Лесные сказки и были - Виталий Бианки

– А как же я? – спрашивает птица.

– Да тебя и вовсе нет, – отвечают белые чайки. – Ты кругом средненькая. Ты выдуманная. Таким под солнцем места нет. Посмотри-ка ты на себя в воду.

Посмотрела птица вниз. Там, в тихой реке, всё как в зеркале: и белые чайки кружат, и зуёк кланяется, и плиска хвостом кивает, и сорока прилетела – на кусту сидит, и стриж в небе мчится. А её – птицы – нет.

– И лети-ка ты, – говорят чайки, – назад, откуда взялась!

Делать нечего – полетела птица назад, к своему человеку.

Человек тот как раз спал – рот разинул.

Птица и впорхнула ему в голову.

Человек глотнул, вздохнул, проснулся и говорит:

– Вон сон какой приснился! Будто жила-была птица… И тут третьей сказке конец, а тебе ответ, – почему чайки белые.

Слушай сказку подводного мира – сказку о трёх чудесах. Но хоть она и сказка, она в то же время и правда. Тут уж ничего не поделаешь: ведь в подводном мире всё не так, как у нас на земле. И сказка там – правда.

Вместо лёгкого воздуха там вода. Небо там плоское. Дождя и снега не бывает. А когда идёт град, он не долетает до дна, а останавливается среди воды, поворачивает – и летит назад в небо. И плывёт по нему, пока не растает. Небо там тоже водяное.

Подводные жители – разные там рыбы, пиявки, жуки-плавунцы – привыкли к этому и не удивляются.

Но вот случилось чудо.

Лето подходило к концу. День был солнечный-солнечный. Водяное небо всё так и сверкало серебром. В хорошую погоду небо там всегда серебряное. И вдруг из него пошёл град. Мелкий-мелкий.

Крошечные градинки летели вниз не останавливаясь и – вот чудо! – попали на дно! Лежали на дне – и не таяли.

Все подводные жители очень удивились.

Но скоро градинки занесло песком и тиной. И все о них забыли.

Потом пришла зима. Водяное небо превратилось в лёд. И подводный мир заснул. И крепко спал до самой весны.

Весной небо растаяло. Все подводные жители снова зашевелились. Жуки-плавунцы расправили крылья и улетели к нам – в мир солнечный; возвращались назад, когда вздумается. Рыбы, разыгравшись, выскакивали из неба и, блеснув на солнце серебряной чешуёй, опять ныряли в воду. Даже пиявки и те, дождавшись, когда придут купаться ребятишки, присасывались им к телу – и так попадали наверх, на землю. И только внизу, на самом дне, копошились какие-то маленькие шестиногие уродцы, никогда не видавшие яркого солнечного света.

Были они мохнатые, с хвостом, как грязная метёлочка. Рыли себе норки в песке и не смели высунуть оттуда носа: того и гляди, схватит какое-нибудь подводное чудище – хищная жучья личинка, страшилище ёрш или водяной скорпион. Ели уродцы что попало, вечно были голодны – и росли плохо.

Но плакать они и не думали: смешно было бы плакать под водой! Ведь там и без того мокро.

* * *

Так прошла тысяча дней.

Тысяча дней – это три зимы и три лета. Три долгих года прошло с того дня, как под водой шёл чудо-град и крошечные градинки падали на дно. И лето уже опять подходило к концу.

Мохнатые уродцы мало выросли: всего-то с хвостом стали ростом со спичку. И худенькие были, как спичка. И на солнце так ни разу и не взглянули.

И вот пришёл день – тихий-тихий, тёплый, солнечный-солнечный. Всё небо так и сверкало серебром.

И вдруг уродцы все сразу – а было их на дне множество – вылезли из своих норок и всплыли наверх… Все сразу покинули подводный мир, вылезли на берег – на солнышко, на лёгкий воздух. Но тут их схватили корчи. Всё их тельце сжималось, извивалось, выпрямлялось. Шкурки лопались у них на спине, начали слезать с них. И упали на землю, точно уродцы сбросили с себя платье.

И вот, сбросив мохнатые шкурки, уродцы превратились вдруг в таких красавиц, что ни в сказке сказать, ни пером описать: тельце стройное, гладкое, глаза большие, усики тоненькие, на спине сетчатые крылышки, под ними ещё крылышки – маленькие, на брюшке оранжевые пятнышки, а хвостик – три тонкие, гибкие ниточки!

И это было второе чудо подводного мира.

Смотри, смотри: метелица

Играет над рекой!

То по кусточкам стелется,

То вьётся высоко.

Встаёт косматой гривою,

Чуть слышно шебуршит —

И вдруг волной игривою

Упала в камыши.

А камыши – зелёные…

Зима ведь не пришла

И снежные, студёные

Ветра не привела.

Ну, значит, это милые

Подёнки-метельки

Вспорхнули, легкокрылые,

И пляшут у реки.

* * *

И вот все обрадовались метелькам – и люди, и птицы, и рыбы! Целый день плясали на воздухе, хороводы водили легкокрылые метельки

вверх-вниз,

вверх-вниз.

И не было у них в этом солнечном мире никаких забот. Хотелось им одно на свете: радоваться солнышку – и плясать!

И не думали они ни о еде, ни о питье. Им ведь и есть-то было нечем: красота их была – без рта!

И плясали они, и хороводы водили воздушные

вверх-вниз,

вверх-вниз,

пока не зашло солнце.

Тогда они все упали в воду – и умерли.

Утром встало солнце, – а берег реки весь, как снегом, усыпан метельками.

Но ты не вздумай над ними плакать. Ведь метельки-подёнки и вылетели из подводного мира всего на один день, на свой праздник – поплясать в лёгком воздухе, порадоваться солнышку. Не было у них никаких забот на земле, не было даже рта, чтобы есть и пить. Были только глаза, чтобы видеть всю красоту солнечного мира, да сетчатые крылышки, да хвостик – три длинные гибкие ниточки.

И когда они спускались к реке, градом сыпали в воду свои крошечные яички, и в подводном мире шёл такой же точно чудо-град, как тысяча и один день назад. Крошечные градинки упали на дно, их занесло песком и тиной, а весной из них выйдут мохнатые шестиногие уродцы.

Тысячу дней – три зимы и три лета – проведут они на тёмном дне и ни разу не взглянут на солнце.

Но придёт ещё один день – солнечный-солнечный, – всплывут уродцы на берег,

сбросят мохнатые шкурки,

обернутся красавицами подёнками

и запляшут в воздухе метелицей.

Так сказка станет правдой.

Так радость никогда не переведётся на земле.

И это – третье и самое главное чудо.

ЯНВАРЬ

Зинька была молодая Синичка, и своего гнезда у неё не было. Целый день она перелетала с места на место, прыгала по заборам, по ветвям, по крышам, – синицы народ бойкий. А к вечеру присмотрит себе пустое дупло или щёлку какую под крышей, забьётся туда, распушит попышней свои пёрышки – кое-как и переспит ночку.