Гостья - Стефани Майер

Я сидела очень тихо, стараясь выглядеть невозмутимо.

— Очевидно, вы отказываетесь от прежнего поведения ивоспоминаний. Что же касается сознания… Похоже, некоторые люди не желаютсдаваться без боя. Черт, я вот точно сражался бы до последнего — я еще тотупрямец, любой подтвердит. Я по натуре боец. Как и все, кто остался. И, знаешь,я уверен на все сто, что Мелани тоже билась до конца.

Он не отрывал взгляда от потолка, а я уткнулась в пол —разглядывала его, изучая узоры на красно серой пыли.

— Да, я много об этом думал…

Теперь, даже не поднимая головы, я чувствовала на себе еговзгляд. Я не шевелилась, только медленно вдыхала и выдыхала, на что уходили всемои силы. Пришлось сглотнуть; язык все еще кровоточил.

«Имы думали, что он из ума выжил? — удивилась Мел. — Он всехнасквозь видит. Да он гений».

«Одно другому не мешает».

«Но это же значит, что нам больше не надо молчать. Онзнает». — В Мелани проснулась надежда. Последнее время она совсем притихла ипочти не появлялась. В относительно благополучные периоды ей было сложнеесосредоточиться. Она выиграла главную битву — привела нас сюда. Ее тайнамбольше ничто не угрожало; ее воспоминания больше не предадут ни Джареда, ниДжейми. Теперь, когда необходимость сражаться отпала, ей было сложнее найти всебе силы, чтобы поддерживать разговор — даже со мной. А сейчас ее словнооживила мысль о том, что нас обнаружили, что другие люди признали еесуществование.

«Джеб знает, да. Но это ничего не изменит».

Она подумала о том, как Джеба воспринимали остальные.

«Ты права, — вздохнула Мелани. — А вот Джейми, мне кажется…ну, он не знает и даже не догадывается… мне кажется, он „чувствует“ правду».

«Может быть. Но пойдет ли это ему — да и нам с тобой — воблаго или во вред, выяснится только к развязке».

Джеб несколько секунд помолчал, а затем снова пустился впространные размышления вслух.

— Да, любопытно. Правда без всяких «бах, тарарах», как вкинофильмах, которые мне нравились. И все равно интересно. Хочется побольшеузнать об этих «Паучках». Мне правда любопытно… честное слово.

Я вздохнула и подняла голову.

— Что вам рассказать?

Он улыбнулся, глаза его сузились в щелочки.

— Три мозга, верно? Я кивнула.

— А глаз сколько?

— Двенадцать — по одному на каждый сустав ног и тела. Вместовек глаза защищают волоски — вроде множества ресничек из металлической стружки.

Он кивнул, глаза его светились.

— Они мохнатые, как тарантулы?

— Нет. Скорее… покрыты панцирем — чешуйками, как у рептилийили рыб.

Я прислонилась к стене, приготовившись к долгой беседе.

Джеб не разочаровал меня. Я потеряла счет заданным вопросам.Он ждал подробностей — внешний вид Пауков, их повадки, и как они освоились наЗемле. Он невозмутимо выслушал подробности завоевания; напротив, казалось, этачасть рассказа понравилась ему даже больше других. На меня обрушивалисьбесконечные вопросы, то и дело перемежаемые улыбочками. На рассказ о Паукахушли часы, пока Джеб не удовлетворил свое любопытство в этой области и незаинтересовался Цветами.

— Ты почти ничего не объяснила, — напомнил он. Пришлосьповедать ему о самой прекрасной и самой безмятежной из планет. Едва язамолкала, чтобы перевести дыхание, как он вворачивал новый вопрос. Емунравилось предугадывать мои ответы, и он не сильно расстраивался, когда вочередной раз попадал пальцем в небо.

— Значит, они, как венерина мухоловка, насекомых едят? Готовпоспорить, что и ты ела. А может, даже что нибудь покрупнее — птиц, например,или птеродактилей!

— Нет, мы питались солнечным светом, как и большая частьместных растений.

— Ну, мой способ явно веселее. Иногда я даже смеялась вместес Джебом.

Мы только перешли к Драконам, как показался Джей ми, которыйпринес ужин на троих.

— Привет, Странница, — произнес он немного смущенно.

— Привет, Джейми, — отозвалась я робко, опасаясь, что онстесняется сблизившей нас сокровенности, ведь для него я была врагом.

Однако Джейми уселся между мной и Джебом, скрестил ноги ипоставил поднос с едой прямо в центре нашего укромного уголка. Я умирала отголода, к тому же я вещала так долго, что во рту пересохло. Я взяла миску ссупом и в несколько глотков ее прикончила.

— Как же я не смекнул, что сегодня в столовой ты отказаласьот обеда из вежливости. Анни, если хочешь есть, то так и говори. Мысли я читатьне умею.

Я бы оспорила последнее утверждение, если бы мой рот не былзанят разжевыванием горбушки.

— Анни? — спросил Джейми.

Я кивнула, давая понять, что не возражаю.

— А ведь ей вроде как подходит это имя? — Джеба прямораспирало от гордости, меня бы не удивило, если бы он похлопал себя по спине —так, для пущего эффекта.

— Вроде как, — согласился Джейми.

— Вы о Драконах говорили?

— Ага, — с воодушевлением подтвердил Джеб, — только не оящероподобных. Эти Драконы желеобразные. Хотя они могут летать… что то в этомроде. Воздух там гуще, тоже наподобие желе. Они, можно сказать, плавают, адышат кислотой — неплохая замена огню, что скажешь?

Пока Джеб посвящал Джейми в подробности существованияДраконов, я набросилась на свою и чужие порции, осушила бутыль с водой. Однакоедва я прекратила жевать, Джеб снова принялся за вопросы.

— А эта кислота, она…

Джейми в отличие от Джеба вопросов не задавал, и в егоприсутствии я тщательнее подбирала слова. Однако и сам Джеб случайно илинамеренно обходил щекотливые темы, поэтому моя осторожность оказалась излишней.

Свет медленно угасал, и вскоре весь коридор погрузился вотьму. Глаза мои успели привыкнуть к сумраку: серебристого света тонких тусклыхбликов луны вполне хватало, чтобы разглядеть мужчину и мальчика, которые сиделирядом со мной.

Ночь шла, и Джейми все ближе пододвигался ко мне. Джебвыразительно посмотрел на меня — оказывается, на протяжении всего рассказа ямашинально гладила шевелюру мальчика. Я смущенно отдернула руку. Наконец Джебшироко зевнул и потянулся — так заразительно, что мы с Джейми последовали егопримеру.

— Ты хороший рассказчик, Анни, — сказал Джеб, когда спотягушками было закончено.