Папа для двойняшек - Галлея Сандер-Лин

— Виолка, ты правда не понимаешь, что со мной делаешь?!

Её холодным потом прошибло, а сердце зашлось в груди.

— Не хочу ничего понимать! — Виолетта отшатнулась. — Мы с тобой коллеги. Всё. Точка! Ты босс, я подчинённая, ни больше и ни меньше.

— Подчинённая, говоришь? — зло переспросил Гад. — Ну раз подчинённая, тогда слушайся своего начальника: будешь танцевать со мной на празднике. Я выбрал рубму, в которой вы с Ланиным постоянно фальшивите. Со мной не выйдет сфальшивить, гарантирую. Всё. Точка! Ни больше и ни меньше. Иначе останешься без зарплаты.

Виола отступила ещё на пару шагов и рассмеялась, только в смехе этом была изрядная доля горечи. Ну вот, всё так, как и раньше, Тимур не изменился ни капельки. Снова шантаж. Похоже, обычные методы общения для него неведомы. Что ж, хватит пасовать, больше он не увидит её слёз и неуверенности! Пусть рядом нет Яра, теперь она и сама способна за себя постоять.

— Итак, Лена на больничном и тебе нужна моя помощь, верно? — Виолетта обошла президента по дуге, не разрывая зрительного контакта, но не приближаясь ни на миллиметр. — Тогда у меня есть два условия. Во-первых, если хочешь танцевать со мной, то придётся потесниться, потому что без Ярослава я с тобой в пару не стану!

— Ты о чём?

— О том, что мы будем танцевать втроём, одна партнёрша и два партнёра, — огорошила его Виола. — Ты же лучше меня знаешь, как это делают в популярных танцевальных шоу. Уверена, зрители устали от обыденности и будут только рады. И во-вторых, если я с кем и буду танцевать румбу, то уж точно не с тобой. Танго, на него я согласна, а румбу оставлю для того, кого люблю. Помнишь известную некогда песню «Танго втроём»? Вот так и станцуем. По-другому я с тобой в пару не стану.

— Кажется, ты забыла, что в наших отношениях именно я ставлю условия, — почти прорычал бывший одноклассник.

— Ставь. Но только мой выбор, принимать их или нет, — она сложила руки на груди, так было легче выдержать его яростный взгляд. — Ты влез в мою жизнь и жизнь моих учеников, тебе этого мало?

— Мало! — рявкнул Гаджиев и приблизился, и Виолетте стоило больших усилий не сдвинуться с места и продолжить блефовать, будто ей всё по плечу. — Я не собираюсь делить тебя с Ланиным. Только со мной будешь!

— Хочешь не хочешь, но делить придётся. Или так, или никак.

— Виола, ты специально меня выводишь? — он навис над ней, подавляя одним своим видом.

У Виолы дрогнули колени, в горле стал ком, но она держалась, стиснула зубы и дышала, как её учили, чтобы отогнать шевельнувшуюся внутри панику.

— Неужели тебя так легко вывести из равновесия? — парировала она. — Я думала, что ты кремень.

— Городецкая, не зли меня! — громыхнул Тимур, и его подрагивающий указательный палец замаячил у её носа. Это типа предупреждение сейчас?

— А то что? Лишением зарплаты ты меня уже пугал, какие ещё варианты?

— Ты за эти выходные как-то слишком осмелела, — теперь его голос стал вкрадчивым. — Узнала, что я ещё со школы к тебе неровно дышу, и решила, что из меня можно верёвки вить?

— Наоборот, — она выдержала его требовательный взгляд. — Лишь убедилась, что ты эгоист до мозга костей, которому важно лишь его собственное мнение и плевать на других. Тебе больно, обидели, маленького, — это для тебя имеет значение, а вот то, что чувствуют другие, которых ты топчешь из-за своих обид или неистовых стремлений…

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения… — бросил он с горечью.

— Если я не права, тогда докажи, что ошибаюсь. Давай, я готова поверить тебе и в тебя… Ну же!

Он стиснул зубы:

— Ты сейчас любое моё слово воспринимаешь в штыки.

— Разве у меня для этого нет повода? — приподняв брови, спросила Виола. — Сам прекрасно знаешь, что поводов предостаточно. А сейчас, если всё ещё хочешь со мной танцевать, давай ставить связку, но отрабатывать пока будем по отдельности. Со следующей недели Яр выйдет с больничного, тогда и начнём практиковаться в тандеме…

Последовавший за этими словами поединок скрестившихся взглядов выиграла она: Гаджиев, поигрывая желваками на скулах и сжимая руки в кулаки, всё же уступил, хотя и весьма неохотно. Мол, с бабой легче согласиться, чем переспорить. Хотя он явно был на грани и только чудом удержался от того, чтобы схватить Виолетту в охапку, наплевав на все её возражения и оплеухи.

Последующие два с половиной часа они придумывали идеальный номер, который бы выгодно смотрелся именно втроём. Поначалу Гад хмурился и злился, но когда понял, что Виола не передумает, таки включился в работу, и его гнев несколько схлынул. Он полностью отдался делу, прикидывая самые интересные фигуры и дорожки. Ставить с ним хореографию оказалось на удивление легко и интересно, особенно когда президент деактивировал режим «пру напролом» и с головой погрузился в родную танцевальную стихию. Практиковались они, как и потребовала Виолетта, по отдельности, но тем не менее оба взмокли.

— Хорошо, продолжим в понедельник, — дал отбой Тимур. — Надеюсь, Ланин не слишком застоялся за то время, пока не танцевал? Суставы хрустеть не будут?

Ну да, не мог не подколоть соперника, на то и Гад.



— Поверь мне на слово: у Яра с телом полнейший порядок, сама проверяла, — бросила Виола и поспешила прочь из зала, потому что глаза бывшего одноклассника опасно сверкнули. Ну да, она тоже не удержалась, чтобы его не подначить, но он, если что, первый начал.

Пребывая в приподнятом настроении, Виолетта потопала в душевую для тренеров. Душевые были автономные, женская и мужская, и пройти в них можно было только из тренерской. Надёжно закрывшись на щеколду (мало ли, что Гаду в голову взбредёт), Виола подставила лицо тёплым струям. Ах, как же хорошо, когда после напряжённой тренировки можно освежиться! Всё же Тимур молодец, что так хорошо оборудовал студию.

Насухо вытершись, полностью одевшись и заплетя волосы, Виолетта вышла сначала в общий для двух душевых предбанник (одна из дверей тут вела в уборную), а потом и в тренерскую. Собирая вещи, не досчиталась маленького полотенца для волос. Кажется, оно осталось в душевой на крючке. С неохотой вернувшись в предбанник, Виола почти нос к носу столкнулась с Тимуром, который как раз вышел из мужской душевой, держа в руке махровый халат. На Гаджиеве было лишь чёрное полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, и сланцы.

Виолетта застыла каменной статуей, глядя на литые мышцы его груди, по которым к крепкому прессу стекали капельки воды. Безусловно, у подавляющего большинства женщин от этой картины захватило бы дух и ослабели колени, но у Виолы вдруг заломило виски, а перед глазами замелькала вереница картинок из прошлого, которые врезались в мозг раскалёнными иглами. Отрывистые воспоминания о выпускной ночи всколыхнулись в сознании, выплыв из подсознания, и теперь голова почти разрывалась от их напора.

К горлу подступила тошнота, тело пробила дрожь, в ногах появилась слабость, дыхание сбилось. Да, ошибки нет и быть не может. Тогда с ней был Тимур, именно он. Вот и шрам у него на боку после падения с дерева в детстве, о котором, когда они ещё были друзьями, бывший одноклассник рассказывал с гордостью. Да, в ту страшную ночь это тело лежало рядом, было с ней, над ней, в ней… Тошнота стала нестерпимой. Дрожащей рукой зажав себе рот, чтобы её не вывернуло прямо здесь, при нём, Виола стала отступать, а мужчина нахмурился.