Кровь деспота - Стефан Брег

Было много моментов, когда покинуть отряд из сотни воинов было проще простого, но мы никуда не ушли. Из-за этого тоже случалось много споров между нашей троицей, однако теперь я всецело поддерживал позицию Джаноса. Стоило отдышаться, закрыть глаза — и я осознал, насколько он был прав. Первый порыв был неверен, поспешен и принес бы нам только смерть. К черту пресловутые ковры! Будем считать, что мы просто решили поглазеть на неизведанные земли. Неизведанные нами, естественно. Я заработал монеты на обратный путь, а уж в знакомых странах воин без работы не останется.

Все, что я мог посоветовать Энрико, которого я все же несколько жалел, это найти себе место писаря или учителя в каком-нибудь встречном городишке. С голоду не помрет, если научится трезво смотреть на мир. Алабель… Алабель не нуждается ни в чьей помощи, и я до сих пор не пойму, чего ей от нас надо. Она увязалась за нами еще в Сараксе и прикрывается тем, что хочет начать новую жизнь. Неизвестно где и неизвестно как, но, по ее словам, с нашей помощью. Какое-то скрытое лицемерие, ибо я считал, что вполне расплатился с ней за спасение наших жизней от толпы ведьм, учитывая то, что из-за нее в их лапах и оказался. Ну, и из-за несчастного Мартина, теперь развозящего мрамор на небесах.

Я был уверен, что Алабель последует за мной и на юг, но деньги на это плавание пусть ищет сама: ее серебра на такое предприятие не хватит. Придется хлопать ресницами перед Энрико — этот простак все и оплатит. На его месте я попросил бы что-то более стоящее, чем приторный взгляд. Правда, тут пригодится определенная смелость, которой парню недостает. Проклятие, да и для меня такие слова были бы большим риском. Уж лучше в бордель.

К слову сказать, в первые дни пути Энрико замкнулся в себе, переживая окончательную потерю своего богатства, и, несмотря на наши с Алабелью увещевания, выходить из подавленного состояния не спешил. Помогло то, что на всякие там уговоры мы плюнули и почти не обращали на него внимания, рассуждая о чем-то незначительном. Уже скоро он начал встревать в наши беседы и даже рассказал несколько мальдионских сказок.

После пяти дней скитания по дорогам, пролескам и заросшим лугам Джанос вызвал нас к себе и сказал, что больше нас не держит. Мы вольны идти куда вздумается, но без оружия. Его он нам отдаст только у стен Бобрового форта. Мы поблагодарили его за столь щедрое предложение, но решили идти с ним до конца. Нас держало три вещи: оружие, здравый смысл и питательный солдатский паек. Меж тем солдаты Джаноса часто косо глядели на нас, но мы всегда держались вместе, избегая конфликтов. Тот факт, что на нас за время путешествия никто не напал, являлся настоящим везением, ибо нельзя предугадать реакцию измученных лишениями людей на присутствие под боком подозрительных личностей, которые могли это нападение и организовать.

Залогом нашего успешного продвижения вперед было и то, что следопыты Бартала всегда были начеку. Бо́льшая часть его людей обеспечивала тыловое прикрытие и в случае чего сразу могла послать гонца к Джаносу. Лишь несколько человек разведывали путь предстоящий, так как командир был уверен, что больших сил у врагов на этом направлении нет. Что ж, как говорится, и у орла из когтей добыча ускользает. Промашки часто случаются в самых непредвиденных местах.

Мы снялись с привала через два часа после рассвета. До полудня брели вдоль извилистой речки с живописными крутыми берегами. Когда наш отряд вышел к дороге, по которой могли разъехаться две телеги, я понял, что цель не за горами. Укрепленные гвоздями сапоги вояк, идущих впереди нас, подняли с земли кучу пыли, будто не люди сейчас топтали ее, а с десяток конских копыт пробарабанил по дороге со скоростью стрижа.

Бобровый форт, защищая эту часть тракта, не располагался непосредственно возле него. Как сказал один солдат, нам всего-то и предстояло, что миновать небольшую рощу. Узкая тропа, над которой нависали ветви вековых деревьев, растянула наш отряд на совершенно неприличную длину, но не это явилось причиной негодования Джаноса. Стен форта мы достигли без происшествий.

Вид укрепления вполне отвечал моим ожиданиям: маленькая кирпичная крепость на берегу реки с тремя башнями и деревянными воротами, обращенными к лесу. Для сотни воинов там наверняка будет тесновато, но нельзя забывать, что в нашем отряде много охотников, предпочитающих проводить время за преследованием добычи и сном в наспех сбитых сторожках. Основной же массе людей Джаноса пребывание в безопасном месте определенно пойдет на пользу — приятно осознавать, что никто во сне не перережет тебе глотку и безнаказанно не запустит стрелу в твой лоб. В густом лесу о такой роскоши можно только мечтать.

Двери форта, как и полагается, были заперты. На зубчатой стене появилась сперва одна любопытная голова, затем другая и третья. Ко времени, когда Джанос оседлал коня и подъехал к форту ближе, стены патрулировали уже пять воинов.

— Вели позвать Ферента Остроглазого, солдат! — крикнул Джанос, натягивая поводья, чтобы успокоить недовольного жеребца, вертящего своей мордой из стороны в сторону. — Верный слуга короля Ксантала Второго прибыл со своего задания!

— Сие мгновение, господарь! — Голос стражника у привратной башни был по-мальчишески высоким, хоть и принадлежал вполне взрослому человеку. Этот отвратительный визг резал мой слух, словно тупая пила слишком сухое, неподатливое бревно. Беседовать с обладателем этого голоса я бы не смог. Тем печальнее, что именно его мне пришлось слушать так долго.

Стражник у башни на несколько секунд скрылся из виду, но его последующее появление немало поразило весь наш отряд. Этот визгливый малый появился с натянутым луком в руках и, едва прицелившись, выпустил стрелу по Джаносу. Разумеется, не попал, но командира удивил до крайности. Да и возбужденный жеребец под ним возбудился еще сильнее, чуть не сбросив опешившего всадника со своей спины. Однако Джанос не был бы командиром, если бы правильно не умел воспринимать изменчивую боевую обстановку. Он яростно хлопнул коня по бокам и вывернул его шею в сторону: опасную для жизни позицию следовало незамедлительно покинуть. А воин у башни закричал вновь:

— Остроглазый велел передать, чтобы все вы шли в задницу! Ах да, еще он сказал, что мертв и не может говорить с вами лично! Ну, что, олухи, чего глазеете? Разворачивайтесь и валите отсюда в преисподнюю!

«Начинается», — подумал я и недовольно помотал головой.

— Ступайте прочь, к своим уродливым женам и выродкам, и не забудьте передать Ксанталу Ничтожному привет! — вошел визгливый в раж.

— Когда доберусь до тебя, бандитское отродье, я выпущу тебе кишки и прибью к столбу на перепутье! — Что-что, а рассердить Джаноса у воина на стене получилось.

— Найди шлем, не позорься, лысый! — донеслось сверху. Я напряг скулы, пытаясь сдержать смех.

Лицо Джаноса перекосила злобная гримаса. Он проскакал мимо своих людей, зазывая тех, кто владеет луком. К его неудовольствию, таковых оказалось лишь двое — команду Бартала следовало ждать либо вечером, либо ночью. Из двоих стрелков один был с арбалетом и орудовал им крайне неумело, единственный же оставшийся лучник пускал стрелы довольно точно, но каждый раз, как тетива распрямлялась, визгливый прятался за укрытием и продолжал поносить своих врагов почем зря.