Сталин, Иван Грозный и другие - Борис Семенович Илизаров

СССР», куда на первых порах, помимо М. Горького, вошли: И. Сталин, В. Молотов, С. Киров, К. Ворошилов, А. Жданов, А. Бубнов, Я. Гамарник. В последующие несколько лет часть из них была убита (Гамарник покончил с собой). Отныне М.Н. Покровский, которому оставалось прожить еще несколько месяцев и который все двадцатые годы оказывал услуги на историческом фронте Сталину в борьбе с Троцким, впал в немилость. Он успел самостоятельно умереть в апреле 1932 г., но посмертной травли и «разоблачений» не избежал.

Тем же решением ЦК был создан секретариат главной редакции, которой поручил издать 10–15 томов истории Гражданской войны. Первый том: «Подготовка Великой пролетарской революции. (От начала войны до начала октября 1917 г.)» вышел в 1935 г. тиражом 300 тыс. экз. в роскошном полиграфическом исполнении. Потом он неоднократно переиздавался, но скромнее. Сейчас это издание находится в архиве-библиотеке Сталина[271], а в фондах других отделов ЦК ВКП(б) хранится еще с два десятка промежуточных и подготовительных вариантов этого и других томов[272].

Просматривая архивные материалы, очень любопытно сейчас наблюдать, как Сталин и те, кто хотел ему услужить, пытались задним числом изменить сам ход исторических событий и даже «масштаб» (в точном смысле этого слова) действующих лиц. Последнее приобретает анекдотичный характер: накануне октября 1917 г. был избран новый состав ЦК РСДРП(б), под символом которого и осуществлялся переворот. В первом томе были помещены портреты всех членов ЦК сначала в алфавитном порядке (кроме Ленина) и все одного размера. В соответствии с алфавитом Сталин и Троцкий оказались рядом. Затем, через ряд этапов, Сталин оказывается на втором после Ленина месте на фотографии чуть меньшего размера, а затем каждый новый ряд фотопортретов давался в убывающих размерах. Последний ряд (на нем изображения размером с почтовую марку) отдан врагам – наиболее активным участникам революции и Гражданской войны: Л. Троцкому, Л. Каменеву, Г. Зиновьеву, Т. Смилге и рано умершему В. Ногину[273]. Этот прием был применен ко всему изданию. Откровенная фальсификация, методично, шаг за шагом, охватывала все большие области исторического знания.

Секретариат главной редакции «Истории Гражданской войны» возглавил историк школы М.Н. Покровского И.И. Минц, всю Гражданскую войну комиссаривший в одной из конных армий. Сталин считал себя автором идеи формирования больших кавалерийских соединений, а потому благоволил ко всем бывшим конармейцам «из буденновских войск». Будущий советский академик от истории Минц, по признанию самого Толстого, стал главным консультантом во время его работы над повестью «Хлеб». По его же свидетельству, вторым консультантом (в зависимости от того, с какого бока считать?) стал нарком обороны и бывший командир царицынских отрядов К.Е. Ворошилов. В те годы Минц (и его молодые помощники: Е.А. Городецкий, Э.Б. Генкина, Г. Костомаров, Н. Трусова, Р. Кроль – всего 26 человек[274]) контролировал поиск и анализ архивных документов о революции и Гражданской войне[275]. Он же был главным транслятором сталинской интерпретации этих событий[276]. Несмотря на это, Сталин контролировал каждый шаг даже своих выдвиженцев, не позволяя им слишком сильно выдвигаться вперед. На макете первого тома «Истории Гражданской войны в СССР» Сталин на странице с выходными данными, помещенными в самом конце книги, где есть указание: «Редактор – член секретариата Главной редакции – И.И. Минц», обвел этот текст карандашом и написал взамен: «Технические редакторы: Минц, Стецкий, Бубнов»[277]. Этим он поставил Минца «на место», указав, что он всего лишь технический работник и к тому же не единственный. Впрочем, и Стецкий и Бубнов вскоре будут расстреляны.

Не вызывает сомнения, что тему повести «Хлеб. Оборона Царицына», круг главных героев и консультантов (цензоров) определил сам вождь; недаром он так мучил Толстого с книгой «Восемнадцатый год», входившей в эпопею «Хождение по мукам». Дело в том, что ни в первой, ни во второй книгах романа не было исторических персонажей: литературные герои сплошь вымышлены, хотя многие из них несли на себе отдельные черты реальных людей с подлинными фамилиями. Напомню: первая книга трилогии «Сестры» создавалась в эмиграции, где автор был свободен в интерпретации событий и оценок личностей. Для примера приведу текст из берлинского издания 1922 г. Тогда Толстой так описал «штаб революции», его вождя и революционный народ:

«– Вот змеиное гнездо где, – сказал Рощин, – ну, ну…

Это был особняк знаменитой балерины, где сейчас, выгнав хозяйку, засели большевики. Всю ночь здесь сыпали горохом пишущие машинки, а поутру, когда перед особняком собирались какие-то бойкие оборванные личности и просто ротозеи-прохожие, на балкон выходил глава партии и говорил толпе о великом пожаре, которым уже охвачен весь мир, доживающий последние дни. Он призывал к свержению, разрушению и равенству… У оборванных личностей загорались глаза, чесались руки…

– На будущей неделе мы это гнездо ликвидируем, – сказал Рощин»[278].

С 1925 г. начались многократные и многотрудные переделки; та же участь ожидала и вторую книгу, вышедшую в конце 1927 г., сначала в журнальном, а затем и в отдельном издании. Когда писалась первая книга, Толстой даже не предполагал, что это будет историческая эпопея, по типу «Войны и мира» Льва Толстого. Только взявшись за вторую книгу, он сообразил, что в «первый раз начал писать исторический роман». Следующее открытие, которое его поразило даже сильнее, это обыденность соприкосновения с живыми историческими героями революции: «И здесь в питерском уединении, – писал он, – странно думать, что все это было вчера, что люди эти живы, лишь сбрили с щек колючую щетину военного коммунизма… так же странно, как если бы указали в окно: «смотрите, вот идет Дантон в ларек за папиросами, а вот Спартак, – помните, он встряхнул до самых кишок древний Рим, – так вот, глядите, едет на извозчике с портфелем»[279]. Очень яркое наблюдение. Но потом годами пришлось вычищать из романов подлинные имена «проскрибированных» оппозиционеров и менять их на имена придуманные.

В первом варианте романа «Восемнадцатый год» был эпизод, когда на заседании ЦК большевиков, обсуждавших проблему «похабного» Брестского мира, некто «с голым черепом», возглавляющий Президиум (т. е. Ленин), перекидывается записками с соседом, поблескивающим пенсне (очень похожим на Троцкого). Без дополнительных объяснений становилось понятно, что они сообщники и доверительно относятся друг к другу, как это и было на самом деле. Кроме того, в романе «Восемнадцатый год» Толстой сознательно, или так ему подсказывал материал, не уделил особенного внимания одному из многочисленных эпизодов Гражданской войны, – так называемой «обороне Царицына» и участию Сталина в этих событиях. А именно в этом эпизоде Сталин первый раз в жизни проявил свои полководческие и организационные способности. Но в стане красных тогда было сформировано не менее 22 армий, да