Весь мир театр - Борис Акунин

– Я прежде всего реалист. Не могу не учитывать спецификироссийского бизнеса. Для успеха любого большого начинания у нас необходимаподдержка сверху и снизу. С облаков, – Андрей Гордеевич показал на кремлевскиебашни, видневшиеся в крайнем окне, – и из-под земли. – Он ткнул пальцем в пол.– Власть позволяет тебе делать дело. И только. Но если ты хочешь, чтобы онодвигалось, приходится обращаться за помощью к силе неофициальной. В нашемнеуклюжем и неудобном для бизнеса государстве именно она помогает смазатьржавые шестеренки и стесать заусенцы.

– Вы г-говорите о деятелях вроде Царькова?

– Разумеется. Сотрудничество с подпольным воротилойсовершенно необходимо в сфере, которой я занимаюсь. Работать без его помощи –все равно что обходиться без одной руки. А если б он был враждебен, нашепредприятие вообще стало бы невозможным.

– В чем же заключается его помощь?

– Во многом. Например, известно ли вам, что на спектаклях«Ноева ковчега» не орудуют карманники? В одной газетной статье сей феноменприписали благотворному воздействию высокого искусства даже на загрубелыеворовские души. На самом же деле карманников расшугали люди Царькова. Это былалюбезность в мой адрес. Дополнительную шумиху вокруг гастролей тоже создает он– если считает их перспективными. Ему это полезно в смысле спекуляции билетами,мне – для повышения акций театра, на который я сделал ставку. Но главную пользуЦарь станет нам приносить, когда мы развернем кинематографическое направлениедеятельности. Тогда его подпольное предприятие выйдет на общероссийскийпростор. Нужно будет контролировать прокатчиков, следить за порядком вэлектротеатрах, пресекать незаконное размножение копий. Полиция эту работувыполнять не сможет и не захочет. Так что у нас с Царем друг на друга большиепланы.

Шустров долго и с увлечением рассказывал, как будетфункционировать создаваемая им зрелищная империя. В ней каждый станетзаниматься делом, к которому имеет талант. Блестящие литераторы вроде господинаФандорина придумывают сюжеты. Гениальные режиссеры вроде господина Штернаизобретательно снимают картины и ставят спектакли, причем первые тематическисвязаны со вторыми: то есть, если ставка делается на ориентализм, то вслед запьесой из японской жизни выходят две или три фильмы на ту же тематику. Эторазвивает спрос и к тому же дает экономию на декорациях и костюмах. Собственныежурналы и газеты компании раздувают культ своих же актеров и актрис.Собственные электротеатры позволяют ни с кем не делиться сборами. Вся этаразветвленная система прикрыта сверху и снизу. Хорошие отношения с властямиоберегают от неприятностей с законом, а хорошие отношения с Царем гарантируют защитуот уголовников и вороватых сотрудников.

Эраст Петрович слушал и думал о том, почему у нас во всевремена для успеха любого начинания самое важное – «хорошие отношения». Должнобыть, оттого, что законы российским человеком воспринимаются как досаднаяусловность, придуманная некоей враждебной силой в собственных интересах.Название этой враждебной силы – «государство». Ничего разумного идоброжелательного в действиях государства не бывает. Чудище сие «обло, озорно,огромно, стозевно и лаяй». Единственное спасение в том, что оно к тому жеслеповато и туповато, а каждый отдельный его «зев» поддается прикармливанию.Без этого жить в России было бы совсем невозможно. Наладил хорошие отношения сближней к тебе зубастой пастью, и делай что хочешь. Только не забывай в неевовремя куски мяса кидать. Так было при Рюриковичах, так есть при Романовых итак останется до тех пор, пока отношения обывателей с государством кореннымобразом не переменятся.

Пообещав как следует поразмыслить над деловым предложениеммиллионера, Эраст Петрович вышел из «Театрально-кинематографической компании»,действительно призадумавшись. Противник, которому он бросил вызов, оказывалсясерьезней, чем представлялось вначале.

Технологический дух двадцатого столетия начинает проникать ив дебри московского криминального мира. Вон у Царя и американская бухгалтерия,и структурность, и автомобили, и грамотное прикрытие. В одиночку против такойорганизации действовать, пожалуй, неразумно. Хочешь не хочешь, придетсямириться с Масой…

Ночевать японец не пришел. Эраст Петрович не придал этомуособенного значения. Подумал: отправился по ягоду-клубнику. Это ничего, планнебольшого визита в Сокольники можно обсудить и завтра.

Вечером Ловчилин доложился о своей поездке к Царю. Актер былнапуган и заинтригован. Известие о фандоринских подозрениях не на шуткувстревожило главаря барышников.

– А вы кто? Я имею в виду, на самом деле? – боязливо спросилКостя у Эраста Петровича. – Они велели немедленно сообщать о каждом вашемслове… Что они вас так напугались-то?

– Понятия не имею, – ответил Фандорин, глядя на актеранемигающим взглядом. – Но очень не советую сообщать Мистеру Свисту о каждоммоем с-слове.

Ловчилин сглотнул:

– П-понял… – И переполошился. – Ой, я не хотел васпередразнивать! Случайно получилось!

– Верю. Значит, двухэтажный особняк в Сокольниках, в концеОленьей Рощи? Вот что, сядьте-ка и нарисуйте поточнее местность. Меняинтересует, что там вокруг…

У себя в Сверчковом переулке при помощи подробногополицейского плана Мещанской части, к которой принадлежала Оленья Роща вместесо всеми Сокольниками, Эраст Петрович установил нынешний адрес Конторыгосподина Царькова. Особняк, куда отвезли Ловчилина, когда-то был загородноймызой, а ныне оказался на территории парка. На карте он так и был обозначен:«Оленья мыза».

Под покровом ночи Фандорин наведался в северо-восточныйсектор Сокольников, чтобы присмотреться к объекту, а коли подвернется шанс, такразом и исполнить задуманное.

От кавалерийской атаки пришлось отказаться. На первыйвзгляд, особняк был расположен удачно: с трех сторон к нему почти вплотнуюподступал густой кустарник. Однако легкодоступность была мнимой. Контора хорошоохранялась. Один «пинчер» все время дежурил на крыльце, не сводя глаз с ведущейк уединенному дому аллеи. Направив бинокль на окна, Фандорин насчитал ещечетверых, карауливших внутри. Шторы повсюду были плотно задвинуты, но сверху,под самым карнизом, все-таки образовались небольшие зазоры. Чтоб получитьпредставление об устройстве первого этажа, Эрасту Петровичу пришлось влезать надеревья с трех разных сторон. Занятие было несолидное, зато освежающее –Фандорин чувствовал себя помолодевшим. А заодно получил довольно ясное представлениеоб устройстве Конторы.