Рассвет на чужой планетой - Галина Львовна Романова

Снова мягкое жужжание двери. Шаги. Шорох одежд. Негромкий лепечущий голос. Женский голос. Но слов не разобрать. Вернее, что-то знакомое есть, но… какой это язык? Явно он не относится к человеческой языковой группе — слишком много гласных и щелкающих звуков. Но, судя по модуляциям, это гуманоиды. Уже хорошо. Значит, он правильно сделал, что не стал срывать с себя провода.

Женщина прервалась. Послышался новый голос. Тоном ниже, с иными интонациями и звуками. Мужчина. Это тоже хорошо. Кто бы это ни был. Мужчина что-то спросил. Женщина ответила. Какое-то время они обменивались репликами, а он лежал и исподтишка прислушивался к разговору. Нет, язык ему определенно знаком. Но где и при каких обстоятельствах он слышал его последний раз?

Потом до его запястья дотронулись.

Это было так неожиданно, что он вздрогнул всем телом. Зажурчал мягкий женский голос. Она его успокаивала. Хорошо. Он спокоен. Дальше что?

Снова голос. Мужчины. Судя по интонациям, он о чем-то спрашивает? Или приказывает? В человеческих языках интонации могут служить неплохими подсказками, но здесь…

Тормошат. Его будят, призывая к активности? Ну да. Кажется, женщина его зовет.

— Проснуться. Глаза глядеть. Знать, что не спать.

Язык был знаком — интерлингва, на которой умеет так или иначе говорить каждый, кому приходилось хоть раз покидать свою планету и общаться с представителями других видов разумных существ. Эти существа знают интерлингву. Это тем более хорошо. До этого, надо полагать, они говорили на своем родном языке.

— Ты слышать, — это был не вопрос, а утверждение. — Говорить ты?

Он шевельнул губами и языком.

— Я… говорить, — не то, чтобы он плохо знал интерлингву, но порой полезно прикинуться менее образованным. В крайнем случае, потом все можно списать на шок.

— Хорош. Глаза открыть. Видеть уметь.

Он заставил себя поднять веки. Не хотелось нарушать иллюзию. Рози…

Яркий свет ударил по глазам, и пришлось почти сразу зажмуриться, чтобы потом приоткрывать веки медленно, постепенно, всматриваясь из-под ресниц.

Собственно, он сразу понял, что находится в медицинском отсеке — слишком мягкий свет, слишком много всяких приборов. Над ним склонялась овальная головка с чуть вытянутым лицом и почти полным отсутствием растительности на черепе. И это не было данью моде — в длительных экспедициях женщины часто стриглись коротко, восполняя отсутствие волос их окрашиванием во все цвета спектра во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях. Но эта женщина не стриглась коротко нарочно — этот сизый пушок и был ее волосами.

Ее кожа была такого же сизого цвета, что в сочетании с формой лба, почти полному отсутствию надбровных дуг, разрезу глаз и рта позволяло определить веганку. И это было одновременно хорошо и плохо.

Вегане. Практически единственные разумные существа, которые были похожи на землян не только внешне, но и физиологически. То есть, настолько, что у них даже имелись аналогичные человеческим группы крови и способ размножения. Когда-то давным-давно, когда молодое человечество только-только вступило на межзвездные дороги, люди ждали, какими будут эти таинственные «разумные расы» и были слегка разочарованы, когда узнали, что большинство гуманоидов весьма и весьма отстают в развитии. Единственными, кто освоил космические перелеты, были веганцы. И сначала их приняли за родственный вид, поскольку, как говорилось, внешне они мало, чем отличались от людей. Ну, кожа сизого цвета с природными пятнами с разводами. Ну, растительности на голове практически нет — сизо-серый пушок не в счет — ну форма черепа и черты лица не такие, как у землян, ну на пальцах лишний сустав, из-за чего они кажутся длиннее и подвижнее, как щупальца. Нашлись даже девушки, которые готовы были влюбиться в этих «синих людей».

Правда, потом выяснилось, что различий намного больше, и многие скрыты внутри. И это различие послужило поводов для разочарования у многих и многих, верящих, что они нашли родственников.

Другой отрицательной чертой было то, что веганцы все-таки были слишком похожи на людей. Они тоже дышали кислородом. Они обладали сходным метаболизмом и обменом веществ — то есть, им для жизни было нужно примерно то же, что и людям. Они даже могли поглощать одни и те же продукты — веганцы, например, обожали изделия из теста и рыбу, а люди могли спокойно есть их растительные смеси и еще ни разу никто не отравился, попробовав блюда местной кухни.

Но это означало и то, что людям и веганцам были нужны одни и те же миры, с одинаковыми физическими и биологическими параметрами. То есть, регулярно возникали конфликты — кто будет основывать колонию на новой планете. Первое военное столкновение как раз и случилось между людьми — тогда еще их называли землянами — и веганцами из-за колоний. По счастью, его быстро погасили остальные разумные существа, но неприятный осадок остался. И с тех пор не проходило ни десятилетия, чтобы не случилось какого-нибудь инцидента.

И вот он, Стив Минк, попал к веганцам. Вернее, веганцы спасли ему жизнь.

— Хорош. Хорош, — молодая веганка наморщила нос и вытянула губы трубочкой. Эта гримаса, насколько он помнил, означала доброе отношение, чуть ли не улыбку. Он постарался тоже напрячь соответствующие мускулы лица, повторяя ее мимику. Это обрадовало веганку. Она даже сделала несколько взмахов руками и коснулась его запястья.

— Движение. Хотеть — надо.

Предлагает ему пошевелиться? Он осторожно поднял одну руку — ту, к которой не тянулась трубочка капельницы.

— Хорош. Хорош. Я — смотреть ты.

Она быстро проверила показания приборов, провела по его груди плоской коробочкой-диагностом, после чего ввела данные в компьютер и внимательно изучила ряды символов на круглом экране. Штурман Минк следил за нею, повернув голову.

Результаты, видимо, были обнадеживающими, потому что потом женщина повернулась к пациенту, старательно морща нос.

— Холосё, — из-за того, что она старательно вытягивала губы трубочкой, слова искажались. — Встять мозна.

И сама потянулась отлеплять электроды, убирать шприцы и многочисленные трубки. Минк следил за ее манипуляциями, не мешая.

Когда последняя игла исчезла и последний пластырь был убран, он оперся на локти, выпрямляясь и садясь на кушетке. Прикрыл ладонью низ живота — до сих пор он как-то не обращал внимания на свою наготу — окинул взглядом тело. Тут и там на коже оставались нашлепки пластырей. Кожа под ними чесалась и саднила. Нашлепки были и на лбу, а также на щеках.

Веганка осторожно остановила его пальцы, потянувшиеся отодрать один из пластырей:

— Нет, — она растянула губы в стороны гримасой, похожей одновременно на нелепую улыбку и нервный оскал. — Кожа. Огонь. Чинить.

Ах, да! Катастрофа! Минк удержал руку, хотя пластыри и чесались. Ничего, через несколько дней их можно будет снять.

Заметив, почему он держит вторую руку внизу живота, веганка поцокала языком — засмеялась — и принесла что-то вроде короткого передничка на широком поясе. Длины и ширины передника хватило, чтобы прикрыть все нужное, завязав лямки на талии.