Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

Эх, не везет!

Но повторяю, как во сне:

«А вдруг удача и ко мне

Сейчас придет!»

На этот раз мне даже не пришлось следить за мошенником, чтобы уловить момент, когда бусина исчезла из-под стаканчика. А толпа вокруг продолжала так же азартно наблюдать ловкими движениями мерзавца. Неужели люди не слышат, что шуршат теперь края стаканов совсем по-другому? Эх, велика человеческая наивность, воистину беспредельна глупость, а вера в собственную исключительность — всех больше…

— Ну, деточка? — остановил стаканчики мужичонка. — Где бусина?

Я задумчиво склонила голову.

— О, право, господа, я теряюсь, — мой голос вернулся к более привычному, низкому звучанию. Улыбка превратилась в саркастическую усмешку. Мошенники застыли, ошарашенные внезапными переменами. Куда делась милая провинциальная дворяночка? Ее место заняла матерая аферистка с хитрым взглядом и нахальными манерами. — Может, здесь? — я щелкнула ногтем по краешку, и стаканчик с глухим стуком покатился по столу. — Или здесь? Опять нет? А может, тут? — прохиндеи не успели опомниться, а я уже споро перевернула все стаканы. — Господа, везде пусто. И это вы называете честной игрой?

Толпа, сгрудившаяся рядом со столом, сначала тихо, а потом все яростней и злее загалдела:

— Обманщики!

— То-то Сэппу не смог стаканчик отгадать! А у нашего пастушка глаз — алмаз!

— …это так они обчистили мельника старого? А он с нас теперь втридорога за муку дерет!

— Молодец, девка, так их!

Главарь побагровел. Лысина его покрылась испариной.

— Погодите, погодите! Вы не так все поняли! Видать, бусина… э-э… укатилась, да!

— Разве? — язвительно протянула я и быстро, как молния перегнулась через столешницу и запустила ловкие пальцы в карман негодяя. — Уж не об этой ли бусине речь идет? А, люди добрые?

Рыжий парень, сидевший ближе всех, прищурился и заголосил:

— Она, она! И трещинка приметная, и пятнышко! И раскраска такая же! У-у, поганцы! Так и мою корову выманили!

— Колотить их надобно! — заорал кто-то. — Пущай добро возвращают!

— Ай, мужики, не серчайте! — взвизгнул лысый. — Все вернем, до медяшки! Пожалейте только! — «мужички», поигрывая кто палкой, кто ножичком, а кто и вовсе табуретку из руки в руку перекладывая, не сговариваясь, шагнули вперед. Лысый отшатнулся и вдруг ощерился зло, как крыса драная: — Это все рыжая девка виновата! Как бы не ее золото, ничего б не было! Ворон попутал, зуб даю!

Но разгневанную толпу было уже не угомонить. Полетели кружки в мошенников, и пошло-поехало! Ор, гам, визг, дубинками машут, сапожищами пинают… На мгновение мне стало страшно — а вдруг и меня кто саданет лавкой по затылку от полноты чувств. Но словно бы ниоткуда появились сильные руки и выдернули меня из мешанины человеческих тел и, закинув за спину, как кулек с репкой, потащили на улицу.

— Ну и переполох вы устроили, госпожа, — укоризненно покачал головою Мило, составив меня на землю. Пока мы ужинали да развлекались… ну, положим, развлекалась одна я… словом, уже стемнело. Воздух посвежел. На небе, ясном и высоком, засверкали хрустальной крошкой звезды. Замерли черными силуэтами вдоль дороги деревья. Окна деревенских домов мягко сияли теплым огнем.

Ах, какая красота… Нет, не зря дворец я покинула!

— Замечательно повеселились, разве не так, Мило? — пожала я плечами.

Ученик усмехнулся.

— И не жалко вам трех золотых?

Я сощурилась.

— За возможность наказать проходимцев? Нет, не жалко, Мило. Да и чего жалеть, — я сунула руку в кармашек и протянула Авантюрину ровно три монетки. — Свое добро я так просто не оставлю…

Мило восхищенно присвистнул, позабыв о намерении читать мне мораль.

— Неужто успели вернуть, госпожа?

— Опыт, мальчик мой, и ничего более, — скромно опустила я глаза и шаркнула ножкой. — Да, и вот еще, — на подставленную ладонь Мило просыпался целый дождь из разномастных монеток. — Не удержалась, с собой прихватила. Воровать, конечно, нехорошо, но авось шулеры не обеднеют. Будет мне компенсация за то, что полвечера «деточкой» звали. Фи!

Авантюрин рассмеялся, откинув голову:

— Вам, госпожа, палец в рот не клади — вместе с рукою откусите. Но из-за выходки этой нам теперь в таверне лучше не ночевать, — посерьезнел он. — Да и от деревни чем дальше уйдем, тем безопасней.

Я вздохнула. Да уж, не подумала, опростоволосилась. Так хотелось переночевать под крышей! Ванна, и мягкая постель, и сладкая еда утром… Да и неловко я себя чувствую, когда дверей рядом нет.

— Что поделаешь, Мило, — развела я руками. — Иди за котомками. Я тут подожду.

Мы с учеником, к счастью, путешествовали налегке. Еда, одеяла, сменная одежда да кое-какие штучки, чтоб дурачить простой люд, не прибегая к волшебству — краска для волос и лица, парики. Поэтому труднее всего Мило было бы не тащить сейчас в одиночку наши общие вещи, а протолкаться через орущую и размахивающую табуретками толпу. Как бы его самого не отдубасили… Впрочем, мальчик мой — волшебник, а они — крепкий народ.

Ожидание затягивалось. «Наверняка Мило еще и хозяйке деньги за ужин вручает», — догадалась я. К процессу сбивания цены ученик питал необъяснимую слабость. Долго теперь мне здесь придется одной стоять…

От скуки я прошлась по двору, заглянула в конюшни. Лошади заржали, шарахнулись в стойлах. Еще одна проблема — карты не каждое животное выносит. Кошки, вороны — так и ластятся, собаки — еще куда ни шло, а вот лошади, коровы и прочие копытом землю топчущие — на дух не переносят. Вот и приходится нам с Мило пешком по дорогам скитаться… Кабы не ключ, затянулось бы путешествие на долгие месяцы.

— Скучаешь? — окликнул меня смутно знакомый голос. Я оглянулась и оторопела: в дверях конюшни стоял рыжий паренек. — Эх, поколотить бы тебя по-хорошему, но я чужое мастерство уважаю.

Мои брови недоуменно поднялись:

— А почему колотить-то? Или не рад корову вернуть?

Паренек расхохотался?

— Корову? Какую, к ворону, корову? Нет никакой коровы, эх, ты, простофиля! Как дружков-то моих подставила — хорошо, если живы уйдут…

— Дружков? — я начала понимать. — Так вы заодно работаете?

Рыжий заулыбался.

— А то! Я сначала подчистую проигрываюсь, а потом прошу у кого-нибудь монетку — отыграться. Людей добрых везде много, кто-то — да подаст. Ну, и возвращаю свое добро с лихвой — и деньги, и «корову»… Народ, видя такое дело, совсем об осторожности забывает. Порой такой куш снимаем… закачаешься! — парень причмокнул. — Золотые времена были…

— Теперь не будут, — понятливо кивнула я. — Ну, прости. Хотела своему, рыжему, помочь, а только хуже сделала. Твоих подельников теперь так просто не отпустят… Что ж ты вместе со мной на них толпу науськивал? Не сердишься теперь на то, что вышло?