Право первой ночи - Джудит Айвори

Мик не выдержал и сообщил ему с безмятежной улыбкой:

— Да будь ты хоть сыном шлюхи, не все ли равно?

Парень вздрогнул и застыл, ошарашенно хлопая глазами. Хорошо бы он счел себя оскорбленным. У Мика давно чесались кулаки. Но его рост и внушительная внешность не дали вспыхнуть ссоре: даже этот разряженный тупица понял, что ему не поздоровится, если дело дойдет до рукопашной.

— Хватит! — Винни толкнула его в грудь. — Нам ни к чему неприятности! — Как будто это он виноват! — Где моя выпивка?

Ах да, он же забыл обе кружки на стойке! Теперь ищи ветра в поле! Тем более что Мику вовсе не хотелось оставлять Винни одну. Но ее мучила жажда, и Мику пришлось сдаться.

— Сейчас принесу! — пообещал он и отправился за выпивкой, то и дело оглядываясь.

Но Винни даже не смотрела в сторону нахального хлыща, хотя тот всеми силами старался привлечь ее внимание. Мик чуть не с кулаками напустился на Чарли, требуя как можно скорее наполнить кружки, подхватил их и поспешил обратно..

Пока он пробирался сквозь толпу, Винни удалось каким-то чудом отделаться от настырного приставалы. Да, именно приставалы — иначе его не назовешь! Слава Богу, баронский выродок переключил внимание на Нэнси: девушка громко хохотала над какой-то его шуткой, расплескивая пиво.

— Вот! — Мик подал Винни полпинты чистого эля. — По-моему, в самый раз.

— Жарко. — Она устало обмахнула рукой лицо.

Влажные пряди волос облепили ее нежную шею. Мик не мог оторвать глаз от блестящей струйки пота, струившейся по ложбинке между грудей. Винни действительно было жарко. Она с жадностью выпила весь эль. Мик поймал ее взгляд и кивнул в сторону задней двери.

— Да, — согласилась она, — да, очень кстати!

Он отставил свою нетронутую кружку и взял ее за руку. Она показалась Мику легкой и хрупкой. Увлекая Винни за собой, он осторожно гладил ее пальцы. Нетерпеливо толкнул заднюю дверь и пропустил Винни вперед.

На улице было на удивление прохладно, и Винни зябко обхватила себя руками за плечи. Округлые, мягкие плечи. Мик резко шагнул вперед и положил на них свои ладони. Она вздрогнула и глубоко вздохнула, а потом удивила Мика, качнувшись назад и прижавшись спиной к его груди. Он осторожно отвел в сторону густую прядь волос и припал губами к молочно-белой шее.

Винни снова вздрогнула и еще крепче прижалась к нему.

«Моя! Только моя!» — вертелось у него на языке. Но он не мог произнести это вслух. Не имел права.

Страсть нахлынула с такой силой, что у него помутилось в глазах. Мик постарался взять себя в руки: надо остановиться, нельзя быть рабом своих желаний. Вряд ли Винни понравится то, к чему он так стремится.

Но он не в силах был оторвать губы от ее шеи. Ведь сегодня Винни стала другой, и надо быть идиотом, чтобы не заметить перемены.

Господи, спаси его и помилуй!

Он возжелал женщину, которая знает все о лошадиных ярмарках, и Вин-что-бы-это-могло-быть, которая способна научить человека говорить так, что его не узнают даже близкие друзья. Да, Мику лишь остается молиться!

Увы, он только и думал о том, как бы увести эту женщину в самый темный угол аллеи.

Задняя дверь «Быка и бочки» выводила на узкую аллею, едва освещенную газовым фонарем над дверью таверны. Винни стояла на низеньком крылечке и ждала, пока глаза привыкнут к темноте. В тридцати футах она различила дверь — видимо, она вела на кухню. Мик немного отстал, и Винни не сразу догадалась, что он искал камень, чтобы подпереть дверь и впустить в душный зал хоть немного свежего воздуха. Он, как всегда, заботился о других.

Он нарочно вывел ее из зала, чтобы поцеловать, и на сей раз ей не пришлось об этом просить.

Приглушенная музыка, доносившаяся сюда, будила ни с чем не сравнимую радость. Впервые в жизни Винни была в ладу со всем миром. Наверное, это и есть счастье.

Ей стало смешно. Вот так счастье: торчать мокрой от пота посреди глухой аллеи и наслаждаться запахами пролитого пива и чада, доносившимися из кухни!

И все-таки она действительно была счастлива! Счастлива от того, что на талию легла ласковая сильная рука и бархатный голос позвал ее:

— Иди ко мне!

Он увлек ее в темный угол, образовавшийся за открытой дверью таверны. Здесь их никто не увидит!

И здесь он впервые поцеловал ее так, как мечтал весь вечер. Это было восхитительно! Все случилось так, как она хотела, и никто не требовал от Винни признаний и просьб! Она трепетала всем телом, хотя не знала, что должно следовать за поцелуями. Впрочем, это наверняка известно Мику, и он может ей все показать! Да, она была готова, она хотела большего!

В эти же самые мгновения Мик не уставал поражаться ее наивности. Он чувствовал, что Винни согласна на все — знала бы она, на что именно!

Наконец он заставил себя отстраниться от нее и пробормотал:

— Винни! Ты понимаешь, что я снова хочу залезть к тебе под юбку? Залезть к тебе под юбку и избавиться от всего этого? — Он потеребил застежки у нее на платье.

Она рассмеялась в ответ, несмотря на то, что его откровенность ее шокировала:

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею! Послушай: ты должна решиться. Сейчас или никогда.

Она снова беспечно расхохоталась: святая простота, уверенная в своей неуязвимости.

— Ну и отлично. Тогда отпусти меня. Я пойду танцевать. — Не дождавшись ответа, Винни спросила: — Отпустишь?

— Я не стану делать ничего против твоей воли.

Это сразу ее успокоило, хотя Мик навалился на нее всем телом. Он понимал, что еще немного и потеряет контроль над собой.

Он желал ее так безумно, что мог бы овладеть ею, не сходя с этого места. И она вернулась бы в зал, расставшись со своей невинностью. Однако сама Винни все еще не желала принимать его всерьез.

И напрасно! Он снова поцеловал ее, и Винни отвечала ему так же страстно: ее опыт увеличивался на глазах.

Он распустил завязки у нее на платье и покрыл поцелуями обнажившееся плечо. Его рука скользнула ниже и высвободила маленькую тугую грудь.

— Ох! — стонала она своим мягким, мелодичным голосом благовоспитанной леди. — О-ох!

Он взял в руку ее грудь, такую маленькую на его огромной ладони, такую нежную на загрубевшей мозолистой коже. Темный сосок под его пальцами показался Мику мягче самой дорогой замши.

Она сделала слабую попытку отвести его руку и виновато прошептала:

— Слишком маленькая.

— В самый раз. Чтобы было легко целовать! — И он доказал свои слова на деле.

Она обмякла, захваченная врасплох. Мик чувствовал, как бешено бьется ее сердечко: словно у загнанной лани. Но он не в силах был остановиться и продолжал ласкать ее грудь губами и языком, заставляя Винни стонать от наслаждения.