Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны - Ольга Скороходова

В июне 1985 года король Фахд в письменном виде, а министр А. Ямани – в устном выступлении на конференции ОПЕК достаточно четко обозначили перспективы, заявив, что если страны ОПЕК не примут экстренных мер по соблюдению национальных квот, то Саудовская Аравия откажется балансировать уровень добычи. Но это предупреждение не возымело никакого эффекта, быть может, потому что к этому времени как нарушения «квотного режима», так и предостережения Эр-Рияда воспринимались как норма. Следующая конференция в октябре 1985 года также закончилась ничем. По итогам очередной встречи ОПЕК в начале декабря 1985 года была сформулирована новая цель деятельности организации – «возвращение и защита справедливой доли рынка, соответствующей необходимому уровню доходов членов ОПЕК».

Эта формулировка фиксировала судьбоносный поворот в истории мировой нефтяной торговли. Она означала, что Эр-Рияд отказался от «цивилизованной манеры» ведения бизнеса, т. е. от контроля добычи в ущерб собственному бюджету, приняв решение «залить» рынок дешевой аравийской нефтью с тем, чтобы вернуть себе – и отчасти ОПЕК – утерянную за предыдущие годы долю на рынке. Для королевства даже катастрофическое снижение цен в итоге дало больший доход, чем добыча 2 мбд, которые практически полностью шли на внутренний рынок. Иран, Ливия, Индонезия, ввиду ограниченных возможностей добычи или сбыта ставшие главными жертвами снижения цен, выступили с осуждением этой тактики, однако они не имели никаких рычагов влияния на такого нефтяного гиганта, как Саудовская Аравия.

Одним из проявлений смены политической линии королевства, фактически отказавшегося защищать целостность ОПЕК, стало увольнение министра А. Ямани, занимавшего свой пост с 1962 года и ставшего олицетворением нефтяной мощи ОПЕК и власти Саудовской Аравии над нефтяным рынком. О своей отставке легендарный министр узнал из газет и новостных лент – шейх, вся карьера которого была посвящена защите картеля, позволил себе в публичных выступлениях отклониться от курса, обозначенного королем Фахдом, и в итоге пал жертвой закулисных интриг. При этом перед своим уходом, поняв неизбежность нового агрессивного курса по возвращению рынка, он даже разработал стратегию проведения его в жизнь через привлечение на саудовский рынок мелких компаний.

И все же даже такой ход Эр-Рияда ва-банк не означал смерти ОПЕК. Первое полугодие 1986 года, прошедшее на фоне трехкратного повышения добычи Саудовской Аравией, прошло в бесконечных конференциях и встречах, целью которых было определение какой-либо общей цены и уровня добычи, за который можно было бы зацепиться. (Одна из конференций, в апреле 1986 г., длилась две недели и вошла в историю как самая продолжительная встреча ОПЕК.) К апрелю 1986 года цена на нефть упала до 10,3 доллара, ниже уровня 1973 года, а в августе и вовсе до антирекордной отметки в 8 долларов. Такого падения не ожидал никто. Кажется, в него не верили и сами страны ОПЕК.

Действия Саудовской Аравии вызвали вспышки гнева на арабской и не только арабской «улице», где все происходящее расценивали как сговор саудитов с империалистами, поскольку такое снижение цен было на руку, прежде всего, развитым странам. Так, хадж 1987 года, и без того проходивший при чрезвычайных мерах безопасности, окончился столкновением полиции королевства с иранскими паломниками. Лишь в декабре 1986 года, проведя 56 дней на запланированных конференциях и несчетное количество часов консультаций в неофициальном формате, ОПЕК определилась с новым уровнем цен на нефть в 18 долларов, причем цена назначалась не для маркерной нефти, как прежде, а для корзины ОПЕК, в которую также вошла и мексиканская легкая нефть (Мексика при этом членом ОПЕК не являлась, как и сегодня, однако она входит в возглавляемую Россией группу стран ОПЕК+).

Справедливо задаться вопросом, почему ОПЕК, которая была создана для поддержания высокой цены на нефть, вынуждена была в итоге отказаться от контроля над ценами и над объемами производства? Ведь именно на этом базировалась ее мощь и успех в 70-е годы. Ответ на этот вопрос лежит в двух плоскостях: в глубинных изменениях на глобальном энергетическом рынке и в плоскости тех решений, которые были приняты или не приняты ею в 1981–1985 годы.

ОПЕК не смогла предупредить негативное для организации развитие событий ввиду потребности ее членов в высоком уровне валютных поступлений. Особенно важно это было для крупных и населенных стран – с целью завершения модернизационных проектов, начатых еще в предыдущее десятилетие. Неспособность примирить и сопоставить текущие потребности с целями или вызовами стратегического характера является одной из самых серьезных проблем планирования любого государства, и страны – члены ОПЕК не были исключениями из этих правил. Краткосрочные потребности толкали страны на нарушения квот, что впоследствии обернулось ценовым крахом.

Второй, более глубинной причиной или, скорее, объяснением неспособности ОПЕК предотвратить развитие событий по худшему сценарию было смешанное влияние новой модели отношений между ОПЕК и развитыми странами. В 80-е годы, после небывалого скачка цен во время второго кризиса, особенно четко вырисовывается новая функция высоких цен на нефть – послужить стимулом добычи «дорогой» нефти за пределами ОПЕК. Де факто, собирая шишки в прессе и в публичных выступлениях политиков, став объектом зависти и ненависти со стороны менее развитых стран, ОПЕК обеспечивала высокий уровень цен, заставляющий страны-потребители налаживать добычу за ее пределами. Этот курс проистекал из обязательств, взятых на себя картелем. Наличие «особых отношений» между Саудовской Аравией и США сделали возможным реализацию такой схемы на практике, поскольку роль компенсирующего производителя наделяла королевство как беспрецедентной ответственностью, так и беспрецедентными рычагами влияния на судьбы ОПЕК. В литературе зачастую заостряют внимание на отношениях между Эр-Риядом и Вашингтоном, между элитой США, прежде всего семьей Буш и правящим домом Сауд. Отрицать наличие стратегического партнерства между этими двумя игроками невозможно, однако его не стоит демонизировать.

Еще в 1982–1983 годах, когда ОПЕК вступила на тернистый путь борьбы со спотовым рынком, Саудовская Аравия осознавала низкую эффективность курса по спасению ОПЕК системой паллиативных мер – назначением квот, умеренным снижением цен и т. д. Об этом красноречиво говорят некоторые архивные документы. Летом 1983 года в СНБ обсуждались варианты ответа на письмо министра иностранных дел королевства, подкрепленное позже посланием короля Фахда, в котором тот просил президента повлиять на акционеров ARAMCO (компании Mobil, Socal, Esso, Texaco), чтобы они повысили закупки нефти в Саудовской Аравии на 3 мбд, что примерно равнялось общему уровню добычи королевства в то время. (Здесь следует оговориться, что по итогам пересмотра отношений между компаниями и правительствами в 70-х годах акционеры ARAMCO до 1988 года сохранили возможность определять объемы закупок нефти у королевства с целью их последующей перепродажи на мировом рынке.) По мнению СНБ, выполнение просьбы Фахда в итоге предоставило бы Эр-Рияду контроль над значительным сегментом рынка (чего, по сути, королевство добилось в 1986 г.), но привело бы к снижению цен ниже 20 долларов за баррель. США, инвестировавшие столько средств и усилий в развитие собственной добычи, не были заинтересованы в таком развитии событий. Поэтому было решено не отвечать прямо на письмо короля, а передать послание по дипломатическим каналам через госсекретаря Шульца. Саудитам вежливо отказали, заметив при этом, что в дальнейшем «необходимо придерживаться рыночных рычагов и развивать взаимно выгодные отношения между правительством (королевства Саудовская Аравия. – О.С.) и компаниями». Отвечая подобным образом, Вашингтон демонстрировал не только нежелание видеть переворот на нефтяном рынке, но и опасение дискредитировать президента, вся риторика которого строилась на идее невмешательства в дела рынка, как это можно понять из записей обсуждения. Таким образом, можно сказать, что Эр-Рияд был готов перейти к завоеванию доли на рынке еще в 1983 году, но обязательства перед развитым миром и, прежде всего, перед США стали одним из факторов, которые заставили королевство отложить его еще на три года.