Высшая проба. Недуг мой, свет мой - Вера Чиркова

– И при этом забывают, – улыбнулась Ифилия, – что слышать их могут лишь сильнейшие, а вызывать – очень многие, одаренные не столь щедро. Зато каждый день пользующиеся своими способностями себе на пользу. К примеру, все удачливые торговцы, и дельцы, самые известные лицедеи и менестрели, проповедники, мошенники и гадалки. И несомненно во дворце Беруальда хватало таких людей.

– Да, – серьезно подтвердил учитель, – и король, пытающийся понять, откуда свалилась на него нежданная беда, очень скоро это понял. А судя по его последующим поступкам, осознал, что ничего выяснить, а тем более доказать, не получится, и не стал разбираться дальше. Просто выставил всех, заявив во всеуслышание, что его жена по состоянию здоровья нуждается в смене климата на неопределенное время, а сам он не имеет возможности заниматься актерами и потому передаёт всю труппу столичному театру. Разумеется, немедленно нашлись леди, желающие взять на себя тяжкие обязанности королевы в деле развития искусства, но эти добрые женщины вылетели из дворца ещё быстрее остальных. Много позже мне удалось выяснить имена самых заинтересованных в смене королевы господ, и за ними непрестанно присматривали мои ученики. Однако недавняя смена королей и приезд в Одзиен королевы Изольды лишили эту предосторожность смысла. Ни один безумец не сунется соперничать с сиреной.

– Тогда и мы не будем тратить время на бесполезное расследование, – решительно постановил Хирд, – а пойдем отдыхать. Где нас устроили?

– Вам всем приготовлены комнаты во дворце князя Манвиля. – чуть напряженно сообщил Имольт, – они готовят праздничный обед и ждут ваших рассказов.

– О, кузен Манви! – искренне обрадовался Хирд, – конечно, едем. В прошлый раз я не сумел с ним встретиться.

– Сумел, – виновато вздохнул верховный магистр, – он был среди магов, принимавших у вас экзамен на повышение уровня.

– Значит гасил нас вместе с дедом, когда мы сидели на скамейке? – сообразила Яна, – тогда понятно, почему смолчал. Небось дед запретил, он в тот раз был особенно вредным. Но ведь все разрешилось… и мы давно не обижаемся.

– Он очень на это надеется, – признался Имольт, и обнаружил что уже вместе со всеми сидит внутри куда-то деловито бегущего зеленого носорога.

На улице за время их разговора не стало ни светлее, ни оживленнее. Наоборот, потемневшее небо и усиливающийся ветер словно смели с ухоженных улочек небольшого городка всех обычных обитателей. Лишь мелькнул в конце одной из аллей силуэт торопливо толкавшего тележку мужчины, то ли зеленщика, то ли булочника, спешившего развезти товар, да ошарашенно тявкнула из-за заборчика бдительная дворняга. И сразу пристыженно смолкла, не поверив своим глазам.

В стоящий на каменистом холме дворец князя привратная стража пропустила носорога беспрепятственно, выдав этим заботу Манвиля о редких гостях. Однако в холле их ожидал лишь величественный дворецкий и кучка предупредительных лакеев, вмиг расхватавших нехитрый багаж.

– Вас проводят в покои, – учтиво сообщил дворецкий, – и помогут устроиться удобно. За это время подадут любой завтрак или исполнят любое желание.

– А увидеть хозяина – это желание? – вмиг нашелся Хирд.

– Он пошел отдохнуть… после бессонной ночи, – огорошил их слуга, – ваш дед устроил нам некоторые проблемы. Вы же понимаете, кого обвинили бы их величества в беспечности, если старому королю стало плохо?

– Понимаем, – успокоила его Яна, – и тоже будем отдыхать до обеда. Позавтракали мы у Фаргеса. А вы позаботьтесь о магах, управлявших нашей яхтой.

– Они уже поели и спят в гостевых покоях левого крыла, – с достоинством объявил дворецкий, и подал знак терпеливо ожидавшим лакеям.

За окнами было так же темно, только ветер еще усилился, когда от дверей раздался мелодичный звон.

– Наконец кто-то пришел, – едко буркнул застегивавший рубаху герцог, – а я уж думал, что обед перенесли на ужин.

– Сказал бы, что хочешь есть, – направляясь к выходу поддела Яна, – я бы украла на кухне кружок колбасы.

Но распахнув двери, резко смолкла, рассматривая стайку разряженных в шелка и шифоны дам. Все щеголяли тщательно уложенными прическами, ровненько выдерганными бровями и дорогими украшениями в ушах и на ухоженных руках.

– Добрый день, – с преувеличенной любезностью улыбнулась прямая как шпага леди, стоящая впереди всех, – мы поможем вам одеться к обеду.

– Как всегда… – кисло скривилась герцогиня, уже одетая в самое скромное платье, какое смогла выбрать из вороха развешенных в шкафу нарядов, – ну, взаимно.

Задумчиво кивнула и захлопнула дверь.

Стоявший за её спиной Хирд согнулся пополам и зашелся в неудержимом приступе смеха.

– За что ты их так? – сумел он выговорить лишь через пару минут, когда Яна, соорудив себе простую прическу, создала широкое кресло с ножками и втиснула мужа рядом с собой.

– За наглость. Ты же не веришь, что их послал Манвиль? – осведомилась она, выезжая в коридор, где еще слышался отзвук несчастного воя и топота нескольких пар ног. – Или Оленсия?

– Не верю, но возможно тут такие порядки? – посерьезнел Хирд, стараясь не вспоминать насмешившего его зрелища, толпы неожиданно онемевших местных модниц.

Хотя трудно остаться невозмутимой, обнаружив на себе невообразимые наряды. Сплетенные из цветов и ягод колье, украшавшие их до талии и достигавших пышных юбок из длинных перьев неведомых птиц. А в довершение – головные уборы, слепленные из голубой глины и утыканных пучками петушиными перьями.

– Если я начну покорно подчиняться всем порядкам и обычаям, которые придумывают придворные снобы, – убежденно заявила герцогиня, – то очень скоро рискую обнаружить, что мною исподтишка управляют все, кому не лень. И сказала это не я, а наша матушка.

Впереди раздался взрыв смеха, отчаянный визг, звук бьющегося стекла и кресло козликом запрыгало вниз по ступенькам, спеша достичь распахнутых створок в трапезный зал.

Представшее перед молодоженами зрелище вызывало и смех, и недоумение. Толпа злополучных фрейлин, потерявших экзотические коконы, но взамен размазывавшая по лицам потеки черной жижи выглядела весьма жалко.

– Что это такое? – раздался в глубине зала взбешенный рык деда.

– Не знаю, – честно ответила Яна.

– Я не тебя спрашиваю, – мягко сообщил он внучке, – а этих куриц. Чего они тут вообще делают? Нас позвали на семейный обед!

Леди шпага, забыв от возмущения про текущие по лицу черные ручейки, оскорбленно выпрямилась, явно намереваясь выдать достойный, по ее мнению, ответ наглецу, с самой весны бродившему по острову босиком и в простом рыбацком тряпье. И еще утром валявшемуся колодой у крыльца давно порвавшей с ним женщины. Все видели.

Но не успела сказать и слова, лишь истошно взвизгнула, когда наглая магичка вдруг вытянула непомерно длинную звериную лапу, сгребла их всех и выдворила за дверь.