Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - Федор Селезнев

Ради верности своим идеологическим принципам кадеты отказались от власти, которая сама шла им в руки. Это дало им возможность заявить на конференции в Екатеринодаре (29–31 октября 1918 г.): «мы союзникам не изменяли» и «союзники обязаны это учесть». В награду конституционные демократы рассчитывали на содействие Антанты в борьбе с большевиками[645]. Однако Англия и Франция, действуя сугубо прагматично, не считали себя связанными какими-либо обязательствами в отношении тех или иных политических сил в России, включая кадетов. Это и предопределило историческое поражение партии Народной Свободы.

Состояние правящей элиты во время Первой мировой войны можно охарактеризовать как кризисное. Внутри правящей верхушки царской России отсутствовало внутреннее единство. Элиту раздирали противоречия. Во многом они являлись продолжением тех конфликтов, которые существовали внутри российской элиты в период кануна Первой мировой войны. Для предвоенного десятилетия было характерно глобальное противостояние Англии и Германии. Часть российской элиты во главе с Николаем II стремилась удержать своё государство в стороне от британо-германского конфликта. Царь пытался балансировать между Францией и Германией, одновременно дистанцируясь и от Германии, и от Англии.

Другая часть правящей элиты наоборот стремилась прочно встроить Россию в Антанту. В этом с ней была солидарна контрэлита в лице кадетов. Именно общие внешнеполитические симпатии являлись в 1914–1916 гг. единственным, что объединяло антантофильскую часть элиты и большинство контрэлиты. Эти общие симпатии обеспечили возможность взаимодействия между антантофилами из элиты и кадетами с целью изоляции Николая II. Названная возможность для кадетов была чрезвычайно ценна. Она открывала перед ними перспективу трансформации политической системы России в желательном для них направлении. Ради этого они и пошли на создание Прогрессивного блока. Ранее, строго блюдя чистоту партийных риз, кадеты не шли на формальную блокировку даже с октябристами. Теперь же не погнушались пойти на союз с идеологическими противниками – националистами, поступившись ключевыми положениями своей партийной программы и рискуя лишиться поддержки своего традиционного оппозиционного электората.

В результате совместных усилий кадетов и контактировавших с ними антантофилов из элиты (А.В. Кривошеин, С.Д. Сазонов и др.) летом 1915 г. ушли в отставку министры, составлявшие опору Николая II (В.А. Сухомлинов, Н.А. Маклаков, И.Г. Щегловитов, В.К. Саблер). Осенью 1916 г. при молчаливом сочувствии антантофильской части элиты кадеты заклеймили как сторонника сепаратного мира с Германией премьер-министра Штюрмера. В результате в кабинете возник перевес антантофилов, один из которых, А.Ф. Трепов, возглавил правительство.

В течение 1915–1916 гг. антантофильская часть элиты стремилась использовать контрэлиту для того, чтобы исключить саму возможность сепаратного соглашения Николая II с Германией. Это ослабило царский режим и создало для контрэлиты благоприятные возможности для захвата власти. Контрэлита в полной мере воспользовалась ими, превратив февральские события, начавшиеся как дворцовый переворот в революцию, которая смела старую элиту. Таким образом, Февральская революция стала результатом раскола правящего класса царской России, часть которого, чтобы предотвратить действительную или мнимую угрозу заключения Николаем II сепаратного мира с Германией пошла на союз с контрэлитой.

Далее началась схватка за власть внутри победившей контрэлиты. Составлявшие её разнородные элементы повели борьбу за право занять место старой элиты. При этом определились два полюса консолидации элементов контрэлиты, на основе которых могла оформиться новая элита. Один полюс представляли большевики с их антивоенными лозунгами, другой – окружение генерала Корнилова и конституционно-демократическая партия, стоявшие на платформе войны до победного конца. Стремление любой ценой удержать Россию в войне привело к поражению, как Корнилова, так и кадетов. Большевикам антивоенные лозунги помогли заручиться поддержкой солдат и совершить Октябрьскую революцию.

Однако приход к власти большевиков ещё не означал их окончательной победы. В ноябре 1917 г. борьба между группировками контрэлиты (большевики, эсеры, меньшевики, Центральная рада, войсковое правительство Дона) продолжилась. При этом проблема выхода России из войны по-прежнему являлась в их противостоянии ключевой. На исход борьбы оказал влияние внешний фактор. Англичане и французы готовы были поддержать любое правительство, которое сможет восстановить Восточный фронт. С этой точки зрения взаимоотношения с СНК показались лидерам Антанты более перспективными. Это предопределило гибель генерала Н.Н. Духонина, попытавшегося сделать Ставку верховного главнокомандующего в Могилеве центром формирования общенационального правительства, которое выведет Россию из войны. Лидеры Антанты связали восстановление Восточного фронта с большевиками и, дабы не толкнуть Советскую Россию в объятия Германии, закрыли глаза на разгон Учредительного собрания. При этом Брестский мир рассматривался Антантой как временная передышка, после которой Советская Россия возобновит боевые действия.

После заключения Брестского мира вопрос об участии России в Первой мировой войне продолжал оставаться стержнем, вокруг которого вращались основные события политической жизни. Отказ Ленина от «революционной войны» с Германией (май 1918 г.) привел к разрыву контактов между советскими лидерами и представителями Антанты и едва не привёл к падению советского режима, т. к. немцы были готовы заменить его правительством из конституционных демократов. Однако конституционно-демократическая партия не использовала этот шанс. Внутренний противник – большевики – оказался для кадетов менее страшным, чем внешний враг – Германия. П.Н. Милюков, несмотря на свой личный авторитет, не смог убедить руководство партии в необходимости освобождать Москву при содействии германцев. Большинство членов ЦК КДП приняло декларацию с отказом партии от власти, опирающейся на немецкие штыки. На их решение повлияла та же традиция, которая предопределила геополитический выбор кадетов накануне Первой мировой войны. Её приверженцы считали, что близость с Англией и Францией будет способствовать либеральным переменам внутри страны, в то время как связь с Германией предопределит торжество реакции. Поэтому, вопреки антивоенным настроения большинства населения России, конституционно-демократическая партия до конца Первой мировой войны (ноябрь 1918 г.) сохраняла твердую ориентацию на единение с Антантой, что и привело кадетов к историческому поражению.