Останься со мной навсегда - Назира Раимкулова

Эркин постучал в ворота, не услышав ответа, толкнул дверь. По привычке из далёкого детства он просунул руку за нижнюю половицу крыльца и вытащил связку ключей. Всё было по-старому, он немного успокоился. Открыв дверь, Эркин пропустил Фатиму вперёд.

Войдя в комнату, Фатима с Эркином обнаружили накрытый стол, дома было чисто и уютно. Старая мебель, сверху покрытая хлопковым покрывалом с расшитыми краями, напоминала Фатиме старые советские фильмы. На стенах висели фотографии в рамках, настенные часы отбивали свое «тик-так», на подоконниках царствовала герань, её было много, и только один цветок алоэ торчал нелепо среди мягкой листвы красно-белых цветов.

— Будь как дома, — Эркин смешно обвел рукой, показывая комнату. — Там в кухне есть рукомойник, можешь помыть руки. И поставь, пожалуйста, чайник на газ.

Фатима ушла хозяйничать. Эркин, оставшись один, начал рассматривать фотографии на стене. На одной из фотографий на него смотрел мальчик двух-трёх лет. Что-то было дорогое и родное сердцу в этом мальчугане. Он узнал сына Жылдыз. Ему вдруг стало больно. Больно оттого, что её не вернуть, больно оттого, что это не его сын. Глаза прослезились, он отвернулся от фотографии и подошёл к окну. Всё тот же старый двор с разбитой колонкой. Боже! Сколько времени прошло? Четыре года! И он ни разу за это время не приехал и не вспоминал о матери?!

Послышался звук открываемых дверей. Это мама пришла с внуком из гостей. Майрам недолго сидела в гостях, в тот день она как чувствовала, что что-то должно произойти хорошее. Издалека завидев машину возле ворот дома, она ускорила шаг. Внук, уставший и сытый, не хотел идти быстро, тогда Майрам подняла его на спину, обхватив его рукам сзади.

Сердце билось часто-часто. Она вошла в дом, скинула калоши и прошла в комнату. Увидев сына, вскрикнула:

— Сынок! Это ты? Наконец-то! Заждались мы тебя, — слёзы радости появились на глазах у матери. Внук с интересом наблюдал из-за спины бабушки. Она спустила его и обняла подошедшего сына. — Айланайын! Кагылайын, Жан биргем! Дай, я тебя расцелую. Какой ты стал важный! Как ты, алтыным? Жаным, даже не верится, что ты приехал, — женщина не хотела отпускать своего сына.

Запах матери, забытый Эркином, запах костра и ветра, молока и свежей травы вернуло его вновь в детство. Он чуть не заплакал. Как же она постарела, его мама, а ведь ей нет ещё и шестидесяти. Она стала меньше ростом, или ему показалось? Под платком виднелись поседевшие виски. «Мама! Мамочка! Как же я по тебе скучал!» — думал, обнимая мать Эркин.

Вошла Фатима.

— Здравствуйте, Апа!

Мать и сын повернулись в сторону вошедшей. Мать заулыбалась:

— Ой, келин бала, и ты приехала?! Как хорошо! — женщина поцеловала и обняла невестку. — Ну, как там куда-кудагыйлар поживают?

— Хорошо, они Вам тоже привет передали. Сами как? — из приличия спросила Фатима.

— Да, всё по-старому. Вот Абайчик растёт. Мы тут с ним много чего делаем, — Майрам погладила по голове прижавшегося и испуганного мальчика. — Иди, сынок, поздоровайся с дядей.

Мальчик нерешительно глядел исподлобья на гостей. Эркин подошёл к нему и присел на корточки:

— Ну, что, давай здороваться? — и протянул свою большую ладонь.

Маленькая ручка ребенка утонула в рукопожатии. Фатима достала из сумки привезённые подарки.

— Это Вам, Апа, а это Абайчику, — она разложила вещи на столе.

— Оий! Сколько тут всего!! Смотри, Абай, смотри! — Майрам дала внуку горстку шоколадных конфет. — Беги, позови Рахима и Гульзууру, скажи, Эркин байке приехал!

Мальчик убежал. Взрослые сели за стол. Наступило молчание. Все вдруг разом замолчали. Майрам нарушила тишину спросив:

— Ну, как вы там живёте в городе? Совсем не приезжаете…

— Да, всё дела, дела… Я даже в отпуск не могу выйти, — начал виновато оправдываться Эркин. — Вот вырвались еле-еле на два дня.

— Всего на два дня? — огорчилась Майрам. — Они там у вас на телевидении людей не жалеют?!

— Ой, Апа, ну вы же не знаете, как там трудно, — стала говорить Фатима, — только попробуй уйти в отпуск, сразу место заберут и заменят.

Через некоторое время в доме у Майрам начался праздник, собрались все соседи. Шутка ли! Эркин известный диктор, его вся страна знает.

Все наперебой спрашивали о работе, о новостях, происходящих в столице. Разошлись далеко за полночь, договорившись наутро заколоть барана.

* * *

Утром пришёл хромой Камчыбек, он привёл на привязи большого барана с закрученными рогами:

— Майрам! Майрам! Готовь ножи и посуду, сейчас придёт Гульзуура помогать.

Фатиму с Эркином будить не стали, подумали устали с дороги, пусть отдохнут. Когда те проснулись, с улицы уже доносился аромат кипящего мяса. Эркин с удовольствием потянулся и зевнул.

— Эй, Эркин! Ты уже, наверное, забыл, как бешбармак руками едят? — засмеялся Рахим, собиравший накипь с бульона. Он улыбался ему своим беззубым ртом. — Айда сюда, сними пробу!

— Я сейчас, только умоюсь, — Эркин смешно заковылял в материнских шлёпанцах, найденных на обувной полке, в сторону умывальника.

Вскоре во дворе расстелили кийиз, накрыли скатерть и сели.

— Что скажешь, Эркин? — это Камчыбек, разделывая мясо, протягивал Эркину огромный устукан. — В городе, поди, нет такого?

— Ой, байке откуда! Там даже люди, живущие по соседству, друг друга не знают по имени, — сказал в ответ Эркин.

— Да, плохо, плохо…. А вдруг помощь понадобится чья-нибудь? Что тогда? — Камчыбек огорченно покачал головой. — Плохо у вас там, в городе, все чужие друг другу. Эээх, и зачем так жить? Как в лесу…

— Ну, не всё так плохо! Правда, Эркин? — Фатима с презрением посмотрела в сторону говорившего старика. — А что здесь в деревне делать? Навоз убирать?

— Доченька, ты ещё молодая, жизни не знаешь. А навоз убирать, разве, стыдно?

Эркин посмотрел на Фатиму, делая ей знаки, чтобы она помолчала. Но та уже не унималась.

— И что хорошего в этом? Целый день с утра до вечера возиться со скотиной. И в холод, и в жару, глупо!

— А что в этом плохого? Ты когда родилась, за тобой родители тоже ухаживали, — Камчыбеку не понравился тон молодой женщины, и он решил её остепенить. — Скотина, она ведь тоже как ребёнок, за ней уход нужен.

— Ну, это уже ваш выбор! А мне всё это ни к чему! — фыркнула Фатима.

— Да, Эркин, видно в вашей семье дорогу глупая кобылка выбирает! — усмехнулся в бороду Камчыбек.

— Успокойтесь вы! — не выдержала Майрам. — Вы, что, разбираться будете? Ой, Камчы! Ты, как всегда, начнешь и не останавливаешься!

— Да, да, давайте-ка лучше бешбармак есть! — Гульзуура несла на подносе дымящийся бешбармак.

Но настроение уже было испорчено. Кушали все молча, изредка перебрасываясь словами. И только маленький Абай был доволен. Он надел рубашку, привезённую дядей, и возился с механической машинкой, большой и яркой.