Сталин, Иван Грозный и другие - Борис Семенович Илизаров
Шрифт:
Интервал:
* * *
К началу тридцатых годов Толстой занял ближайшее к генсеку место в высшей иерархии советских писателей. Несмотря на свое антисоветское и эмигрантское прошлое, он постепенно завоевал полную личную благосклонность Сталина[266]. Благосклонность вождя, но не благосклонность его все пронизывающего карательного аппарата, делающего вид, что живет своей параллельной и тайной жизнью. Вождь не раз притворно сокрушался и насмешливо округлял глаза, выслушивая жалобу очередной его жертвы (например, Н.И. Бухарина), заявляя, что даже он, генеральный секретарь (!), находится под подозрением органов. Так что и те, к кому вождь был искренне расположен, а они даже сугубо, были окружены соглядатаями и доносчиками из своей же среды, иногда вынужденными, а чаще добровольными. В марте 1932 г. на стол вождя легла «спецзаписка» ОГПУ с текстом подслушанных разговоров об отношении властей к престарелому сыну М.Е. Салтыкова-Щедрина: «Писатель А.Н. Толстой говорит, – сообщал осведомитель, – «Я восхищен Сталиным и все больше проникаюсь к нему чувством огромного уважения. Мои личные беседы со Сталиным убедили меня в том, что это человек исключительно прямолинейный. Иные недоверчивые хлюсты пытаются представить историю с Салтыковым, как очередной подвох большевиков. Но ведь здесь-то уже никак нельзя думать о специально продуманном подкупе кого-то. Салтыков – ни на что не годная развалина, и они заботливо относятся к памяти и заслугам великих людей»[267]. Донесение интересно тем, что Толстой на публике заявил о своей близости с верховным правителем, о частых личных встречах, о разговорах в писательской среде, связанных с подкупом властью части творческой интеллигенции. Не знаю, насколько искренне Толстой выразил свое восхищение и отметил исключительную открытость и даже как будто прямолинейность в характере Сталина? Он говорил на фоне высказываний других писателей, зафиксированных в том же донесении, обвинявших Сталина в ханжестве, двуличии и коварстве. Не исключено, что Толстой, прожив уже около десяти лет в СССР, точно знал: многие его слова, произнесенные публично, станут известными «самому». По словам сына Толстого Дмитрия, отец боялся Сталина «до дрожи». До последнего дня своей жизни писатель был в зоне пристального внимания вождя.
Вопрос о взаимоотношениях Сталина с Толстым за все время их знакомства, похожего на неравное содружество, будет еще не раз объектом подробного изучения[268]. Здесь же отмечу только то, что Сталин хорошо понимал и ценил талант писателя и открыто использовал его в своих целях, а Толстой с нарастающим рвением старался предугадать капризы и желания верховного идеолога и правителя. Толстой в советский период жизни свой несомненный писательский дар сознательно поставил на службу режиму. Не родине, а именно режиму. Родине можно служить, уйдя в тень, служить, находясь в эмиграции, даже посмертно, как многие служат до сих пор, а режиму – только «здесь и сейчас» и на виду, т. е. публично, а иначе нет смысла возвращаться с чужбины. В 1923 г. ни о какой «державности», в монархическом, националистическом или сталинистском духе, не могло быть и речи. Ряд современных авторов, настаивающих на великодержавных склонностях писателя, лукавят. Он вернулся не для того, чтобы припасть к стопам «Державы», а к победителю, к тому, кто казался сильным: сначала к Ленину и Троцкому, затем к Сталину, а вскоре – к образам Петра Великого, Грозного, Малюты Скуратова и т. п.
* * *
Сейчас только в общих чертах известна одна из самых сомнительных страниц в творческой биографии Ал. Н. Толстого, связанная с повестью «Хлеб. Оборона Царицына», откровенно фальсифицирующая историю Гражданской войны и роль в ней И.В. Сталина. Читать книгу скучно, настолько она плоха. Сам Толстой еще при жизни признал ее литературную ничтожность. Однако в наше время многое начинает проясняться и в связи с этим одиозным произведением, и в связи с реалиями сталинской биографии периода Гражданской войны, и утверждением сталинизма.
В январе 1930 г. Сталин написал письмо Максиму Горькому в ответ на его предложение провести ряд мероприятий, способствующих воспитанию молодежи в революционном, оптимистичном духе. Сталин поддержал его предложения, в том числе «издать ряд популярных сборников о «Гражданской войне» с привлечением к делу А. Толстого и других художников пера»[269]. Горький, вернувшийся в СССР гораздо позже Толстого, постоянно проявлял инициативы, которые Сталин поддерживал, но так ловко, что они всегда играли ему на руку. В этом смысле Горький находился со Сталиным в тандеме.
Надо иметь в виду, что за десятилетие между 1920 и 1930 гг. вышло значительное количество исторических и документальных публикаций о революции и Гражданской войне в СССР. Почти все известные деятели эпохи приняли в этих изданиях участие; активно работали в исторических и архивных комиссиях и организациях. В большинстве своем они были достаточно объективны по отношению ко всем участникам революционных событий ленинского круга. Конечно, контрреволюция, как проигравшая сторона, представлялась в карикатурном или в уничижительном виде. Добиваясь единоличной власти, Сталин теперь уже своих политических врагов, т. е. бывших соратников-революционеров, представлял в уничижительном облике, сводя успехи Октября и Гражданской войны к руководящей роли собственной персоны. После 1929–1930 гг. Сталин, используя различные идеологические и пропагандистские рычаги и ширящиеся репрессии, взял под контроль не только факты своей биографии, но и трактовку начального этапа советской истории, столь важного для его бывших соратников и его самого. В своей предсмертной книге о Сталине Лев Троцкий зафиксировал этот поворот: «С 1929 г. начинается пересмотр истории, и убираются люди из исторических комиссий», – писал он[270].
Когда Горький обратился (разумеется, после согласования со Сталиным) к участникам Гражданской войны с предложением собирать архивные материалы и воспоминания, то ЦК ВКП(б) немедленно поддержал его. В 1931 г. была создана главная редакция «Истории Гражданской войны в
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!