, Шлемофон, — решительно возразил бугай, — по соточке махнем!

Катя поняла, что настал переломный момент.

— Ну давайте, мужики, только поскорее, — сказала она и снова достала бутылку, — а то меня там уже заждались.

— Не ломайся, старый хрен! — бросил напарнику Лигачев и взял бутылку.

— Ладно, Макар, — махнул рукой старик, — только по чуть-чуть!

Ершова поставила два фужера побольше, а себе поменьше. Лигачев разлил по «первой».

Неожиданно из угла раздался обиженно-виноватый голос американца:

— А что, господа, хозяйка всех угощает?

Лигачев вопросительно посмотрел на красивую женщину, но Ершова решительно воспротивилась.

— Этому козлу не наливайте! — скомандовала она. — Ненадежный он — американец!

Макару это было на руку — больше достанется ему.

Он весело повернулся к обиженному иностранцу и пренебрежительно бросил Глену:

— Слышал, засранец?

Патрик демонстративно отвернулся и вызывающе закинул ногу за ногу. Макар презрительно сплюнул и поднял фужер.

— За хозяйку!

Бугай одним залпом опрокинул свою порцию спиртного и протяжно выдохнул:

— Хороша чер-тов-ка…

Старик медленно поднес фужер к губам и собрался последовать примеру напарника, как тот вдруг громко икнул и, шумно вдохнув воздух широкой грудью, замертво рухнул на пол.

— Макар, что с тобой? — испуганно спросил Шлемофон и наклонился к Лигачеву.

Старик так и не узнал, что же произошло с напарником, так как Ершова схватила пустую бутылку от коньяка и со всего размаха ударила киллера по голове…

* * *

Патрик Глен был потрясен увиденным.

— Катенька, — бормотал ошарашенный иностранец, — я потрясен! Вы такая… Я восхищен вашим мужеством, самообладанием… Вы — русская Никита!

— Я лучше! И довольно пузыри пускать! — осекла она сплоховавшего «телохранителя». — Тоже мне «кавалер»!

Долговязый американец обиженно вытянулся.

— Катя, вы поймите, я иначе не мог! — оправдывался журналист.

— Да ладно тебе, — нетерпеливо отмахнулась хозяйка, — нужно скорее уносить отсюда ноги!

Глен не понял русского сленга.

— Что такое «уносить ноги»?

— Это значит давать деру! — махнула рукой Ершова.

Неизвестно, дошел ли смысл сказанного до иностранца, но он прекрасно понял ее красноречивый жест.

— Yes, yes!

— Да, ОБХС! — поддакнула женщина и направилась к выходу. — И побыстрей, пока этот старичок не очухался!

Патрик Глен собрался последовать за Ершовой, но вдруг остановился в недоумении.

— Да, Катя… — испуганным голосом спросил он. — А нас там не встретят, как здесь?

— Возможно!

— Тогда нужно позвонить в консульство, — предложил американец, — чтобы была гарантия, что нас снова не убьют или не возьмут в заложники!

Женщина одобрительно кивнула.

— Только быстрей!

Патрик Глен быстро подошел к телефону и набрал номер американского посольства. Пока американец звонил, Катерина связала Шлему и, обшарив карманы у «гостя», забрала у него сотовый телефон и пистолет.

— Все, — возбужденно доложил иностранец, — я готов!

— Тогда уходим!

Мужчина пошел к двери, а Катерина набрала номер Прошкина.

— Алле…

— Мне старшего лейтенанта Прошкина.

— Я у телефона, — недовольно прогамзил следователь, дожевывая пищу.

— Слушай, старлей, — сказала слегка опьяневшая Катя, — я тут за тебя кое-какую работу сделала…

— Кто это? — строго спросил следователь.

— Служба занятости, — усмехнулась женщина. — Перестань чавкать, когда с тобой разговаривают! Тут у меня полтора трупа в квартире. Так ты не в службу, а в дружбу, будь любезен, забери, пока они еще не остыли!

— А почему полтора? — ляпнул с дуру старлей.

— Потому что, пока ты доберешься до моей квартиры, — пояснила растерянному следователю Катя, — их может стать два!

— Ер-шова!.. — в ужасе воскликнул страж порядка.

Катя не стала дожидаться ответа собеседника: она только услышала, как Прошкин поперхнулся чем-то, наверное домашней колбасой, которую завернула ему с утра его располневшая жена, и стал шумно глотать воздух.

— Приятного аппетита! — пожелала следователю Катя и в приподнятом настроении поспешила на улицу…

* * *

Старший лейтенант Викентий Прошкин долго откашливался, а старшина Остапчук усердно хлопал его по хребту.

— Шо таки? — удивленно спросил пожилой служака, когда начальник немного пришел в себя.

— Ер-шо-ва! — только и смог выдохнуть следователь.

— Шо яна знов наробила?

Прошкин вдруг подскочил как ужаленный.

— Шо, шо, — заорал на хохла старлей, — сало твое зъила!

Старшина очумело посмотрел на Прошкина, который в последнее время стал весьма раздражительным, занявшись странным делом Ершовой.

— А при чим тут сало?

— При двух трупах, еще тепленьких!

Старлей убрал со стола остатки домашней ссобойки, набросил куртку и выбежал из кабинета.

— Остапчук, со мной! — скомандовал Прошкин.

— Есть! — недовольно проворчал старик, но не стал спешить, а воровато набрал номер телефона майора Барышникова

Встреча была назначена на мосту, возле метро «Бауманская». Катя стояла среди зарослей кустарников. Рядом с ней находился Патрик Глен, который сильно нервничал.

— Ну, скоро?

— Потерпи, — тихо промолвила Катерина, — наблюдая за происходящим на мосту.

Ершова заметила, как перед мостом на другой стороне остановились две иномарки, из которых вышли люди. Среди них был Вахрушев. С него сняли наручники и отпустили. Капитан потер затекшие руки и пошел по мосту в сопровождении двух здоровых мужиков.

Раздался сигнал, и Ершова достала из сумочки сотовый телефон, который забрала у Шлемофона.

— Это я! — сердито произнес Барышников.

— Я поняла, — ответила женщина.

— Вахрушев свободен!

— Не совсем, — возразила Катя. — Что это за два типа увязались за ним?