Фабрика кроликов - Маршалл Кэрп

– Нет, – сказал я. – Просто меня напрягает ситуация: в «Ламаар» двое убитых, а Роуз из кожи вон лезет, чтобы от убийств дистанцироваться.

– Может, это просто часть корпоративной культуры, – предположил Мюллер. – «Ламаар» всегда старалась скрывать любые факты, способные каким-то образом испортить ей имидж. А теперь компанию и вовсе «Накамичи» купила. Слышали выражение «сохранить лицо»? Так говорят на Востоке. Там буквально трясутся над этим пресловутым лицом. Роуз лично летает в Токио каждые три месяца, отчитывается перед хозяином; вряд ли ему хочется, чтобы на повестке дня у японцев появился пункт «Что нам делать с очередным трупом?».

Я поблагодарил Мюллера и велел ему забыть про Роуза и вернуться к своим прямым обязанностям.

Кульминационный момент для нас с Терри настал в полдень. Явилась Мэрилин, принесла нам сандвичи с курицей, картофельный салат и лимонад.

– Вообще-то я и в мыслях не держала вас баловать, – пояснила она. – Просто зашла в супермаркет, а там вот что.

И вручила нам газету. С заголовком в багрово-голубых тонах: «Ронни Лукаса до смерти забил любовник».

Статья, типично «падлоидная», сообщала, что Лукас был убит любовником-геем из-за того, что отказывался развестись с женой.

– Кажется, я догадываюсь, чей это гений здесь блеснул, – заметил Терри. – Теперь в глазах обывателей смерть Лукаса тянет на полнокровный голливудский скандал. Чистая работа.

– Ты сказал, догадываешься? – Мэрилин изнывала от любопытства.

– Такое мог изобрести только изворотливый ум специалиста по корпоративным связям, поднаторевшего – вернее, поднаторевшей – в отделении людей от правды, а правды от людей.

Обед был превосходный. Он же оказался последним приятным событием за день. Дальше подлянки росли как снежный ком. Вообразите три десятка копов, которые норовят приравнять свой ничем не примечательный восьмичасовой рабочий день, хотя бы и субботу, к полноценной погоне со стрельбой и получить соответствующие премиальные.

А вечером мне светило развлечение в лице безмозглого брата, с нетерпением ждущего лекции на тему «Как не попасться киллеру».

Прегнусная выдалась суббота.

Большой Джим мобилизовал собак. Обычно Скунсик несет службу в доме, в то время как остальные три пса прозябают в конуре. Но сейчас четвероногие секьюрити находились в состоянии готовности номер один.

Авиетка, черный лабрадор, охраняла газон. Ее лай я узнал еще за четверть мили. Припарковавшись, я успокоил бдительную псину почесыванием брюха (чего не советую делать чужакам).

Гудини, черная немецкая овчарка, дежурил в доме. В зависимости от ситуации Гудини способен согреть младенца или перегрызть горло человеку с ружьем. Видимо, Джим решил, что субтильному Скунсику не помешает прикрытие. Задний фланг охранял питбуль по кличке Обрез.

– Я смотрю, дивизия Ломакса в отличной форме, – сказал я Джиму, встречавшему меня на крыльце.

– Нам так спокойнее спится, а вот отдельные ребята теперь десять раз подумают, прежде чем врываться в дом.

Фрэнки, Джим и я держали совет в гостиной. Джим закурил сигару.

– Для начала установим несколько основных правил. Фрэнки, не вздумай врать и вилять. Не заставляй Майка вытаскивать из тебя подробности клещами. Что касается вас, детектив, забудьте, что вы полицейский. Не впадайте в излишнюю объективность. Помните: перед вами родной брат.

– Отлично, – перебил я. – Раз уж мы начали с предисловий, я тоже кое-что скажу. Фрэнки, я знаю, что Джоанн дала тебе двадцать штук баксов. И папа тоже знает. Я говорю это не как объективный коп, а как субъективный брат, исключительно в интересах братского расследования. Если хочешь, чтобы я тебя вытащил, не вздумай ходить вокруг да около. Детские и юношеские секреты тоже считаются. Иначе пеняй на себя. Понял?

Фрэнки улыбнулся. Сукин сын, и в кого он такой красивый? Пять дней назад мой брат выглядел словно вылез из задницы. Сегодня при виде Фрэнки можно было подумать, будто он месяц провел на спа-курорте. Фрэнки всегда следил за своим телом; сейчас простенькая футболка выгодно подчеркивала мускулистость его плеч и рук. Серое лицо очень быстро приобрело свой обычный оттенок – золотистого загара, характерного для южнокалифорнийских серфингистов. Глазам, еще недавно цветовой гаммой напоминавшим американский флаг, теперь для сходства с последним недоставало красного цвета. Каштановые волосы, в тот памятный вечер походившие на нашлепку из дохлых крыс, теперь обрамляли лоб мягкими, чуть небрежными волнами.

– Клянусь говорить только правду и ничего, кроме правды, – произнес Фрэнки. – Очень сожалею, что просил у Джоанн денег, а главное, что взял их. Я был в отчаянии, но не мог обратиться ни к папе, ни к тебе, Майк. Папе я ничего не говорил; не понимаю, как он дознался, однако же дознался, потому что пригрозил пристрелить меня, если я еще что-нибудь подобное выкину.

– А кто сейчас грозится тебя пристрелить? – спросил я.

– Вики Пардини. Не трать времени, не ищи на нее досье. Она, что называется, не привлекалась, но я, похоже, вдохновил ее на преступление. Это Вики меня заказала. Я не вру. Она наняла киллера.

– Кого и почему? – продолжал я.

– Кого – не знаю. А почему – это долгая история. Год назад я стал управляющим фитнес-клубом. Вики туда записалась. Ей тридцать пять, тело обалденное, замужем, детей нет. Она сразу на меня запала. Что взять со скучающей домохозяйки из Беверли-Хиллз? Они там все озабоченные. Я не хотел с ней связываться. Тем более у нее муж – итальянец, да еще в строительном бизнесе занят. Поэтому я был с ней любезен, но держался на расстоянии. Я даже придумал себе невесту и каждый божий день фантазию напрягал, что бы еще об этой чертовой невесте рассказать.

– Так мистер Пардини связан с мафией?

– Нет. Вики говорила, что нет, но он законченный мудила. Любит запугивать людей, обожает шутки о бетоноукладчиках и вообще косит под дона Корлеоне.

– Что ж, пока ты ничего предосудительного не сделал, – произнес я.

Большой Джим выпустил кольцо вонючего дыма и вздох облегчения.

– Уже хорошо, сынок.

Фрэнки взъерошил свою волнистую шевелюру.

– Майк, ты меня знаешь. Я игрок, но я лечусь. Посещаю тренинги, избегаю старых приятелей и стараюсь не связываться с новыми любителями острых ощущений. Просто я еще не вылечился. Я играю на бирже. В фитнес-клубе телик ловил несколько финансовых каналов. Так вот я, когда смотрю последние биржевые новости, буквально завожусь. Один раз Вики спрашивает: «Что это вы такой возбужденный?» А я возьми и скажи, что купил на днях акции одной компьютерной компании по шестнадцать баксов, а теперь они идут по двадцать три, а там, глядишь, и до сорока поднимутся. Вики попросила купить акции и для нее. У нее были деньги, о которых муж не подозревал. Она даже комиссионные обещала.