Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860 - Джон Баддели

В 1830 году Паху-Бехи удалось отбить атаку мюридов, но теперь, понимая, что сопротивление бесполезно, она согласилась принять мюридизм, но не газават и отправила своего младшего сына Булач-хана, мальчика 8 лет, к Хамзаду в качестве заложника. Последний позднее потребовал, чтобы и остальные сыновья, Абу-Нутцал и Ума (Омар), также прибыли к нему в лагерь для дальнейших переговоров. Сначала туда отправился один Ума, но, когда он не вернулся, мать попросила третьего сына отправиться вслед за ним и защитить его. Когда тот отказался, зная, какой конец его ожидает, разгневанная ханша назвала его трусом. Абу-Нутцал менее всего был трусом и вскричал: «Ты хочешь потерять своего последнего сына. Прекрасно! Я еду!» С 20 нукерами он отправился в лагерь Хамзада, находившийся в 2 верстах от ханского дворца. Имам принял его со всеми почестями, притворился, что подчиняется его воле, и провел в палатку, где находился его младший брат. Усыпив таким образом его подозрения, он под каким-то предлогом покинул палатку вместе со своими мюридами. Говорят, что в этот момент, мучимый угрызениями совести, он на минуту заколебался, но Шамиль подтолкнул его к предательству, сказав: «Куй железо, пока горячо, иначе тебе придется ломать его»[87]. Затем он отдал приказ расстрелять нукеров.

Услышав стрельбу, Ума-хан вышел из палатки и был немедленно убит. Увидев это, Абу-Нутцал схватил саблю и бросился на врагов, как «разъяренный зверь», поражая их направо и налево. Но хотя он, как говорят, убил не менее 20 мюридов, получил много ужасных ран и скончался, упав на труп своей последней жертвы. Теперь Хамзад захватил Хунзах, велел отрубить голову Паху-Бехи и провозгласил себя ханом. Вдову Абу-Нутцала пощадили, так как она была беременна, и она родила сына, который стал аварским ханом. Аслан-хан, услышав о том, что произошло в Хунзахе, послал Хамзаду два письма: одно – официальное, в котором грозил ему местью за смерть родственников; второе – лично для него. К этому письму он приложил золотые часы, и оно гласило: «Благодарю, Хамзад-бек. Ты достойно выполнил свое обещание. Пусть у Аллаха будет как можно больше таких храбрых воинов, как ты. Отныне ты мой сын. Теперь следует покорить общину Цудахара, и, если это будет нужно, я тайно помогу тебе». Хамзад последовал этому совету и атаковал Цудахар, но потерпел поражение. Затем он вернулся в Хунзах.

13 сентября 1834 года генерал Ланской совершил рейд по тропе Эрпели, чтобы наказать Гимры за предательство, то есть за несоблюдение договора, навязанного русскими в 1832 году. Жители, считая, что конечной его целью был захват Аварии, через мост перебрались в окопы, которые они приготовили заранее. Увидев это, Клюгенау, который был под началом у Ланского, послал капитана Тарасевича с двумя ротами взять этот мост. Операция была успешной, мост был разрушен, русские разорили аул и уничтожили богатые виноградники, поля и сады[88].

В октябре того же года Клюгенау совершил поход в Аварию, взял без сопротивления Гергебиль и штурмом овладел Гоцатлем.

Вскоре Хамзад встретил свою судьбу, которую вполне заслужил. Из ленивого и распущенного юнца он превратился в самого фанатичного из мюридов. Он заставил своих последователей коротко подстригать усы, чтобы их можно было отличить от отказавшихся следовать его идеям, и запретил употребление табака и спиртного. Собственно, запрет на курение и стал косвенной причиной его гибели. Однажды его казначей, войдя в мастерскую, где работали несколько человек, безошибочно унюхал запрещенный аромат. Он попытался найти виновного, но тщетно, и ушел, изрытая угрозы. Среди присутствующих были два брата, Осман и Хаджи-Мурат, отцу которых Ума-хан был когда-то отдан на воспитание по традиции горских народов. По местным поверьям, это делало Хаджи-Мурата и Османа его кровными братьями и связывало их обязательствами кровной мести. Их поразила смерть аварских ханов, и теперь один из их близких (возможно, дядя) обратился к ним с упреками за то, что они не отомстили за смерть названого брата. Раздраженные только что услышанным и помня о причиненном им зле, Осман и Хаджи-Мурат выразили готовность убить Хамзада, и был составлен заговор. Как обычно, среди заговорщиков нашелся предатель, и Хамзад вовремя узнал о заговоре от одного из посвященных в тайну мюридов. Однако он сказал: «Можно ли остановить ангелов смерти, когда они придут за твоей душой? Если нет, то иди домой и оставь меня в покое. Что предначертано Богом, нам не дано предотвратить». В пятницу 19 сентября был религиозный праздник, и Хамзад, как глава правоверных, пошел в мечеть. Верный мюрид еще раз предупредил его об опасности, рассказав о намерениях заговорщиков, и даже назвал их по имени. Хамзад ограничился тем, что запретил людям приходить в мечеть в бурках, чтобы под ними было невозможно спрятать оружие. В полдень муэдзин призвал всех правоверных к молитве, и обреченный имам в сопровождении 12 приближенных вошел в священное здание. В мечети было темно. Хамзад подошел к своему месту и приготовился к молитве, когда заметил несколько коленопреклоненных фигур, закутанных, вопреки приказу, в бурки, и повернулся к ним. Осман, который был среди них, встал и громко обратился к своим товарищам: «Почему вы не встаете, когда великий имам идет на молитву с вами?» Затем он выхватил оружие и выстрелил, тяжело ранив Хамзада. Последовали новые выстрелы, и убийца аварских ханов пал, сраженный пулями. Осман был немедленно убит мюридами, на которых, в свою очередь, напали заговорщики и поразили их и многих других, кто прибежал, услышав о смерти имама. Предатель, выдавший заговорщиков, был отведен в маленькую башню, где его сожгли заживо.

В этот момент Шамиля не было в Хунзахе, но, услышав о произошедшем, он собрал отряд и отправился в Гоцатль. Там он заставил дядю Хамзада выдать юного князя Булач-хана, приказал его удавить и сбросить тело с утеса в Авар-Койсу, или, как говорили некоторые, с моста возле Гимр. Затем он направился в Ашилту, где был провозглашен имамом.

В первую неделю марта 1837 года несчастье произошло с небольшой частью отряда Клюгенау в Северном Дагестане. Клюгенау по приказу барона Розена был поставлен под начало генерала Фезе, командующего левым флангом кавказской линии. Последний, чтобы отвлечь внимание Шамиля от своей операции против Чечни и Анди, приказал Клюгенау выступить в любом направлении, которое он сочтет нужным для достижения этой цели.

Клюгенау выбрал своей целью Ашилтский мост[89] и, оставив 495 человек (в том числе раненых) охранять Шуру, отправил 1-й батальон Апшеронского полка, численностью в 480 человек, под командованием полковника Авраменко в Каранай, где присоединился к нему 28 февраля с остальным отрядом (363 человека).