Это падение - Джинджер Скотт

– Ну давай же, еще одна маленькая вечеринка… до того как ты уедешь с моим парнем и со своим.

Кэсс периодически указывает на то, что День благодарения мы едем праздновать без нее, со дня вечеринки в честь Хеллоуина, но Тай пропускает ее слова мимо ушей.

– Почему ты просто прямо не скажешь ему, что хочешь поехать с нами? Уверена, он сам этого очень хочет. – Я достаю легинсы и мешковатую кенгурушку, чтобы переодеться – мне в этом удобно готовиться к экзаменам.

Кэсс, видя это, надувает губы: в сегодняшней битве за вытягивание меня на вечеринку она проиграла.

– Потому что… – Подруга с кислой миной плюхается на мою постель, громко выдохнув сквозь вытянутые трубочкой губы.

– Потому что боишься, что твои чувства к нему сильнее, чем его – к тебе? – Когда это я стала настолько храброй, чтобы задавать другим такие вопросы? Забавно, наверное, слышать подобное из уст девушки, едва очнувшейся от двухлетней социальной спячки.

Кэсс пристально смотрит на меня, ничего не говоря, но в ее глазах мелькает грусть. Отвернувшись, она начинает ковырять уголок моей пробковой доски.

– Нет. Да. Не знаю. – Подруга подтягивает колени к груди. – Иди ко мне, займемся пилатесом.

Я ложусь рядом с ней и так же, как она, громко выдыхаю сквозь вытянутые губы.

– Это ни разу не похоже на пилатес, – замечаю, повторяя движения Кэсс: слегка раскачиваюсь, прижав колени к груди.

– Знаю. Но мне нравится делать вид, будто я упражняюсь. Как-то приятнее страдательные барахтанья называть… пилатесом. – Она утыкается лицом в колени, скрывая выступившие на глазах слезы.

– Согласна. – Я притягиваю колени к подбородку и, повернувшись, смотрю на Кэсс с теплой улыбкой. – Скажи ему, что хочешь поехать.

Она отрицательно качает головой. И я не виню ее. Я тоже боялась. И все еще боюсь. Мы медленно покачиваемся, ведя глазами молчаливый разговор. Я словно пытаюсь вытянуть из сердца подруги печаль и излечить его. Мне кажется, Кэсс не откажется лежать так со мной в нашем маленьком безопасном коконе весь вечер, но тихий стук в дверь выводит нас из транса. Кэсс вскакивает с кровати и идет к зеркалу, чтобы продолжить выпрямлять волосы.

– Привет, учебные подружки, – говорит Нейт, входя с тяжелым рюкзаком, который, видимо, забил всеми своими учебниками. – Можно, я порушу ваши грандиозные планы на вечер?

Усмешка на моем лице говорит сама за себя.

– Вот ведь! Вы двое – милашки, но мешаете мне депрессовать! Я иду на вечеринку Пейдж. Буду поздно. – Кэсс рассовывает по задним карманам джинсов кошелек, ключи и мобильный.

– Тай надел… интересную футболку, – заявляет вдруг Нейт, прикусывая изнутри щеку и красноречиво ухмыляясь мне.

Мы снова шантажируем Тая. Заказали для него футболку с надписью: «Пора в постельку, и я хочу своего лапусечку-пусечку малюточку-мишуточку Куки. Уа!» В сообщении, отосланном Таю несколько дней назад, я написала, что в почтовом ящике он найдет футболку для следующей вечеринки.

– Зашибись! Хорошенько подумайте, чем задобрить меня, а то, знаете ли, разборки происходят между вами тремя, а страдаю я: ведь это я иду на вечеринку с парнем в стыдобищной футболке, – замечает Кэсс, и нас с Нейтом, похоже, одновременно озаряет одинаковая мысль. Подруге она приходит в голову секунды две спустя: – О-о-о нет! Вы меня в это не втянете! Выкиньте из головы свои суперкреативные идеи!

– Да ладно тебе, Кэсс… – начинает Нейт. – Ну как ты можешь не хотеть футболку с надписью вроде: «Мой парень без плюшевого мишки никуда…»

– Или: «Мой парень носит балетную пачку», – вношу я свою лепту и срываюсь на хохот.

Кэсс стоит у двери, скрестив руки на груди и глядя на то, как мы с Нейтом помираем со смеху.

– Закончили? – Ее губы недовольно кривятся, на лице – раздражение. Это смешит еще больше. Кэсс закатывает глаза и вскидывает руку: – Пока, детки!

Лишь спустя четверть часа мы с Нейтом успокаиваемся настолько, чтобы открыть учебники и погрузиться в учебу. Через неделю после праздников у нас обоих экзамены, а мне еще надо сдать проект по истории искусств. Я хочу пораньше его закончить, чтобы проводить время с Нейтом, не оглядываясь на несделанную домашку.

Сначала я немного волновалась из-за поездки на День благодарения к родителям Нейта. Переживала, что навязываюсь и что мне будет не хватать традиционного празднования со своими родителями. Но с приближением каникул внутри все больше росло радостное предвкушение. От этого – и, конечно же, близости Нейта – мне сегодня просто невероятно сложно сосредоточиться на учебе.

Каким-то образом умудряюсь прочитать две главы, а главное – по большей части запомнить прочитанное. Мы с Нейтом сидим напротив друг друга, вытянув ноги. Время от времени он тычется в меня пальцами ног.

– Держи свои вонючки при себе, – отталкиваю я его стопу.

Естественно, Нейт тут же нагло забрасывает ногу на мои колени и сует мне под нос.

– О, прости. Я… на твоей территории? – поддразнивает меня он.

Я кладу на щиколотку Нейта толстенную книгу и раскрываю ее, придавливая к коленям его ногу. Он тихо смеется, закрывает свой учебник и откидывается, опершись на локоть и положив подбородок на ладонь. Несколько минут ощущаю на себе его пристальный взгляд, отчего совершенно не могу сосредоточиться на тексте в учебнике. Я закрываю его и поворачиваюсь на бок, подложив книгу под щеку как подушку. Так мы и лежим – молча изучая друг друга, ожидая, когда заговорит другой.

– Ты до сих пор много думаешь о нем?

Вопрос Нейта меня не удивляет, но сердцебиение учащается и внутри все на секунду сжимается. Нейт грызет колпачок от ручки, в его глазах доброта и внимательность. Его вопрос не вызван ревностью. Когда мы шутим о Такере, у него совсем другое лицо. Нет, его вопрос вызван искренним интересом, желанием узнать меня лучше, понять, что у меня на душе и какие мысли бродят в моей голове.

– Да, – признаюсь я, и черты его лица омрачает печаль. – Но меньше, чем раньше. И все меньше… с каждым днем.

Мы опять погружаемся в молчание, но оно уютное. Некоторое время мы лежим неподвижно, а потом Нейт берет мою стопу в свои ладони и начинает массировать ее большими пальцами.

– Это плохо, что я думаю о нем меньше, чем раньше? – спрашиваю я.

Его ладони застывают. Нейт глубоко вздыхает, не глядя на меня, – он серьезно обдумывает вопрос, ставя себя на мое место.

– Честно? Я думаю, это свойственно людям. – Большие пальцы снова кружат по моей стопе. – То есть… по-моему, это нормально.

Больше мы об этом не говорим. Несколько минут спустя Нейт собирает свои книги и относит к себе. Рано утром у него тренировка, а днем мы едем к его родителям, поэтому он сказал, что не хочет отвлекать меня от завершения проекта. Сердце ноет после его ухода, словно чувствуя: что-то осталось недосказанным, что-то не так. Нейт не захотел остаться со мной. А я не стала его заставлять. Короткий разговор повлиял и на него, и на меня. И в этот вечер я думаю о Джоше… больше, чем мне бы того хотелось.