В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

По словам Ханбекова, он тогда подумал: «О, великий Аллах! За что ты меня покарал?!» — но тут же вспомнил: «На Бога надейся, но сам не плошай!» Сделав несколько витков штопора, он вывел самолет. Угол пикирования был градусов 60–70. Оглянулся назад — а противник пикирует следом за ним. На пикировании Хан перевернул самолет на 180°, попытался вывести самолет из пикирования, но, оглянувшись, убедился, что противник нисколько не отстает, а, наоборот, настигает его. Скорость была уже довольно большая, и Хан резко, на большой скорости, сделал еще один поворот на 180° и с силой потащил самолет из пикирования. Ему уже казалось, что самолет не выдержит нагрузки, в глазах потемнело, но он вывел самолет из пикирования и пошел вверх. Ему хотелось посмотреть, где же противник. Оказалось, скорость у противника на пикировании оказалась еще больше, и поэтому он вывел самолет гораздо ниже Ханбекова. Когда самолет был почти в вертикальном положении, Хан сделал резкий разворот с заносом хвоста больше чем на 180° и вышел сверху под углом к противнику. Противник растерялся и не рискнул выполнить маневр Хана. Надо сказать, что этот интересный маневр не имеет никакого названия. Илюхин называл его «верхней накидкой», и она может быть «левая» и «правая». Это фактически срыв в перевернутый штопор, когда надо вовремя вывести самолет. При этом он за долю секунды может резко «плашмя» развернуться на 360°. Противники сделали два виража, но обстановка не изменилась: Хан упорно держал преимущество в высоте. Противнику это надоело, и он со снижением сделал крутой разворот под Хана. Сам Хан продолжил вираж с набором высоты на малой скорости, но противник уже стремительно уходил вниз в сторону своего берега. Хан подумал, что противник бежит, и бросился за ним, но для сближения не хватало скорости, и Хан решил, что враг уйдет. Однако тот вдруг сделал левую косую полупетлю. Хан удачно срезал ему «мешок» и в верхней точке настиг его, — а стрелять нельзя, прицел направлен гораздо ниже самолета противника. Противник выполнил еще один резкий разворот со снижением, Хан уверенно уцепился за его хвост, но не тут-то было! Вражеский пилот работал на больших перегрузках, и Хан никак не мог поразить его. Он еще долго выделывал разные фокусы, пока снаряд пушки ОКБ-16 калибром 37-мм не попал прямо по фонарю его кабины. Хан был очень близко и даже заметил отлетевшие куски фонаря. Летчик, видимо, погиб, потому что самолет больше маневры не выполнял, а вяло опустился на крыло и с пикированием под углом примерно 70° врезался в воду вблизи наших кораблей. Хан сильно устал, но, несмотря на это, прошел над кораблями на бреющем полете и сделал несколько бочек. Так закончился этот поединок. А Хан с этого дня решил больше не садиться на чужой самолет. По его словам, на «фокке-вульфе», наверное, был финский летчик, потому что немцы так упорно никогда не дрались. Лишь позже стало известно, что финские пилоты никогда не летали на ФВ-190.

По решению комсомольского собрания полка «о написании писем родителям отличившихся воинов» командир полка написал благодарственное письмо родителям H. A. Ханбекова:

«Здравствуйте, уважаемые Абдурахман Шагиевич и Хусин-Комаль!

В нашей части служит ваш сын Набиюлла Абдурахманович. Вот уже скоро год, как он находится на фронте. За этот период он совершил свыше 120 боевых вылетов, сбил лично и в группе 6 самолетов противника, уничтожил много живой силы и техники фашистов. Мужественно и умело дерется Набиюлла в воздухе. Не раз спасал он в бою своего командира. В последних двух боях ваш сын вместе с товарищами сбил 3 вражеских самолета. Правительство высоко оценило боевые заслуги вашего сына, наградив его орденом Красного Знамени и медалью „За оборону Ленинграда“. За храбрость и мужество, проявленное им в последних боях против немецких захватчиков, Набиюлла представлен к новой правительственной награде. От души благодарим вас за воспитание такого сына».

Героический бой провел 7 июля командир 1-й эскадрильи капитан Иван Голосов. Он вылетел звеном на патрулирование в район высадки морского десанта[69]. Еще на подходе к месту патрулирования Голосов связался по радио с КП радиостанции наведения, расположенной на полуострове Койвисто. И тут же КП информировал:

— С севера приближается 20 бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием 10 истребителей[70].

Все внимание Голосов обратил на северную сторону Выборгского залива. Там была облачность, нижний ее край был на высоте 2800 метров. Но над Финским заливом было безоблачно, и Голосов держал высоту 4000 метров. У обреза облачности с северной ее стороны показались «юнкерсы», сзади них и по бокам крутились истребители. Имея преимущество в высоте, Голосов повел свое звено прямо в лоб вражеской группе. По радио он быстро приказал Соловьеву, ведущему второй пары:

— Находись выше меня, прикрой мою атаку!

Стремительно, сверху в лоб, хорошо прицелившись, Голосов открыл огонь, — один «юнкерс» был сбит. Строй сразу же рассыпался. Своими смелыми, ошеломляющими атаками он внес панику в строй немецких бомбардировщиков. С самолетов посыпались пузатые бомбы. Основную задачу истребители выполнили: не дали бомбить наши корабли. Но на Голосова набросились истребители противника. От первой атаки он увернулся, но за «фокке-вульфами» следом шли «мессера». Их атаку удачно отбил ведомый командира — Константин Гриценко, на днях вернувшийся из госпиталя: ожоги лица и рук затянулись лишь тоненькой розовой кожицей. Голосовское звено внесло в ряды противника полную панику: часть «юнкерсов» повернула обратно, но отдельные машины продолжали идти к кораблям. Атакуя с задней полусферы, Голосов тремя очередями сбил второй «юнкерс», и на него сразу набросились 6 «фокке-вульфов». Гриценко едва успевал отражать их атаки. Его окружила эта свора, и один самолет прорвался к Голосову и подбил его. Противника было в два с лишним раза больше, чем наших истребителей. Ведомый Соловьева Рафаил Тебеньков дрался в тот день впервые в своей жизни. Он самоотверженно отбивал все атаки на своего ведущего, но был атакован «мессером» сзади-сбоку. Пущенная вражеским летчиком очередь смертельно ранила Рафаила. Его самолет, потеряв управление, упал в Выборгский залив…

Соловьев вырвался из вражеского окружения, бросился на противника и прицельной очередью сбил третий «юнкерс». Гриценко же крутился над подбитым самолетом Голосова. Имея отличную технику пилотирования, он разогнал вражеские самолеты и прикрыл посадку Голосова на бывший финский аэродром Макслахти. Наземные посты наблюдения подтвердили падение трех «юнкерсов-87», два из которых сбил наш командир Иван Голосов, а третьего записал на свой боевой счет Михаил Соловьев…

Нашими десантниками, высаженными с кораблей, было очищено от противника 15 островов Выборгского залива. Появилась возможность высадки наших войск на материковую Финляндию. Доступ в Выборгский залив кораблей противника был закрыт. Приморский фланг Ленинградского фронта надежно прикрыт, и дальнейшее наступление войск Ленинградского фронта по указанию ставки Верховного Главнокомандования было прекращено[71].