Мученик - Рори Клементс

Дверь легко открылась. Шекспир стоял на пороге, глядя на сцену, которая, как ему показалось, могла возникнуть только в каком-то отвратительном, адском воображении. Девять лет тому назад, в возрасте двадцати лет, он, в ту пору младший адвокат, ездил в Венецию и Верону, где видел множество гравюр и картин, содержание которых основывалось на описаниях ада величайшего поэта Данте Алигьери. В этих поездках, и даже в Лондоне, Шекспир уже видел картины, изображающие оргии, и он не был девственником, но все же ему не доводилось лицезреть подобные сцены воочию. Дюжина обнаженных женщин всех оттенков кожи и волос переплелись друг с другом на кровати королевских размеров. Кровать была укрыта красным пологом и застелена таким же красным бельем, которое переливалось, словно кровь, в мерцании свечей. Благовония наполняли воздух сладким ароматом. Девушки извивались, словно змеи на майском солнце. Они стонали, выкрикивая непристойности, и, казалось, даже не замечали его. В углу две обнаженные женщины играли на лире и арфе. Ни один мужчина не смог бы спокойно наблюдать за подобным зрелищем. Пока Шекспир стоял, не в силах пошевелиться, он вдруг осознал, что все это подстроено для него.

С огромным усилием он захлопнул дверь. Его трясло. Он закрыл глаза, но кровать, полная обнаженных женщин, не отпускала его мысли. Он быстро повернулся и наткнулся на соблазнительно улыбающуюся Изабеллу Клермон.

— Вам понравилось, не так ли?

— Госпожа, вы слишком многого хотите от моего воздержания.

Она притворно удивилась.

— Мне жаль, месье.

— Я скажу вам, чего бы мне хотелось: закрыть это место, а его обитателей отправить в «Брайдуэлл», включая вас и вашу мамашу Дэвис. Уж я бы позаботился о том, чтобы ежедневный каторжный труд очистил вас от безнравственности.

— Прошу прощения, но большинству мужчин это по вкусу. Им нравится наблюдать, как прекрасные женщины наслаждаются друг другом. Быть может, вы предпочитаете юношей. Можно устроить и это.

— Я ухожу и вернусь с шерифом и констеблями.

— Но, месье, мамаша Дэвис уже здесь и примет вас. Разве не этого вы хотели?

— И сколько времени мне еще ждать?

— Нисколько, пожалуйста, идемте со мной. — Она взяла его за руку, но Шекспир отдернул руку, однако пошел за ней, прочь от приемной и спальни с обнаженными женщинами. Вскоре они очутились в другой комнате, где у камина в одиночестве сидела, сложив руки на коленях, невысокая пухлая женщина с седыми волосами и в скромной одежде. Если это была мамаша Дэвис, то, как описывал ее Валстан Глиб, она и впрямь походила на чью-нибудь мать.

— Месье, разрешите представить вам мамашу Дэвис. — Изабелла ладонью указала на женщину.

— Господин Шекспир, я так хотела встретиться с вами, — произнесла мамаша Дэвис. — Я столько слышала о вас и о вашей великолепной работе по охране жизни и здоровья нашей любимой королевы и Англии, страны, которую мы любим всем сердцем. Пожалуйста, проходите и садитесь. — Она похлопала ладонью по мягкой обивке кушетки.

Шекспир подошел поближе, но не сел. Он начал сухо:

— Госпожа, я не имею никакого представления о том, что это за дом, но я сделаю все возможное, чтобы прикрыть это заведение. Между тем, я знаю, вам есть что сообщить мне касательно этого гнусного преступления, и требую, чтобы вы немедленно передали мне эти сведения, в противном случае вам придется это сделать под давлением закона.

Она заговорила теплым воркующим голосом.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, но я — лишь бедная старая женщина, и не уверена, что буду вам полезна. Присаживайтесь, пожалуйста, господин Шекспир. Неудобно вот так стоять.

— Я постою. — Он понимал, что не слишком убедителен, но ему было все равно. Поговаривали, что мамаша нападает на спящих мужчин, чтобы совокупиться, нельзя, чтобы он попался на эту уловку. — Вы сообщите мне о том, что вы рассказали Валстану Глибу касательно убийства Бланш Говард? Откуда у вас эти сведения?

— Всему свое время. Уверена, нам и помимо этого есть о чем поговорить.

— Нам не о чем разговаривать. У вас есть сведения, которые нужны мне.

Пожилая женщина покачала головой.

— Боюсь, что разочарую вас. Простите меня, господин Шекспир, но ваше неудовлетворенное желание может разорвать вас, словно снаряд пушку. Жаль, что вам пришлись не по душе мои девочки. Они такие милые и ласковые, уверена, что одна из них могла бы помочь вам. Ну хотя бы выпейте со мной. Изабелла, пожалуйста, принеси нам мальвазии.

Шекспир прошелся по комнате, чувствуя, что старуха следит за каждым его движением.

— Вы расскажете мне или нет? — снова спросил он. — Или привести персевантов?

Вошла Изабелла с мальвазией и тарелкой засахаренных фруктов. Она предложила угощение Шекспиру, но он отмахнулся.

Он утратил остатки терпения и заговорил резко.

— Мамаша Девис, вы заставили меня прийти сюда. Если вам есть что сказать, говорите сейчас.

— Я расскажу вам, господин Шекспир. Существует заговор и контрзаговор. Тот, кто сговорился с одним человеком, затеял заговор с другим против первого. А первый сговорился с третьим против второго. Человек, которого вы ищете, жестоко обошелся с моей Изабеллой, девушкой, что привела вас сюда. В нем сидит сам дьявол с демонами, и вы должны узнать его имя.

— Тогда назовите его. Мне не интересны ваши загадки, снадобья и нечестивые делишки. Мне нужно только имя.

Мамаша Дэвис сделала знак Изабелле. Она хлопнула в ладоши, и появились две служанки, которые тут же принялись снимать с Изабеллы ее богатое голубое платье из шелка и атласа.

— Надеюсь, господин Шекспир, это не причинит вам беспокойства, — сказала мамаша Дэвис, бросив на него резкий взгляд, — но это необходимо.

Темная кожа обнаженной Изабеллы переливалась роскошным золотисто-коричневым оттенком в свете камина и свечей. Изабелла встала, вытянув руки в стороны в форме креста.

Взгляд Шекспира невольно скользнул по ее фигуре. Затем он осмотрел ее запястья. Хотя кожа Изабеллы была темной, ему все же удалось разглядеть припухшие пурпурные полосы вокруг запястий, такие же, какие были у Бланш Говард. Он посмотрел на мамашу Дэвис. Она улыбнулась и кивнула Изабелле, чтобы та повернулась. У нее на спине был вырезан крест. Было трудно сказать, насколько глубоко ей нанесли эти порезы, но, без сомнения, они очень походили на распятие, вырезанное на мертвом теле Бланш.

— Достаточно! — бросил Шекспир Изабелле. — Прикройтесь.

Мамаша Дэвис сделала знак служанкам, которые начали одевать Изабеллу.

— Ну, господин Шекспир, вам есть о чем подумать?

Шекспир больше не испытывал неудобства, он был в ярости.

— Госпожа, вы не сказали мне того, что мне было нужно. Валстан Глиб получил от вас сведения. Где вы их услышали? И как звали человека, который изрезал Изабеллу?