Фагоцит. Покой нам только снится - Андрей Величко
Шрифт:
Интервал:
– Вы думаете? – усомнился Георгий Николаевич. – Луна – это все-таки не Завидово. Если наш дорогой Ильич сверзится с вашего аппарата, то максимум, что ему может грозить – это синяки и ссадины. И тут же к месту события сбежится усиленная бригада медиков. Вы же на Луне при падении можете повредить скафандр, а это сулит серьезные последствия. Слушайте, а не добавить ли сюда еще одно колесо, точно такое же? Но не друг за другом, как у мотоцикла, а параллельно. Вес при этом все равно получится меньше, чем у двухколесника по классической схеме, зато устойчивость будет почти как у четырехколесного шасси. К тому же безмоторную тележку с инструментами можно будет не только толкать, но и тянуть. И вот сюда добавить какую-нибудь штангу, чтобы за нее держаться руками.
И значит, мы общими усилиями за полчаса набросали эскиз сегвея и договорились, что электронику и чертежи мотор-колес я привезу через пять дней, а через три недели меня пригласят на ходовые испытания опытного образца.
– Ох, блин, опять расходы, – горестно вздохнул Антонов.
– Набор комплектующих для тебя дорого? – удивился я.
– Да не о нем речь. Я же вообще не умею ездить на сегвее! Только на гироскутере покатался как-то раз минут пять, и все. Сегвеи, они же дорогие.
– Не надо покупать, возьми напрокат, получим начальные навыки управления. А здесь уже потом подшлифуем мастерство, и все.
Как уже говорилось, я не собирался сворачивать работу в школе-интернате и при очередном визите ребята смогли меня удивить, обрадовать и огорчить одновременно. Ну, с огорчением-то все было просто – сами попробуйте обрадоваться от мысли «ну почему же я такой дурак». В общем, они предложили довольно плодотворную идею и уже приступили к ее проработке.
– Дядя Витя, – объяснили мне (как уже упоминалось, не такому уж яркому светильнику разума), – а вдруг вам захочется на Луне заглянуть за горизонт? Он же там близко. Подпрыгивать самому – это некрасиво. Поэтому пусть подпрыгивает телекамера, мы тут прикинули, метров на пятьдесят точно получится на стандартных пороховых двигателях для моделей ракет. Вес камеры мы приняли за пятьсот граммов.
– А как она спустится? – на всякий случай спросил я, хотя все было уже ясно.
– Под действием лунного притяжения. Падение на Луне с пятидесяти метров – это то же самое, что на Земле с девяти. Сделать корпус, который это выдержит, нетрудно. И мягкий подвес камеры внутри тоже.
Предложение юных изобретателей оказалось очень кстати. Если посадка пройдет как положено, и я прилунюсь метрах в трехстах от лунного дома, то ладно. А если в трех километрах? Теоретически у меня будет возможность пробежать, точнее пропрыгать, километра четыре, а то и все пять до того, как я упаду и склею ласты. Верно, однако до сих пор оставался не до конца ясным вопрос «куды бечь», ведь до горизонта на Луне километра два – два с половиной. Возможно, радиомаяк на станции покажет мне направление, но он тоже будет действовать в пределах прямой видимости, атмосферы-то на Луне нет. Значит, еще один резервный способ ориентирования на местности лишним точно не будет, за пределы лимита веса мы еще не вышли, а один раз увидеть, говорят, лучше, чем сто раз услышать. Да и в любом случае панорама окрестностей кратера с высоты пятьдесят метров пригодится, до сих пор ее еще не делали. А в полкило можно впихнуть не одну и не две камеры вместе с питанием, и еще останется место для приемника-пеленгатора.
Однако проблемы при подготовке полета возникали не только технические. Как уже упоминалось, Брежнев давно вел переговоры с западом о совместном освоении космоса, и перед самым Новым годом американцы его озадачили. Я, впрочем, чего-то похожего ожидал. Нам предложили совместную экспедицию к кратеру Мальчик-два, это они ее так назвали. А на самом деле – просто место в «Аполлоне-15». Причем конкретно для меня.
– Мы, наверное, откажемся, но хотелось бы услышать и твое мнение, как это аргументировать, – озадачил меня Брежнев. – Реальную причину мы, понятное дело, называть не будем.
– Обе реальные причины, – уточнил я.
– Да? И какая же вторая? С первой понятно – мы не хотим, чтобы они узнали, что именно ты увезешь с Луны.
– Безопасность. Я вовсе не уверен, что у них все пройдет хорошо. В прошлом Антонова после нештатного отключения центрального двигателя второй ступени «Аполлона-13» полет было решено продолжать, и на пути к Луне у них возникла утечка из кислородного бака, а уже на обратном пути произошел взрыв в аккумуляторном отсеке. А у нас полет прекратили, в результате чего причины двух последующих аварий так и остались неизвестными. Я вовсе не уверен, что они не проявят себя сейчас, тем более что эта экспедиция все-таки готовится в спешке. Нет уж, я лучше на нашей «Селене» полечу. В тесноте, как говорится, да не в обиде.
– Разумно, – согласился Брежнев. – А что мы им ответим?
– Ну, во-первых, что я человек очень стеснительный (Брежнев хмыкнул), и мне неудобно будет создавать неудобства для прочих членов экипажа. По их правилам предельный рост для астронавта – метр восемьдесят три, а у меня метр восемьдесят пять. Кроме того, я просто не успею изучить их технику так, как знаю свою, и значит, в полете от меня реальной пользы будет немного. В общем, людей надо поблагодарить и предложить просто скоординировать пуски. Например, первыми летят они…
– Вот прямо взять и предложить такое?
– Конечно, ведь «Аполлон-15» и безо всяких предложений нас опередит. У нас в это время пусть стоит в повышенной готовности первый из грузовых лунных модулей. Если у них что-нибудь случится, будет хоть и маленькая, но все же возможность отправить что-то хоть на Луну, хоть на лунную орбиту. Они проводят первичные исследования, ставят радиомаяки, потом туда садятся два или даже три наших грузовика. И наконец, завершающий этап – мы одновременно прилетаем туда, я на нашей «Селене», они на шестнадцатом «Аполлоне». И совместно там трудимся.
– Это как? – не врубился Брежнев.
– На благо человечества. Там ведь из вкраплений металлов в образцах есть не только гафниевый сплав, но и другие. И значит, когда моим металлоискателем буду работать я, он окажется настроен именно на гафний, а когда они – на все остальное. Чтобы никто не ушел обиженным.
– Они могут и свои металлоискатели привезти.
– Которые будут заметно хуже моего. И, кроме того, с настройками-то ничего от этого не изменится. А главное, мы ведь все равно никак не можем помешать их экспедициям в кратер, и значит, надо постараться поиметь с них хоть какую-то пользу. Пусть наши к ним в Хьюстон съездят и на космодром, а мы пригласим их в «Звездный» и в «Мечту».
– Сам-то, надеюсь, не собираешься?
– Куда, в Америку? Да ну ее на фиг, тут даже в Крым скатать времени и то не хватит. Пусть Феоктистов наносит визиты, пользы будет значительно больше.
– Боюсь, что они захотят посетить и Байконур.
– Да на здоровье! Что они там смогут увидеть такого для них нового – стартовые позиции для «Протонов»? Да у них от фотографий с орбиты небось давно архивы ломятся. Остатки программы Н-1? Пусть любуются. Вот в Плесецк их действительно пускать ни к чему. По идее, в «Мечту» тоже, но тут, пожалуй, не отвертишься, день из работы точно вылетит.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!